Убить эльфа - Оксана Демченко

Кумир, образец ведения семейного дела – и лучшая его реклама. С такими-то волосами! Самая одиозная прическа столицы: стиль 'подгорный гном'. Пока никто не решился повторить. Разве что на закрытых вечеринках… Ну как можно было не узнать его и тупо, в самых гнусных и позорных традициях 'Тихой ночи' бубнить 'покажите уши'? Стыдно… И весело. Иначе бы и не познакомились, разминулись!

Машина плавно затормозила, и Нора торопливо допила ледяной сок. С восторженными охами-ахами изучила старинный особняк на самой границе старого города. Лучшая гномья ковка ворот, за ними вдоль дорожки черные и золотые розы, бархатные ирисы – это их повторное цветение. Узорная мраморная плитка проложена не прямо, а мягкими приятными изгибами. Ррын выбрался из машины, толкнул сдвижную дверь и извлек ведьму. Секунду подержал на руках и бережно поставил в траву дикого цветочного газона.

Тяжелая дверь из резного дерева открылась, медные заклепки блеснули на солнце. Два таких же внушительных 'гнома', привратники и стражи – брюнет и блондин – поклонились и замерли по сторонам, удерживая открытыми створки. Нора гордо прошествовала в полумрак прохладного помещения. Первый зал – парикмахерская. Десять мастеров на миг замерли, прекратив работу. Поклонились своему обожаемому боссу.

– Кто мы? – весело рявкнул он.

– Парикмахеры, – тонко и насмешливо отозвался одинокий голос.

– Брадобреи, – ехидно предположила миловидная девушка рядом.

– Цирюльники, – добавил молодой парень поодаль.

– А кто наш враг? – решительно нахмурился Ррын.

– Визажисты, – хором рассмеялись мастера. – Они делают из живых людей – кукол. А мы лишь удаляем лишнее и сохраняем уникальность клиента.

– Правильно, – кивнул Ррын. – Ну, пошли, дикая ты моя модель. Будем удалять лишнее.

Нора послушно проследовала через зал и попала во внутренние помещения знаменитого салона. Её окружили девушки, защебетали, уволокли в парную. Раздели, не слушая возражений, вымыли, отпарили, завернули в полотенце и снова доставили к самому Ррыну. Маэстро успел сменить парадную рубашку на рабочую майку. И стал еще более похож на гнома. Тяжелые плиты мышц двигались под плотной загорелой кожей мягко, прорисовываясь во всей красе. Смотреть на его работу Нора могла без всяких усилий: в зале имелись зеркала и даже два экрана. Видимо, это часть удовольствия: знать, что делает босс с твоей спиной. Впрочем, он не молчал. Он комментировал. Точнее, басовито ругался и возмущался.

– Ты кривая кочерга! Ветла сучковатая! Знаешь, что такое ветла?

– Дерево, – сонным голосом, благодушно и вяло сообщила Нора.

– Именно. Кто тебе двенадцатый позвонок выбил? И восьмой мне не нравится. Ну-ка, мы их…

– Ох!

– Ах! – грозно и басовито передразнил Ррын. – Лежи, полковник. Ты в плену. Прими это и не голоси на виду у врага. А то отшлепаю.

Нора фыркнула. И не стала спрашивать, зачем так стараться ради одной сессии съемки? К тому же для жалкого каталога военторга. Который печатают ничтожным тиражом на серой бумаге.

Впрочем, давно известно: первый парикмахер столицы ничего не делает плохо. Именно поэтому, а никак не из-за прически, за ним закрепилось прозвище 'Гном'.

Рядом присела женщина, завладела левой рукой и стала приводить в порядок ногти. Справа пристроился мужчина и увлеченно занялся второй конечностью. Кто-то невидимый ощупывал ноги, массировал, бережно мял, тер, поливал водой, смазывал кремом. Нора тихо блаженствовала и думала с легким неудовольствием: почему каталоги изготавливают лишь раз в год? Пойди проберись в это дорогущее заведение на свои полковничьи доходы!

– Как по-твоему, хорошо тут, в семейном заведении у нас с папашей? В родовом нашем, можно так сказать, парикмахерском салоне, в домашнем? – гордо рокотал Ррын. – То-то! Фамильное дело – это тебе не ширпотреб. Мы его не уважаем. Шаблонов всяких, спешки и постановки на поток. Люди все разные, и каждому требуется что-то особенное. Эх, жаль, волосы тебе нельзя перекрасить! Твой цвет – солнечная платина. Поверь мастеру.

– Можно, – заинтересовалась перспективами Нора. – Я городская ведьма, что хочу, то и вытворяю. Меня уже не взяли ни в одно элитное подразделение. Семь отказов, хотя не было ни единого запроса с моей стороны. Вот.

– Тогда перекрасим, – обрадовался Ррын. – Кстати, я угадал твой родной цвет волос?

– Не знаю. Что это за плотина?

– Платина, ну что ты за деревенщина! – Мастер возмущенно рыкнул и шлепнул-таки ведьму пониже спины. – Не хулигань! Я здесь главный шутник. Твое дело – говорить 'да, мастер', и 'вы всегда правы'. Усвоила?

– Да, мастер. Что такое платина?

– Упрямая ты штучка, – довольно прогудел Ррын. – Металл серого цвета, дороже золота, используется в электронной промышленности и не только. Ну, твой натуральный цвет?

– Как говорит Марша, я серая мышь, – хихикнула Нора.

– Платиновая, – подмигнул Ррын, бережно поднимая ведьму и усаживая в кресло. – Теперь прическа. Поехали!

Он мыл голову, красил, стриг – Нора плохо помнила даже порядок действий в своем сладком расслабленном полусне. Вокруг суетились люди, продолжали приводить в идеальное состояние ногти. Кто-то появлялся в поле зрения, приносил ткани, советовался с босом и исчезал. Несколько раз забегал фотограф, ругался и требовал не затягивать процедуры: уходит свет.

Нора так и не поняла, почему довольно скоро оказалась одетая, причесанная и в полном макияже – перед камерой. Она послушно исполняла приказы фотографа, подчинялась девушкам-переодевальщицам и радовалась. Все тело звенело и полнилось силой. Руки странного Гнома сотворили с ней нечто невообразимое. Энергия, прежде сочившаяся по капле, теперь вливалась полноценным потоком, неиссякаемым и теплым, как солнечный свет. Как кипучая и веселая душа самого мастера.

Ведьма улыбалась для фотографа и думала: как теперь искать эльфов? Она сама сейчас звучит и ощущается, именно как длинноухий враг! Потому что стала частью мира, от которого была невесть когда и за какие грехи отрезана с самого рождения. Получается, в старом городе не было эльфов? Просто ей встретились два клиента великого парикмахера… А как же зеленоглазый насмешник?

– Великолепно! – заявил фотограф, падая в необъятное кресло и принимая бокал с вином. – Детка, ты создана для камеры. У тебя выразительное лицо. Не злое, не циничное и не холодное, как у большинства ведьм. Ррын, я доволен!

– Завтра закончим, – кивнул мастер, выныривая из помещения. – Потом я хочу использовать её лицо для рекламы салона. Эй, сонная полковница! Подъем! Стройся и шагом марш, поехали ужинать.