На берегах Невы - Борис Соколов

Самой большой политической партией была социал-революционная партия, к которой неформально принадлежал и Керенский. Роль этой партии в прошлом революционном движении, поддержка рабочих и крестьянства, а так же тот факт, что в основном она состояла из пресловутой «интеллигенции», объясняют то, что эта партия играла ведущую роль в политической жизни до переворота. К сожалению, в отличие от большевиков, в партии эсеров был полный хаос. Правое крыло эсеров с Савинковым, Масловым и другими было безусловно против большевиков. К центру принадлежали как раз Керенский, Зензинов и Авксеньтьев. Виктор Чернов, одна из влиятельных фигур социал-революционеров, был, безусловно, большевистским дружком, к которым также относились все левые эсеры типа Камкова, Штейнберга и других, очевидно, большевиков в эсерском обличье.

Другой, самой большой социалистической партией, были социал-демократы, больше известные под кличкой меньшевиков. У них был тот же хаос, как и у эсеров. Плеханов был настроен против большевиков, а левый Мартов был тоже замаскированным большевиком.

Третьего июля 1917 года большевики подняли свое первое вооружённое восстание против демократического правительства. Ленин с балкона особняка балерины Кшесинской призвал к вооружённому восстанию. Улицы Петербурга быстро наполнились вооружёнными солдатами и рабочими, которые останавливали автомобили, били витрины магазинов и постепенно окружали Таврический дворец, где шло заседание Кабинета Министров. Керенский тогда отсутствовал, так как предполагалось, что он наводит порядок на фронте. Четвёртого июля большевики усилили натиск. Однако Семёновский и Измайловский полки остались верными правительству, и к ночи четвёртого июля порядок был восстановлен. Осиные гнёзда большевиков, дворец Кшесинской, а также усадьба Дурново и Петропавловская крепость, занятые большевиками, были очищены. Сенсацией этих дней было опубликование секретных материалов, свидетельствующих о том, что большевиков поддерживает Германское правительство, то есть правительство воюющего противника.

Некоторые из министров-либералов подали в отставку, но кризис продолжался ещё три недели до 24 июля и закончился образованием Коалиционного правительства с Керенским, как Премьер-министром, оставляющим за собой пост Министра Обороны. Борис Савинков получил пост заместителя министра обороны. Чернов остался Министром сельского хозяйства, а Терещенко — Министром Иностранных дел. Это правительство уже состояло из либеральных социалистов и вообще умеренных социалистов за исключением только Чернова.

Чехарда с правительствами усугублялась бездарными поражениями на фронте, начавшимися с того момента, как Керенский стал министром обороны. В июле Керенский назначил Верховным Главнокомандующим генерала Лазаря Корнилова, однако, отношения между ними быстро испортились, что и вылилось во всю эту историю, когда Керенский обвинил Корнилова в мятеже и арестовал его. После этого Керенский, будучи Премьер-министром, назначил себя Главнокомандующим армией, и первого сентября 1917 года Керенский провозгласил Россию республикой!

История с Корниловым сильно ухудшила политическую ситуацию в стране, так как Керенский лишился поддержки армии, да и большой несоциалистической части избирателей тоже.

После нескольких дней очередного кризиса в начале сентября было сформировано последнее демократическое правительство. Сначала оно состояло только из умеренных социалистов, кроме Терещенко, но к 26-му сентября в Кабинет были добавлены некоторые несоциалисты. Это были: Коновалов, Кишкин, Бернадский и Третьяков[6].

К октябрю Советы в Петербурге и Москве полностью перешли под контроль большевиков. Это отнюдь не означало, что они завоевали доверие рабочего класса. Как раз наоборот, если судить хотя бы по отношению крупных профсоюзов к большевикам. Однако, как только большевики провозгласили себя защитниками рабочих, они тут же напали на правительство с обвинениями в сговоре с мировой буржуазией. Они потребовали немедленного созыва Учредительного Собрания, выборы которого шли уже полным ходом.

Несмотря на всю интенсивность холодной войны, которая яростно велась большевиками против правительства, всё это было только подготовкой вооружённого переворота. Крупные отряды заговорщиков были переброшены в Петербург из Латвии, Эстонии, Украины, Грузии и других мест и городов. Интересно, что переброска большевистских вооружённых сил прошла совершенно беспрепятственно. По оценкам официальных лиц к середине октября большевики имели в Петрограде около пятнадцати тысяч штыков.

Чем правительство отвечало на происки большевиков? Оно усиленно вырабатывало различные стратегии, которые на бумаге могли бы удовлетворить все политические партии, вне зависимости оттого, что творилось за окном. Занимаясь всем этим соглашательством, правительство совсем не обратило внимание на постановление, вынесенное конкурирующим органом власти, Петроградским Советом. Петроградский Совет двадцать пятого сентября 1917 года вынес постановление, что вся власть в стране должна перейти в руки Всероссийского Съезда Советов, ещё одного антиконституционного органа. Это, по существу, уже было открытым призывом к свержению законного правительства.

И когда в этот же самый день вопрос о большевистской опасности обсуждается на Всероссийском Демократическом Совещании, Церетели, лидер умеренных социал-демократов, заявляет, что: «демократия будет бороться с большевиками только политическими мерами, считая все остальные меры неприемлемыми». 23 сентября газета Максима Горького и Суханова «Новая жизнь» высмеивает само предположение, что большевики попытаются захватить власть силой, «как абсурдное и бессмысленное»[7].

Набоков (отец писателя) своих мемуарах (Архивы русской революции, том 1) с горечью вспоминает свою каждодневную депрессию, вызванную иррациональным поведением Керенского:

«Почти каждый день Кабинетом принималось какое-нибудь решение в присутствии и с одобрения Керенского. И это было всё только для того, чтобы через несколько часов узнать, что это решение отменено по личному указанию Керенского, и он поступил совсем по другому».

Часто говориться, что за большевиками был народ. Однако правдой было то, что большевиков в большом количестве можно было найти только в Петербурге и Москве. Муниципальные выборы сентября 1917 года дали большевикам только три процента голосов[8].

Таким образом, за исключением того, что они были чрезвычайно организованной партией, народ за большевиками не стоял.