Дьявол может плакать (Син и Катра) - Шеррилин Кеньон

Кэт встала на колени рядом с Китарой:

— Он сказал нам, что он был сломан. Что он имел в виду?

Китара поднялась на ноги.

— Они заразили его, и он не может это контролировать. Он также может убить и вас, и ваших врагов.

Услышав это, Кэт быстро поднялась. Этого не может быть…

По лицу Сина она поняла, что он тоже отказывается в это верить.

— Кэт залечила его раны. — Произнес он.

— Только те, что были снаружи. То, что разрушает его, находится внутри. У него такая же жажда крови, как и у них, — ответила Китара.

— Нет. Он сражался с Асагом и выжил. У него появился иммунитет к галлу.

— У него нет иммунитета, он просто адаптировался. Они кормились им непрерывно, в течение многих столетий. Галлу внутри него, и он пытается прорваться наружу даже сейчас. Он опасен для всех нас. Как ты думаешь, почему они держали его на привязи? У него есть их силы, силы бога, и демон внутри, который будет уничтожать все без разбора.

Кэт стало тошно от этой новости. Это было несправедливо к Закару — столько выстрадать, чтобы умереть теперь, когда он на свободе.

— Должно быть что-то, что мы сможем сделать для него.

— Убей его, — сказала Китара.

— Я не могу, — голос Сина дрожал от переполнявших его эмоций. — Он — мой брат. — Его глаза выдавали агонию у него внутри. — Мой близнец.

Но Китара была беспощадна.

— Тогда он убьет тебя, когда очнется. — Она встретилась глазами с Кэт. — Вы даже не представляете, с кем столкнулись. Я была во снах у всех представителей зла. Но это… — Она заметно вздрогнула и продолжила. — Страйкер по сравнению с ними просто котенок. И сейчас они в ваших снах. Нужна армия, чтобы охранять ваш отдых.

— Какая армия? — Спросила Кэт.

— Сильная.

Все это было туманно и загадочно. Кэт подошла к Китаре поближе.

— Я не понимаю.

Китара глубоко вздохнула прежде, чем заговорить снова.

— Я была на связи с Кессаром недолго. Вы не шутили на счет его сил — он действительно невероятно силен. В таком случае нам нужна реальная сила в мире снов для вас двоих, пока вы будете спать. Они знают, как найти вас сейчас, и будут ослаблять вас во сне. Они готовы к охоте. — Китара побледнела, и закрыла ладонью глаза. — Я бы хотела выжечь из своей памяти те образы, которые преследовали меня сегодня. Их достаточно, чтобы я снова захотела быть Онирои.

Она опустила руку, и Кэт увидела в её глазах слезы. Китара продолжила:

— Я хочу вернуться назад в то состояние, когда я ничего не чувствовала. Это были самые ужасные вещи, которые я когда-либо видела, и я до сих пор еще боюсь. Вы должны убить его, Син. Поверь мне.

— Нет, — ответил Син решительно.

— Тогда я сделаю это за вас. — Китара достала нож и направилась к Закару.

Син поймал её и оттолкнул назад, подальше от кровати.

— Проклятье, ты этого не сделаешь. Если ты хочешь добраться до него, то придется сначала разобраться со мной. Будь я проклят, если позволю кому-то ранить его еще раз.

Её холодный взгляд и такая же холодная улыбка могли целый океан превратить в ледник.

— Хорошо, эти слова я вырежу на вашем могильном камне в качестве эпитафии.

Затем китара обратилась к Кэт.

— Сделай себе одолжение. Уйди отсюда, пока вот этот, — она показала на Закара, — не проснулся. Поверь мне. Ты потом поблагодаришь меня за это.

Кэт проигнорировала её слова. Она не хотела оставлять Сина одного.

— Ты можешь поговорить с Онирои и спросить, что можно сделать с галлу в наших снах?

— Могу попытаться. Уверена, что М’Эдок, М’Ордант, и Д’Алериан не будут рисковать и приведут с собой кого-то еще.

Кэт подумала о трех упомянутых Китарой лидерах Онирои. Она говорила необдуманно и не была уверена в правильности своего предсказания. Кэт была одной из немногих, кто знал, что эмоции Онирои вернулись к ним. Поэтому у них часто были эмоциональные вспышки, которые им трудно было контролировать. Миссия, подобная этой, поможет лидерам Онирои развить самоконтроль. Определенно, им это понравится.

— Скажи Д’Алериану, что он должен мне, и я хочу получить плату за свою любезность.

Китара удивленно покачала головой.

— У него перед тобой должок?

Кэт кивнула.

— С давних пор, и я знаю, что он этого не забыл.

Вспышка озорства промелькнула в бледных глазах Китары.

— Что ты сделала?

— Это только между нами. Теперь иди.

Скривив губы, Китара растворилась в сумраке.

Чувствуя озабоченность и печаль Сина, Кэт подошла и встала рядом с ним. Он как раз поправлял одеяло, которым был укрыт его брат.

Рука Сина была недалеко от шеи Закара, как вдруг тот с проклятием проснулся. Он потянулся к горлу Сина, но он перехватил руку брата.

Казалось, что время остановилось, когда глаза близнецов встретились. Они не двигались, и Кэт тоже замерла в этот напряженный момент. Она подумала, что единственным отличием между братьями была длина волос. У Сина они были хорошо уложены и спадали только до воротника, а у Закара волосы были длинными и неухоженными. Но за исключением этого, казалось, что кто-то смотрит на себя в зеркало.

— Закар? — Прошептал Син, наконец-то нарушив напряженную тишину. — Это я, Син.

Закар освободил свою руку из хватки брата, и снова лег. Огляделся вокруг, словно был поражен тем, что его окружает.

— Где я?

— В моем доме. Мы спасли тебя из пещер.

Хотя Закар и был в их снах, он все равно выглядел неспособным поверить в то, что слышит, что видит.

Странная боль пронзила Кэт, когда она смотрела на него. Она чувствовала что-то внутри него… Что-то холодное и злое. Что-то сильное. Она хотела предупредить Сина, но по выражению его лица она поняла, что он вряд ли её послушает. Как до этого не послушал китару. Да и почему он должен их слушать? Ведь Закар — его брат.

Все, что сейчас могла сделать Кэт, так это просто стоять рядом и быть готовой отразить вероятную атаку Закара.

Золотые глаза Закара встретились с её взглядом.

— Ты атлантка. — Полувопросительно произнес он.

— Наполовину, — ответила она, недоумевая, почему это его так беспокоит.

Его взгляд вернулся к Сину.

— Как ты вылечил меня?

— Это не я тебя вылечил. — Наклоном головы он указал на Кэт. — Это сделала Кэт.

Закар снова повернулся к ней.

— Спасибо тебе.

Она склонила голову.

— Обращайся в любое время. Как ты себя чувствуешь?

Он коротко усмехнулся, но смех не затронул его глаз.

— Свободным.

Это могло быть или хорошо, или очень плохо. Если верить Китаре, то это очень, очень плохо.

— Ты голоден? — Спросил Син.