Кодекс Охотника XXXI - Юрий Винокуров

с Распутиным, а тот — со Скверной. И, в итоге, получилось то, что получилось. Блин…

Я почувствовал, как вроде уже покинувшая меня ярость разгорается с новой силой. Я понятия не имел, для чего Неназываемому эта женщина. И попутно корил себя за то, что так долго принимал решение по дальнейшей её судьбе.

Спишем на то, что я первый раз переродился и не был готов, что это тело появится из такой мегеры. Хотя… Хватит себя корить. Я точно знал, что мне сделать с Ариной Галактионовой, мне просто немного не хватило времени и сил. Что ж… Нужно исправить косяк.

Прямо сейчас сделать я ничего не мог. Ну, разве что успокоить расстроенного духа-хранителя, который, похоже, был готов самоуничтожится от стыда. Что я категорически ему запретил делать.

Ну, а я выбрался из тюрьмы и посмотрел в голубое небо Иркутска. И несколько раз вдохнул и выдохнул. Я понял, как украли Арину, но я всё ещё не понял, зачем. И это меня бесило больше всего. Ну, кроме того, что я не могу свободно путешествовать между мирами. Сейчас я был зол настолько, что с ноги бы заскочил в обитель Неназываемого, а там… война, покажет!

Но, я знаю, кто может. Я мысленно потянулся к Темной. Не получив отклика, попытался достучаться до Мораны, но тоже безуспешно. Пандора? Также полный игнор. Что ж… Функцию автоответчика Многомерная Вселенная, к сожалению, не придумала, поэтому «позвоню» позже.

Так, эмоции убрать! Сейчас, пожалуй, мой путь лежит в губернаторский дворец.

— Александр? — удивилась Сара Абрамовна, когда я ввалился к ней в кабинет. Ну, как «ввалился»? Я просто вышел из Тени прямо посреди кабинета.

— Здравствуйте, любимая бабушка, — как можно более дружелюбно улыбнулся я.

— «Любимая»? Да еще и «бабушка»? — подозрительно взглянула на меня госпожа Голдсмит, поверх изящных очков. Конечно же, в золотой оправе. — Чует мое слабое сердце, что этот поц шота задумал?

— Чего это сразу задумал? — попытался возмутиться я, в очередной раз поразившись бабулиной интуиции и получив подтверждение, откуда у меня Анюта такая… такая… такая, в общем.

— А шо, таки нет? — прищурилась Сара Абрамовна.

— Таки да, — хмыкнул я. — Но вам понравится.

— Мне уже не нравится, Саша, — без улыбки смотрела на меня зам.губернатора. — Давай уже, не делай мине нервы и прямо скажи, что ты хочешь от старой больной женщины?

— Китай н-н-нада? — подмигнул я бабуле.

Кажется, я смог её удивить. Потому что Сара Абрамовна отложила, наконец, ручку и откинулась в глубоком кресле, глядя на меня с прищуром.

— Продолжай! — разрешила она.

Я не выдержал и улыбнулся.

— Всё просто. Империя Драконов пала. Сейчас находится в хаосе и разрухи. Уже организовалось стопятьсот разбойничьих княжеств, царьки в которых только и ждали, чтобы мы очистили столицу от тварей, чтобы начать грызть друг-другу глотки в надежде стать новым Императором. А ведь там мирного населения целая куча. Голод, болезни и эти князья-дегенераты. Нужно навести порядок.

— Циань Лунь? — тут же сориентировалась Сара Абрамовна. Нет, я правда люблю эту бабулю, особенно за то, что она передала правильные гены моей супруге.

— Ага, Лепесток, — кивнул я.

Сара Абрамовна на секунду задумалась. В такие моменты она разговаривала сама с собой. Выглядело со стороны это забавно. Как старческие «заморочки». Ну, для тех, кто был не знаком с госпожой Голдсмит.

— Или нет. Лучше Шан Линь. Но она молода и девушка. И у неё нет Дракона. Всё же Лепесток. Или… — Сара Абрамовна нажала кнопку на телефоне. — Лепесток, зайди пожалуйста. И Ласточку с собой возьми.

После чего посмотрела на меня.

— Чай? Кофе? Что-то покрепче?

После тюрьмы мне хотелось «что-то покрепче», но я попросил кофе. Тут же секретарша притащила мне ароматный черный напиток с жирными, сладкими сливками. А там и дочь с матерью подошли.

Увидев меня, китаянки сдержанно поклонились и уселись на свободные стулья. Лепесток и её дочка продолжали работать на благо Иркутска в команде Сары Абрамовны. Работали чрезвычайно успешно, категорически отказываясь уезжать из города или заниматься чем-то другим. Ну, учитывая, что кадрами они были ценными, я не возражал.

— Здравствуйте, девушки! — при моих словах мать покойного Императора-Дракона улыбнулась уголком рта, а её дочь слегка порозовела и смущенно опустила глаза. — Пришло время сделать Империю Драконов снова великой. Но для этого мне требуется ваша помощь, — я повернулся к Голдсмит. — И ваша, Сара Абрамовна.

Бабуля кивнула, обе китаянки также короткими кивками, без слов, обозначили свой интерес.

— Итак… — я вкратце повторил аргументы, которые я привел бабуле, и в конце добавил. — Лично я не вижу лучшего кандидата на трон, нежели вы, уважаемая Циан Лунь, либо же ваша дочь — Шан Линь.

Всё это время, слушавшая меня с серьезным лицом Лепесток, неожиданно рассмеялась. Смех у неё был задорный и заразительный, как будто тысяча хрустальных колокольчиков завенели. Вслед за ней начали улыбаться все здесь присутствующие, в том числе и я.

— Ты не видишь, Александр? — отсмеявшись, сказала Лепесток. — А что скажут другие правители, армии которых участвовали в битве за мою Империю?

— Что скажут? — удивился я. — Ну-у-у… смотрите. Кто там был? Понятно, подавляющее большинство — это Российская Империя. Мой отец, Генри Годарт, с частью прусских войск. Япония билась вместе с нами. Британия, Австралия и Америка? Ну их вклад был также важен, хотя, по сути, они не продвинулись сильно дальше побережья, но покрошили флот Драконов. Простите, Лепесток, — на лице бывшей жены Императора-Дракона отражалась боль. И я её понимал и поэтому быстро закончил. — Марк Аврелий и римляне. Монголы, есть нюансы. Ну и персы с Индирой, но их вообще можно не учитывать. В общем, к чему это я. Боюсь показаться нескромным, но как я решу, так и будет.

Тут уж рассмеялась Сара Абрамовна.

— Послал мне бог «внучка» на старости лет с таким самомнением! Но, да Циан Лунь, он, таки, говорит правду. Как он скажет, так и будет. Так что внешний вопрос мы решили. Можем переходить ко внутреннему. Что нужно сделать, чтобы твой народ принял тебя или твою дочь, как законных правителей, и подчинился тебе по велению сердца, а не силой оружия. И да, дорогая, если что — мы решим вопрос силой, но сама понимаешь — лучше мирно.

Тут уж я покачал головой, слушая