Драконье царство - Вера Космолинская

Небо низко нависло над холмом, небожители опустились поближе, то ли из любопытства, то ли собираясь принять побольше неофитов в свою компанию. Валькирии носились в воздухе с отчетливо слышимым свистом и шорохом, глядели цепкими глазами мудрых черных птиц, и нападали, вселяясь в шальные стрелы.

Хотя прямо сейчас, именно в этот момент стрел еще не было, кроме разве что вестовых. Было низкое серое небо, мелкий дождь, стылый дым от костров и угрюмое многолюдье, деловито ожидающее начала большой свалки для разминки. Подошли мы из Эборакума раньше, чем Кольгрим успел столкнуться с горсткой войск Гавейна, рассеяв их или вынудив ретироваться обратно в море, поэтому немедленных атак на заведомо слабейшего противника не произошло. Поскольку явной, бросающейся в глаза слабости ни за кем замечено не было.

Подошедший ранее Гавейн укрепился на вершине холма, заняв стратегически и тактически важную возвышенность. Кольгрим методично и размеренно топал в этом направлении, когда наша кавалерия, передвигавшаяся быстрее чем войско Кольгрима, большей частью состоящее из того, что точнее всего было бы назвать тяжелой пехотой, хотя подобные градации еще не вошли в обиход и четкий регламент, заняла склоны того же холма, соединившись с гавейновским морским десантом. Другие наши войска, более обремененные пехотой и инженерными частями, также как и саксы находились еще в пути.

Подошедшие ближе передовые части Кольгрима посмотрели на занятый холм косо и решили для верности подождать идущих следом. Пока к саксам прибывало пополнение, прибывало пополнение и к бриттам, и ответственный момент откладывался несколько раз. Между тем, дело было и за военной техникой. И та и другая сторона занялись сооружением на месте баллист, катапульт, переносных заграждений и прочих полезных вещей. Саксы в несколько меньшей степени, но только в несколько. Все полезные устройства, особенно разрушительного свойства, люди и народы всегда перенимают друг у друга довольно быстро. Бритты шустро переняли военные машины у римлян, саксы частью у них же, частью у тех же бриттов, и все били друг друга сходным оружием.

Да, прямо сейчас еще не били, но час этот был не за горами. С остальными частями медленно подходил Кей. Между войсками Кольгрима, в силу их большей однородности, разрыв был несколько меньшим. Значит, скоро последует нападение. А пока, помимо переносных заграждений, бритты сооружали дополнительные оборонительные земляные валы и копали рвы.

Когда день с некоторой натяжкой уже можно было назвать вечером, Кей все еще не подошел, зато саксы собрались вокруг похоже уже в полном или почти полном составе, и какое искушение было для Кольгрима покончить не только с Гавейном, но и с главным на данный момент для него раздражителем. По крайней мере, пришло мне от него недавно с вестовой стрелой веселенькое послание, что, мол, если я коварно покусился на Эборакум в его отсутствие, то мы еще посмотрим, из чьего черепа пора делать кубок. Эпичное замечание. Но не будем поминать, кто и что начал первым.

Гавейн отвел от утомленного глаза подзорную трубу.

— Будем надеяться, мы не поторопились.

— Будем надеяться, мы не опоздали, — поправил я.

— Это только Кей у тебя опаздывает.

— Он не опаздывает.

— А мы?

— И мы не торопились.

— Тогда о чем это мы? — рассмеялся Гавейн.

— Не знаю, наверное, ты о том, не слишком ли бодро мы поддаемся на провокации, а я о том, не слишком ли много выиграл Кольгрим от предоставленной отсрочки, но и то и другое обсуждать уже поздно. Да и в таком выгодном во многих смыслах положении мы сами еще никогда не были.

— Но человек, если только он не идиот, всегда сомневается.

— Значит, нас можно поздравить — мы не идиоты.

— Ага, если что, помрем мудрыми и коварными.

— Обязательно, — согласился подошедший Галахад, расслышавший последние слова. — Артур, мне мерещится или вот того парня рядом с Кольгримом я видел недавно на стене Эборакума. По-моему ты говорил, что это Бальдульф.

Гавейн протянул мне трубу. Я покачал головой. Не нужно, я его уже видел.

— Не мерещится. Если только у Кольгрима нет еще одного брата, а у Бальдульфа — брата-близнеца. Но история и слухи об этом умалчивают.

Шустрый тип этот Бальдульф и куда опаснее Кольгрима. Сейчас братья спорили. Бальдульф был чем-то недоволен и сердито взмахивая рукой, показывал в сторону Эборакума.

— Как вы думаете, о чем они? — поинтересовался Галахад.

— Похоже, Бальдульфу не нравится идея принимать бой здесь, — сказал я, все-таки забрав у Гавейна трубу. — Думаю, он лучше Кольгрима понимает, что тут у нас более выгодная позиция и еще просчитывает дальнейшие ходы и не хочет рисковать. Даже если он не ждет всерьез поражения, вряд ли он любитель пирровых побед.

— Печально будет, если Кольгрим его послушает, — решил Гавейн. — Другого такого удобного случая можно ждать многие годы.

— Зато сколько народу пока в живых останется, — негромко заметил Галахад.

— Не послушает, — покачал я головой. — Вряд ли Кольгриму нравится, когда к нему лезут с умными советами, особенно, когда советы действительно умные. В конце концов, кто из них вождь? Ого… — вырвалось у меня с мрачным удовлетворением: Кольгрим, неожиданно разъярившись, замахнулся на брата, тот замолчал и отступил. Какое-то время они свирепо смотрели друг на друга, затем Кольгрим отвернулся и подозвал кого-то. Бальдульф отошел с угрюмым видом. — И потом, Кольгрим тоже не хочет упускать удобного случая, которого можно ждать многие годы. Ведь если он сейчас отойдет в Эборакум, как будто вспомнив про договор, мы отойдем в Камулдунум, и все кончится ничем. Еще на долгое время, которое придется страдать его гордости. А теперь, — я вернул Гавейну трубу, — смотрим в оба и командуем, как договаривались. Сейчас начнется штурм.

Мы подали знак, и заиграли сигнальные рожки, бритты, заранее подобравшиеся к позициям, заняли свои места и приготовились.

Саксы, также заранее уже почти сформированные, быстро выстроились аккуратными клиньями, но двинулись вперед не сразу. Сперва в сторону холма полетели камни и всякая зажигательная дрянь. Мы ответили контрбомбардировкой, причем с высоты камни и всякая зажигательная дрянь летели в сторону противника куда более удачно, так что вскоре саксы почти прекратили нас обстреливать подобным образом и пошли на приступ. Между основными клиньями размещались лучники, помимо тех, кто стрелял из рядов по своему усмотрению, впрочем, наши традиционно были лучше. В конце концов, кто был изобретателем знаменитых валлийских луков? Несмотря на эпос о Робин Гуде все-таки не саксы, и пусть пока этот предмет не достиг того грозного совершенства, каким будет славиться несколько веков спустя, преимущество снова было налицо.