Тот самый сантехник 10 - Степан Александрович Мазур

просто — жирная. И вот в окружении этого лишнего жира, за которым скрывалась наверняка красивая женщина, Глобальный вдруг признал Маню — мать Дашки, одновременно с тем — его формальную тёщу.

— Мария Сергеевна, — снимая рабочие перчатки, тут же пошёл к ней навстречу Боря. — Какими судьбами? Вы бы хоть предупредили, а то мы… не при параде.

Стасян даже кивнул, давно сняв майку и загорая на майском солнце так, как ни одному Куршавелю не снилось.

— Где она? — тут же спросила тёща, и грозно осмотрелась вместо ответа.

— Кто — она? — на всякий случай уточнил Боря, так как был вежливым человеком даже с доставкой. Всё-таки сложно привести блоки на голый участок, если нет таблички с адресом. Но и блоки только послезавтра привезут. Первую партию месяц назад заказал. Свежую. Чтобы убедиться, что точно никакого грибка на блоках, ни плесени. Мало ли где всю зиму партия с осени хранилось? Покажут один склад, а привезут с уличного сарая… без крыши. Видно прав был товарищ Шац, когда всё советовал проверять. Досконально.

Вот Боря и проверил. Блок в деле. Который при нём создали. Резал его, пилил, ронял, поливал водой и бензином, поджигал, тут же тушил. А тот прямо неплохо держался. И сразу понравился.

Маня только руку подняла, прервав переговоры. Она мол всё знает. И тут же в кунг пошла.

— Мария Сергеевна, вы бы сказали, что в гости пожалуете, я бы хоть конфет к чаю взял… если бы знал, — последовал за ней Глобальный, понимая, что сейчас к чаю угостить нечем. И вместо доброжелательного отношения одни вопросы.

Им ведь со Стасяном не до тортиков, работа кипит. Гостей не ждали. А тут нате — любите.

— А, ну всё понятно! — заявила она, следуя своим курсом, пока Боря с со Стасяном гадали, выдержат ли сто пятьдесят килограмм живого веса старые перемёршие ступеньки.

Ступеньки выдержали, а Маня, пошарим минут пять в довольно небольшом кунге, вышла с пакетом старой морковки и тут же на контейнер посмотрела.

— А ну понятно! — снова сказала она и преодолев многострадальные ступеньки, пошла по сырой тропинке вокруг запечатанной яхты к контейнеру, но сделав с десяток шагов, вдруг поняла, что он стоит распахнутым настежь. А внутри него только доски с опалубки, которые не все перетаскали. Сам же корабль на прицепе стоял надёжно опечатанный, тщательно подготовленный к перевозке. Такое за минуту не сделать. Да и не видала, чтобы возле него кто-то бегал до её приезда.

— Мария Сергеевна, вам что-то тревожит? — хмыкнул уже Боря, снова надевая рабочие перчатки. Потому как пришло понимание, что не чай к нему на участок пить приехали, а почти инспекция. С явной проверкой.

Тут-то Маня и поняла, что никаких баб на участке нет. И если ничего не делать, то отношение к ней измениться ровно через десять… девять… восемь…

Сменив гнев на милость, а рассерженное лицо на добродушное. Она уже и сама не знала куда себя деть со своими глупыми предположениями. Но зацепилась за последнюю надежду, глядя на рабочие руки.

— А кольцо где?

— Обручальный болт, вы хотите сказать? — усмехнулся Боря. — так снял. В кармане джинсов в кунге лежит. Работать мешает. Пилить неудобно. Большой слишком. Не рассчитал, поторопился. Надо было поменьше делать.

Даже растеряв все козыри, но придирчиво оглядывая рабочий вид мужиков и мозоли на пальцах, Маня всё же было бюрократом. И вместо того, чтобы извиниться и признать поражение, сама в атаку пошла.

— Ты пойми, Боря. Дашка у меня натура утончённая. В садике принципиально не спала. А теперь хрен дозвонишься. То спит, то моется, то перезвонит. Танька у неё как секретарь. Вот я и подумала, что у вас что-то не так. И решила проверить, что это ты тут за дом такой строишь. Узнала, приехала, а ты тут… — тут она вплотную подошла к фундаменту и даже постучала по нему кулаком. — … дом строишь!

— Строю, — добавил Боря и посмотрев на очумевшего Стасяна, поправился. — Точнее, строим. Вы же… не будете подозревать нас с ним в… чём-там в фильмах принято подозревать.

— Не-не-не! — тут же поднял руки Стасян. — Я для этого дела рожей не вышел. И чётко понимаю между выражениями «дать по заднице» и «дать в задницу». Так что давайте без этих вот самых, да? Я с мужиками — дружу только!

— Что ж, мальчики… работайте, — даже несколько погрустнела Маня и уныло поплелась к машине. — А я тогда к Дашке заеду. Надумала чего-то себе всякого.

— Ну или с секретарём поговорите, — добавил ей в спину Боря. — А мы пока отмоемся и снова за работу.

Говорил не со зла. Посмеиваясь. Но последние сомнения улетучились. Из двенадцати участков точно ни одного квадратного метра для таких родственников в его посёлке не найдётся. По началу если и были планы подселить, то быстро сплыли.

«Напротив, по периметру двухметровый забор поставим», — тут же посоветовал внутренний голос: «А на въезде КПП с охранником, у которого будет приказ стрелять по колёсам, а потом спрашивать».

Маня села в автомобиль и покинула стройку. А Боря посмотрел на Стасяна и вздохнул:

— Короче, до вечера у нас время ещё есть. Давай черновой забор что ли поставим.

— Ага, чтобы всякие не шастали, — добавил Стасян и пошёл в сторону сваленных в кучу столбов. Между своими участками-то ставить точно не будут. А снаружи теперь — придётся. Да и с другого края, чтобы с биноклями гости не появлялись. Или со снайперскими винтовками.

Боря же взялся за лопату. Потом бросил, разыскал колышки с флажками и тщательно отмерив периметр и учтя размеры досок, принялся втыкать их вдоль дороги. И снова вокруг тишина, лишь ветер в поле гуляет.

— Так чего ты там про наглосаксов-то говорил? — припомнил Боря, воткнув последний флажок и снова поднимая лопату.

— Да пидоры они все, а на нас потом думают, — отмахнулся Стасян, который был уже не в настроении пересказывать прочитанное на шконке.

Когда Сидоренко злился, он мог подраться хоть с динозавром. Но мать отучила драться, потому что ребят в деревне было мало, а ближайшая больница далеко. Поэтому свою злость Стасян сублимировал. И… копал. Мастерски освоив этот навык в детстве на вспашке поля, затем закрепив в армии в окопах и доведя до совершенства, теперь Стасян мог вырыть