Посредник - Фредерик Форсайт

— И в чем трудности? — поинтересовался Оделл.

Дело во времени, — ответил Мортон Станнард. — Если считать, что камень в среднем весит одну пятую карата, то нам нужно сорок тысяч алмазов. Если брать алмазы в полкарата — шестнадцать тысяч. Алмазы, естественно, будут разные, значит, можно прикинуть, что нам нужно около двадцати пяти тысяч камней. Так быстро столько просто не собрать. Трое моих людей уже покупают камни что есть сил, стараясь при этом производить поменьше шума.

— Когда же они закончат? — спросил Брэд Джонсон. — Когда камни будут готовы к отправке?

— Через день-два, — ответил министр обороны.

— Занимайтесь только этим, Мортон, — приказал Оделл. — Нам нужно как можно скорее произвести обмен. Мы не можем заставлять парня и его отца ждать неизвестно сколько.

— Как только все камни будут проверены и взвешены, я сразу передам их вам, — пообещал Станнард.

На следующее утро Кевину Брауну позвонил в посольство один из его людей.

— Кажется, мы попали в точку, шеф, — кратко сообщил агент.

— Не надо по телефону, сынок. Бери ноги в руки и давай сюда. Расскажешь все с глазу на глаз.

К полудню сыщик был уже в Лондоне. То, что он сообщил, звучало крайне любопытно.

К востоку от городков Бигглсвейд и Сэнди, расположенных на магистрали А1, которая выходит из Лондона и идет на север, графство Бедфордшир примыкает к Кембриджширу. Через этот район проходят лишь второстепенные дороги и проселки, больших городов там нет, а люди занимаются в основном сельским хозяйством. На границе двух графств расположены несколько деревушек, которые носяn старинные английские названия — Поттон, Тедлоу, Реслинворт и Гемлингей.

Между двумя деревушками, в ложбине, вдалеке от проезжей дороги находится старая ферма; она частично уничтожена пожаром, но в одном ее крыле есть мебель, и она вполне пригодна для жилья. К ферме ведет единственная узкая дорога.

Два месяца назад, как выяснил агент, это крыло было снято какими-то чудаками, которые заявили, что желают вести простую жизнь на лоне природы и заниматься гончарным промыслом и плетением корзин.

Странно то, — заметил агент, — что за наем фермы они заплатили наличными. Непохоже, чтобы продавали много керамики, но зато у них есть два джипа, которые они держат в амбаре. И все они сторонятся людей.

— Как называется это место? — спросил Браун.

— Грин-Медоу-Фарм.

— Ладно, времени у нас достаточно, хватит слоняться без дела. Давайте-ка присмотримся поближе к этой самой Грин-Медоу-Фарм.

Часа за два до сумерек Кевин Браун и его помощник вылезли из машины у въезда на дорожку к ферме и остаток пути проделали пешком. Впереди шел агент; соблюдая крайнюю осторожность, укрываясь за деревьями, сыщики добрались до опушки леса над ложбиной. Они проползли последние десять футов, отделявшие их от гребня холма, и заглянули в ложбину. Внизу стояла ферма: ее обгоревшее крыло чернело в тусклом свете осеннего дня, в окне другого крыла виднелся огонек — похоже, керосиновая лампа.

Через некоторое время из дверей фермы вышел дородный мужчина и направился к одному из трех амбаров. Там он провел минут десять, после чего вернулся в дом. В сильный бинокль Браун оглядел постройки фермы. Внезапно слева, на дороге, появился мощный японский джип с приводом на обе оси. Он остановился перед домом, и из пего вылез мужчина. Он стал внимательно осматривать склоны долины, явно в поисках чего-либо подозрительного.

— Вот черт! — шепнул Браун. — Рыжий, в очках.

Водитель джипа зашел в дом и через несколько секунд появился снова в сопровождении толстяка. Вместе с ними на двор выскочил громадный ротвейлер. Мужчины направились в тот же амбар, провели там десять минут и вернулись. Толстяк загнал джип в другой амбар и закрыл ворота.

— Гончарный промысел, мать их, — заметил Браун. — В этом сволочном амбаре явно что-то есть. Зуб даю, там Саймон.

Сыщики отползли назад под деревья. Смеркалось.

— Возьми из багажника одеяло, — велел Браун, — и оставайся здесь. Следи всю ночь. Я буду тут с ребятами до восхода солнца — если оно вообще когда-нибудь появляется в этой чертовой стране.

По другую сторону долины, на ветви гигантского дуба застыл человек в маскировочной одежде. У него тоже был сильный бинокль, в который он заметил движение среди деревьев на другой стороне. Когда Кевин Браун и его спутник отползли от края холма и скрылись среди деревьев, он вытащил из кармана миниатюрную рацию и за несколько секунд спокойно передал неотложное сообщение. Было 28 октября — шли девятнадцатые сутки со дня похищения Саймона Кормака и семнадцатые — со дня первого звонка Зика в кенсингтонскую квартиру.

Зик позвонил этим же вечером, затерявшись в толпе в центре Лутона.

— Куинн, какого дьявола? Прошло уже три дня!

— Да не ерепенься, ты, Зик. Дело в алмазах. Ты застал нас врасплох, приятель. Чтобы столько набрать, нужно время. Я все время давлю на Вашингтон, и сильно, можешь поверить. Они делают все, что могут, но ведь двадцать пять тысяч камней, Зик, хороших, нигде не числящихся — это ж чертова уйма!

— Значит, так: передай, что у них есть еще два дня, а потом они получат своего щенка в мешке. Непременно передай.

Он повесил трубку. Позже эксперты скажут, что он был взвинчен до предела. Он уже достиг того состояния, когда ему могло захотеться причинить парнишке вред — от безысходности или из-за мысли, что его каким-то образом водят за нос.

Кевин Браун и его команда были ребята что надо и к тому же захватили с собой оружие. Они двигались четырьмя парами, наметив предварительно, откуда можно атаковать ферму. Двое следовали вдоль дороги, перебегая от укрытия к укрытию. Остальные три пары, храня полную тишину, пробрались через подлесок и стали спускаться по склону холма. Стоял тот предрассветный час, когда освещение наиболее обманчиво, а все чувства дичи крепко спят, — час охотника.

Внезапность была полной. Чак Моксон с напарником занялись подозрительным амбаром. Моксон одним ударом сбил замок, и напарник, влетев в амбар, перекатился по пыльному полу и вскочил, держа револьвер на изготовку. Кроме генератора с приводом от бензинового двигателя, чего-то вроде печи для обжига и полки с химической посудой, там ничего не было.

Брауну и остальным шестерым, взявшим на себя дом, повезло больше. Две пары, высадив окна, вломились внутрь и бросились на второй этаж, где помещались спальни.

Браун с двумя агентами проникли в дом через дверь. Удар кувалды по замку — и они уже были внутри.

Дородный мужчина спал на стуле на кухне, чуть освещенный тлеющими в печи угольями. Он всегда дежурил ночью, но на сей раз скука и усталость взяли свое. Когда кувалда грохнула в дверь, толстяк вскочил со стула и потянулся к лежавшему на сосновом столе дробовику калибра 12. Он уже почти схватил его. Однако крик «Не двигаться!» и вид нацеленного ему в грудь кольта калибра 45, зажатого в руке у высокого стриженного ежиком мужчины, заставили толстяка замереть на месте. Он сплюнул и медленно поднял руки кверху.

Наверху рыжеволосый мужчина спал с единственной в их компании женщиной. Когда внизу загрохотали окна и дверь, оба проснулись. Женщина вскрикнула. Мужчина выскочил из спальни и на площадке столкнулся с одним из агентов ФБР. Не успев воспользоваться оружием, они сцепились и рухнули на пол, где боролись до тех пор, пока другой американец не разобрался кто есть кто и как следует не шарахнул рыжеволосого рукояткой кольта.

Через несколько секунд из другой спальни был выведен четвертый член компании, обосновавшейся на ферме, — тощий, длинноволосый юнец, испуганно моргавший глазами. У всех агентов ФБР были у пояса фонари. Не прошло и двух минут, как, осмотрев остальные помещения, они установили, что в доме находились только эти четверо. Кевин Браун велел отвести их на кухню, где горел свет, и с отвращением оглядел всех по очереди.

— Ну, а где парень? — спросил он. Один из агентов выглянул в окно.

— Шеф, мы не одни.

С обеих сторон в ложбину спускались человек пятьдесят — все в высоких сапогах и голубой форме, человек десять держали на поводках рвущихся вперед восточноевропейских овчарок. Где-то у дома на незнакомцев яростно лаял ротвейлер. Белый «ренджровер» с голубой надписью на боку протрясся по дороге и остановился ярдах в десяти от сломанной двери. Из него вылез человек средних лет в голубом мундире, на котором сверкали серебряные пуговицы и знаки отличия, и фуражке с галуном. Ни слова не говоря, он пересек прихожую, вошел на кухню и уставился на четверых пленников.

— Теперь мы передаем их вам, — заявил Браун. — А он где-то здесь. Эти засранцы знают где.

— А вы, собственно, кто такой? — осведомился человек в голубом мундире.

— Да, конечно, — отозвался Кевин Браун и предъявил удостоверение ФБР. Англичанин внимательно прочитал его и протянул назад.