Древо миров - Андре Олдмен

— Плохо сказал. Она… хмн-э-э, как это говорится… без чувств. Какую взяли, такую и предлагаем. Или ты передумал?

— Нет, — сказал Ярл и тут же прыгнул вперед, норовя развалить палицей прутья клетки.

Не тут-то было. Висячее сооружение отдалилось — дубина руга рассекла клубы пыли впустую. Ярл побежал, мягко ступая по полу меховыми сапогами, и бежал долго, словно через поле. Он увидел совсем рядом синие глаза черноволосого человека в странной одежде, смотревшего на него с ледяным спокойствием, снова взмахнул палицей, целя по загородке, и… на голову ему посыпались костяные осколки.

— Добро не порти! — заорал откуда-то издали голос повелителя Севера. — Всякий колотить станет — черепов не напасешься!

Ярл понял, что ударил по одному из жутких украшений, висевших на стене великанского дома, и резко обернулся. Клеть с пленниками, медленно вращаясь, по-прежнему висела на длинной веревке посреди комнаты, за ней, в пыльной мгле, колыхались огромные тени.

— Слаб червяк, — пророкотал бас Вернавеста. — Пободаемся, братья?

Тени быстро задвигались, сжались, миг — и, уставив вперед изогнутые рога, на Ярла понеслись восемь устрашающих размеров длиннобородых козлищ.

И начался посреди великанского жилища стремительный танец: отмахиваясь палицей, Ярл метался среди чудовищ, а те, высоко подпрыгивая и вскидывая рога, старались поддеть его их острыми концами.

Руги, смотревшие на это зрелище из-за стола, хотели было прийти на помощь младшему сыну Таркиная, но Мидгар жестом приказал им оставаться на местах. Он видел лучше своих людей и приметил, что великаны, обратившиеся в козлов, стараются не приближаться к Ярлу вплотную — видимо, проклятие, заставляющее их уменьшаться вблизи, продолжало действовать.

Но к пленникам хоровод чудовищ Ярла не допускал. Да и была ли клеть здесь или где-то совсем в другом месте? На это Мидгар ответить себе не мог, и холодный страх все более поглощал все его чувства. Если Ярлу не удастся отвоевать палицу отца — все пропало, и руги не смогут достойно встретить приход времени…

Ярл вдруг остановился и отбросил свое оружие.

— Нет! — крикнул Мидгар, и в голосе его прозвучало несвойственное людям его племени отчаяние. — Еще не все потеряно, брат!

Ярл опустился на четвереньки. Он что-то бормотал, неслышно шевеля губами. Козлища насторожились и встали кругом, ударяя в пол огромными копытами.

Ярл упал вперед через голову и… исчез. На его месте, ощерив огромные клыки и вздыбив шерсть, стоял матерый, в желтых подпалинах, волк.

Козлы шарахнулись.

Волк глухо рыкнул, оттолкнулся сильными лапами и прыгнул.

Тонко заголосил кто-то из локапал, попавший под коготь, остальные стремительно разбегались, стараясь затеряться среди клубов пыли.

Самый большой из козлищ оказался возле стола и растаял, уступив место уродливому облику отставного повелителя Севера. Кубера-Нор резво вскочил на стол, давя глиняные кружки, и, ухватив волосатыми лапами себя за плечи, притопывая и приседая, заголосил:

— Не честно! Не было на то уговора! Волшба, чародейство! Оборотень! Позор!

Страх великанов, казалось, развеял морок, и клеть застыла на месте: волк подскочил к подвешенному узилищу и в два счета перекусил прутья.

— Все, — сказал Мидгар, опускаясь на лавку, — отдавайте, что взяли.

Кубера-Нор сел на столешницу и обхватил голову зеленоволосыми ручищами.

— Какая низость, — прохрипел он, раскачиваясь из стороны в сторону, — какой недостойный обман… А я-то считал ругов бесхитростными детьми природы! Почему ты не сказал, Мид-Ли-Хво, что твой брат — кудесник?

— Он только ученик кудесника, — отвечал Мидгар устало. — Я не знал, что Ярл постиг искусство перевоплощений.

Из пыльных углов виновато и угрюмо вылезали разношерстные великаны. Они рассаживались по лавкам, со страхом поглядывая на зеленого предводителя. Сурист рассаживаться не стал: глухо постанывая, замер на полусогнутых нижних лапах, придерживая верхними отвислую задницу. Глядя на это жалкое зрелище, Кубера-Нор не удержался и громко высморкался на пол.

— Тьфу, — сказал он, слезая со стола, — тебе не то что юго-запад, болото лягушиное доверять негоже. Локапала называется, от когтя волкодлака не увернуться…

— Так что насчет священной палицы Таркиная? — спросил Мидгар, украдкой надавливая на левый глаз. Как ни старался, он не успел заметить, когда Ярл снова принял человеческий облик.

— А это как сказать. — Кубера-Нор уже оправился от потрясения и снова принял свой насмешливо-заговрщицкий тон. — Мы на что, Мид-Ли-Хво, рядились? На то рядились, что твой брат клеть найдет. А кто клеть нашел? Волк. На что волку девица? Вот и смекай.

— Я смекаю, что ты не хочешь выполнять уговора, — сказал Мидгар с угрозой. — Так?

— Нет, — сказал Кубера-Нор. — Не престало нам, хранителям сторон света, лукавить перед людишками. Забирайте вашу дубинку. Если найдете.

Он сделал широкий жест, обводя зеленой лапой стены, странно и ясно проступавшие сквозь пыльные облака.

Ярл казался очень маленьким возле разломанной клети, и Мидгару не слышно было, о чем он говорит с пленниками.

— Я победил и хочу взять ее, — говорил младший сын Таркиная синеглазому человеку, который бережно поддерживал черноволосую головку девушки.

— Тебе придется биться со мной, чтобы сделать это, — отвечал пленник, не сводя с руга спокойных синих глаз.

— Она — твоя жена? Рабыня?

— Моя невеста. Дай мне оружие, и я докажу это.

— Ты — шатун?

— Не понимаю.

— Вы пришли из дыры?

— Нас привел чародей. Он пытался задержать великанов.

— Он мертв.

Синеглазый вздрогнул.

— Ты уверен?

— Умер на моих руках.

— Тогда… можешь сказать, где мы?

— В стране ругов.

— Никогда о такой не слышал. Ты можешь помочь нам вернуться туда, откуда мы пришли?

— Нет. Дыры открываются и закрываются когда захотят. Никто не знает.

— Я слышал ваш уговор. Ты дрался за палицу своего отца. Она стоит в углу, на чурбаке.

Ярл скосил глаза к переносице, глянул на чучело тролля, повернулся и зашагал прочь.

— Эй, — услышал он сзади голос другого пленника. Кончик его носа стягивал стрый шрам, одежда была убогой, и Ярл принял его за раба или слугу синеглазого. — Месьор варвар, назовите хотя бы свое имя, чтобы я, Дагеклан Железная Рука, мог поставить свечу во здравие того, кто освободил меня из узилища!

Ярл обернулся.

— Не знаю, о какой свече ты говоришь, ничтожный, — сказал он, — тебя все равно съедят. Я не стану забирать у вас женщину — ниже достоинства руга принимать вызов какого-то там шатуна. Зовут меня Ярл, сын Таркиная, и мне некогда разгадывать загадки и думать над вашим лукавством. В углу на чурбаке стоит только чучело, но я победил великанов, и теперь они должны отдать палицу…