Дикая звезда - Кэтрин Коултер

Она почувствовала, как твердый символ его мужественности уперся в ее сомкнутые бедра. «Он войдет в меня, — думала она, — заполнит меня собою». Она трепетала от предвкушения и шепотом повторяла его имя.

Когда Байрони беспомощно и жадно прошептала его имя, Брент понял, что ждать больше не может. Он оторвал губы от ее рта и несколько раз глубоко, прерывисто вздохнул. Он хотел ее так долго… Он гладил ее груди и плоский живот. Она чувствовала, как он накрыл ладонью ее лоно, как его пальцы ласкали ее.

Она вскрикнула и выгнулась им навстречу.

Она была теплой, влажной, нежной. Она хотела его. Брента сотрясала дрожь, он не мог больше ждать.

— Байрони… — Он произнес ее имя, испытывая мучительную боль. Он раздвинул ее ноги. Надо подождать.., доставить ей удовольствие… Но, посмотрев вниз, на ее лицо, увидел, что ее глаза подернулись туманной дымкой, а руки тянулись к нему.

Брент обхватил руками ее бедра, приподнял и стал медленно погружаться в ее лоно. Он ощутил ее боль раньше, чем понял причину. Он почти обезумел от желания, но все же почувствовал, что ее тело инстинктивно боролось с ним. Она вскрикнула, и Брент, ощущая сопротивление, понял, что она была девственницей.

Он замер в полной неподвижности, словно застыв.

Он отказывался верить в происходящее, смотря на ее лицо расширившимися от ужаса глазами…

Она выкрикивала его имя.

— Нет, — прошептал он. — О Боже, нет! — Он прорвал преграду и почувствовал, как Байрони содрогнулась всем телом от боли. Брент чуть отстранился и взорвался, извергнув глубоко в нее свое семя. Несколько секунд он оставался совершенно бесчувственным.

Байрони не шевельнулась.

Наконец Брент поднялся на локте, чтобы освободить Байрони от веса своего тела.

Она открыла глаза и посмотрела на Брента. Он увидел ее ресницы с дрожащими на них слезинками.

Глаза ее были ясными, а выражение лица непроницаемым.

Он не знал, что сказать. Он овладел девственницей и причинил ей сильную боль.

— Не может быть… — медленно проговорил он, словно пытаясь отрицать истину.

— Я не знала, что это бывает так больно, — заметила она, глотая слезы. — Думала, что это очень приятно.

— Так и есть, но не в первый раз. Я не знал, Байрони.

— Понятно, откуда же вам знать? — Она говорила очень спокойно, но голова кружилась от того, что только что произошло между ними. Она ожидала, что после чувства вины им овладеет ярость.

Почему вы меня не остановили? Почему не сказали мне, что до этого никогда не знали мужчины?

— Я не хотела останавливать вас. И я говорила, но вы не поверили.

— Вы сказали, что у вас никогда не было любовника, Байрони, но у вас был муж и ребенок!

Он многое понял, лишь когда эти слова вырвались из его уст. Сенту стало ясно, что она не рожала ребенка, когда он ее осматривал. Определенно это был ребенок Ирен! Очевидно и то, что ее муж женился на ней, чтобы спасти репутацию своей сестры. Брент попытался отстраниться от Байрони, но она сцепила руки у него за спиной.

— Нет, пожалуйста, не уходите, — прошептала она, уткнувшись лицом ему в грудь.

Ее слова снова возбудили его, и он был поражен своей мгновенной и бурной реакцией.

— Я должен, — сказал он. — Иначе я снова сделаю вам больно. Нет.

Он медленно отстранился и лег рядом.

— Все хорошо? — Он притянул Байрони к себе, гладя пальцами ее спину и голову.

— Да.

— Нам надо о многом поговорить, — пробормотал Брент, не зная, с чего начать.

Он почувствовал, как она медленно склонила голову на его плечо, а потом прильнула к нему всем телом. Уснула.

Брент укрыл ее одеялом, погасил стоявшую у кровати лампу. Ему вдруг захотелось рассмеяться, и с большим трудом он удержался, боясь нарушить тишину.

— Болван, — тихо сказал он самому себе и погруженной в тишину комнате. — Ты только что взял девственницу. — Жизнь состоит из неожиданностей, но эта все же его смутила. Он вспоминал, как нападал и оскорблял ее, как насмехался. Он понял, что ничего не знал о ней, ровным счетом ничего. А она видела в нем только то, что он ей демонстрировал. Бессовестный ублюдок, слепой идиот!

Что же делать?

Завтра она скажет ему правду, всю правду! А если откажется? Он будет заниматься с ней любовью, долго-долго.

А вдруг она решит уйти от него, вспомнив о пережитой боли и испытывая страх перед ним? Он крепче прижал ее к себе.

— Байрони, — прошептал он ей в висок. — Прости…

Она что-то пробормотала во сне и прижалась к нему плотнее, положив ему на грудь сжавшуюся в кулачок руку.

Глава 17

Проснулась Байрони внезапно, не понимая, где находится, с ощущением ноющей боли между бедрами.

Она на секунду нахмурилась, вспоминая. Почувствовала теплую руку Брента на своем бедре. Он пошевелился, придвигаясь ближе к ней, и она медленно повернула голову.

Его темные волосы были перепутаны, щеки покрыты темной щетиной. Во сне он чему-то чуть заметно улыбался.

Я с ним в постели, и он занимался со мной любовью!

«Теперь я женщина», — подумала она и проглотила подступивший к горлу комок, медленно отодвигаясь от Брента. На ее лице мелькнула гримаса от боли, и она ощутила какую-то странную липкость. Встревоженная, Байрони сдвинула одеяло. На ее бедрах и на простыне была кровь. Она вспомнила острую боль и решила, что кровь означает переход от девичества к женской зрелости. Никто и никогда не говорил ей об этом. Она вспомнила, как в четырнадцать лет, когда пришли месячные, тетя Аида просто кивнула, когда она рассказала ей об этом, и боязливо объяснила, что теперь придется переносить это много лет.

— Что у тебя на спине?

Байрони перекинула через плечо густые волосы и расчесывала их. Звук его голоса заставил ее похолодеть.

— Отвечай, Байрони!

Почувствовав, как пальцы Брента легко коснулись спины, она задрожала, схватила одеяло и натянула его на себя до подбородка, но при этом спину не закрыла.

Она медленно повернулась к нему.

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя на спине какие-то рубцы, давние, но еще заметные. Тебя кто-то бил?

Она ожидала этого вопроса и была готова к вспышке его гнева. Но на сей раз гнев его был обращен на другое.

— Это было давно, — сказала она, вздрагивая от его прикосновений.

— Кто, Байрони? Муж?

— Нет, Айра никогда ко мне не прикасался.

Смех Брента походил на стон.

— Боже, я хочу знать точно!

— Идет дождь, — пролепетала она, глядя в окно.

— Кто, Байрони?.. Да, конечно, я вижу, идет дождь.

— Муж.., муж моей матери.

— Отчим?

— Отец.

— Свинья! — взорвался Брент. — За что?

— Я не давала ему бить мать, — спокойно ответила Байрони. — Во всяком случае, в моем присутствии.