Три карата в одни руки (сборник фельетонов) - Владимир Надеин

Что творит этот достойный человек в тревоге мирской суеты? Тихо, граждане! Здесь проистекает законное возмездие. Только что некий гражданин (дальше я с трепетом цитирую бланк) «нарушил Постановление Совета Министров СССР № 1022 от 30 сентября 1963 года и Постановление Совета Министров РСФСР № 1428 от 20 декабря 1963 года».

Нарушение не прошло бесследно, и теперь грядет наказание, суровое и справедливое. Но для начала составляется протокол.

В протоколе фиксируются: фамилия, имя, отчество. Место постоянной работы. Должность, занимаемая на момент совершения нарушения. Адрес постоянной работы. Размер оклада, включая премии. Количество нетрудоспособных, находящихся на иждивении нарушителя… Потом заполняется еще одна бумажка, в которой цитируются вышеуказанные постановления. Нарушитель расписывается в двух местах. И лишь после всего этого ему объявляют приговор: штраф в размере 1 (одного) рубля.

Всего один рубль за нарушение двух высокоавторитетных постановлений? Не слишком ли гуманно? О, не нервничайте, законники. Все справедливо. Вина оштрафованного лишь в том, что он, управляя личным автомобилем (чуть не забыл: в протоколе отражаются и сведения об автомобиле), не включил заранее «мигалку» бокового поворота.

И вот минимум десять минут рабочего времени инспектора ГАИ потрачены на заполнение протокола с массой никому не нужных подробностей. И все это время перекресток оставался практически без надзора, потому что далеко не каждый милиционер обладает способностями Юлия Цезаря, чтобы одновременно читать, писать, следить за соблюдением правил дорожного движении и свистеть в заливистый свисток.

Хотя кто кто, а Цезарь умел экономить бумагу. Его отчет о победе над понтийским царем Фарнаком отличается высокой информационной насыщенностью: «Пришел, увидел, победил». Нашему современнику для фиксации куда более скромного события приходится исписывать три солидных бланка, хотя человечеством давно уже опробованы простые и экономные методы штрафования: листок с указанием четкой суммы приклеивается к ветровому стеклу, а номер автомобиля записывается на квитанционном корешке. Просто и сердито! А белая бумага автоматически передается в фонд публикации букварей.

Разумеется, никто не требует одним махом перечеркнуть все протоколы, отношения, доверенности и прочие ведомственные бланки. Сколь ни накладны накладные — без них не обойтись. Бумага нуждается в порядке, но и порядок нуждается в бумаге.

Конечно, даже самая продуманная система экономии не снимает с повестки дня острой необходимости расширить выпуск бумаги. Но даже тогда, когда наша бумажная промышленность перейдет из категории Золушек в разряд блистательных принцесс, походу за бережливость не будет дан отбой. Ведь хозяйская экономия — это не предмет судорожной кампании, а нормальное рабочее состояние. Потому что избыток, который не хранят, автоматически обращается в дефицит.

А пока избытка еще нет, хорошо бы делить бумажную гору на кучки в соответствии с истинными потребностями. И гласно, а не келейно. А то даже специалисты Госкомиздата пока отстранены от процесса распределения бумага. Возможно, их совещательный голос избавил бы собачьи защелки от занудливых описаний, а инспекторов ГАИ — от надоевшего им бумаготворчества.

И десятки тысяч белых рулонов, вернувшись к книгам, сделали бы их приобретение не мимолетным кайфом, а жизнерадостным чувствоуслаждением.

У ржавой лоханки

В одном населенном пункте, имеющем богатые культурнотрудовые традиции, обнаружился гражданин с сомнительным прошлым, который занимался тем, чем положено.

Ситуация сложилась, согласитесь, нестандартная. Стандарт — это когда гражданин с безусловным прошлым занимается, чем положено. Или гражданин с пятнистой биографией занимается, чем нехорошо. А тут все перепуталось таким замысловатым образом, что запрещать надо, тут двух мнений быть не может, а вот почему запрещать, на каких основаниях — неясно.

Впрочем, без дополнительных деталей читатель вряд ли согласится нырнуть в эту ситуацию. А детали таковы.

Некий пенсионер, бывший каптенармус, бывший официант, бывший шофер, бывший уничтожитель домашних грызунов, бывший старший инженер по физкультуре, бывший слесарь-водопроводчик (речь, уточняю, об одном и том же человеке), задумал пополнить свой личный бюджет какой-то суммой честно заработанных рублей.

Подчеркиваю: честно.

С этой непредосудительной целью он предпринял следующую инициативу. В доме, предназначенном на слом, но еще не сломанном, он выявил заброшенный подвал и договорился в ЖЭКе относительно аренды. Он очистил подвал от пыли и хлама, застеклил подслеповатое окошко, установил там надлежащее оборудование и затем справил в соответствующих учреждениях законное разрешение на производство работ по номенклатуре автосервиса, а именно: на монтаж колес и вулканизацию камер.

Поскольку у меня нет уверенности в том, что каждый читатель внимательно проработал брошюру «Спутник начинающего автомобилиста», позволю себе уточнить, каково содержание термина: надлежащее оборудование. Разбортовка колес осуществляется при помощи трех килограммов железа, которое по цене чуть выше металлолома. Вулканизация камер на достаточно высоком качественном уровне обеспечивается нагревательным агрегатом, который по стоимости чуть уступает современному утюгу. Добавьте лохань с водою для обнаружения прокола, пятирублевый насос, табуретку для клиента — это все.

Было бы чудовищным преувеличением утверждать, будто слух о вновь открывшейся точке автосервиса вихрем облетел славный населенный пункт. Скорее наоборот. Появление конкурента не внесло даже отдаленного подобия паники в ряды работников автотехобслуживания, а местная пресса не посвятила облагороженному подвалу ни строчки. Сначала пенсионер обслуживал дальних родственников и близких друзей. Потом — друзей родственников и родственников друзей. Этого было вполне достаточно для загрузки производственных мощностей скромного предприятия.

Конечно, если говорить вполне откровенно, то темпы обслуживания в пенсионерском подвале не шли ни в какое сравнение с модерновыми станциями автосервиса. Там — электронная диагностика, импортные центрифуги, продуманная технология. Здесь — допотопная лохань и стариковское кряхтенье. Технология безумно примитивная, с паузами для одышки.

И тем не менее друзья родственников и родственники друзей охотно навещали подвал. Здесь не было того холодного высокомерия, высоты которого доступны лишь работникам автотехобслуживания. Здесь у посетителя не возникало впечатления, будто он со своей дырявой камерой сует палки в колеса налаженному производству. Наконец, здесь автомобилист не находился под вечной и страшной угрозой, что работа над его покрышкой будет внезапно прервана посредине на одном из тех оснований, что скоро обед, скоро собрание или позавчера монтировщик переработал полчаса. Более того, пенсионер ничуть не сердился даже в тех случаях, когда его ради срочной вулканизации отвлекали от любимой передачи «А «ну-ка, девушки!».

Так бы и катилась эта неприметная деятельность, и я даже не могу представить, до чего бы она докатилась. Рассчитывать на расширение сферы влияния и захват рынков в соседних микрорайонах труженик подвала никак не мог, поскольку все резервы его производительности были исчерпаны. Кроме того, пусть годом позже, но и сам подвал был бы сметен вместе с обреченным на снос ветхим домом. Наконец, сам пенсионер, давно перешагнувший рубеж семидесятилетия, предпочитал заглядывать вперед не на года, а реалистичнее — на недели.

Но круг замкнулся раньше. Слух каким-то краем мелькнул над каким-то районным подуправлением, откуда явился строгий товарищ и бескомпромиссно спросил:

— Вы что здесь делаете?

Пенсионеру ответить бы, что, стремясь своим личным вкладом, а также учитывая напряженный баланс трудовых ресурсов, с целью высвобождения высококвалифицированного коллектива автотехобслуживания для решения самых животрепещущих… Но он был стар, формулировать не умел, а потому ответил просто:

— Клею и починяю.

— А на каком основании?

Старику бы заверить, что и его самого гнетет отсталость и несозвучие, что он ждет не дождется, когда наконец будет сметен потоком жизни на свалку истории… Но он гордился тем, что в свои семьдесят с гаком не сидит у детей на шее, а приносит людям пользу, а потому сказал:

— Вот разрешение, можете убедиться.

— А с какой целью вы занимаетесь этим?.. — представитель от захлестнувшего его презрения даже не произнес вслух, чем именно занимается нехороший дедушка.

Вот тут бы самое время ответить, что привлечение всех ресурсов для дальнейшего совершенствования бытового обслуживания населения, а также осознание своего гражданского долга привели его к выводу о невозможности стоять в стороне от… Но он был слишком стар, чтобы врать, а потому ответил просто: