Особое задание - Андрей Ливадный

Лори лишь кивнула, соглашаясь с подругой.

Они разделились, не прощаясь.

Каждый пошел своей дорогой, унося собственное бремя...

Рассудок Хельги не выдерживал напора событий.

Она вновь сползала в пучину безумия, но помутнение сознания не помешало ей выйти к передовым укреплениям северной части Цоколя, куда была нацелена основная атака человекоподобных машин.

За десять лет непрекращающегося противостояния она изменилась до полной неузнаваемости, годы состарили ее до срока, в облике, взгляде, выражении лица Хельги уже невозможно было угадать прежние черты заботливой матери и счастливой женщины...

Она шла на частые отсветы боя, ее лицо казалось спокойным, отрешенным от мирских проблем, и лишь взгляд, глубокий, порой туманящийся или, напротив, вспыхивающий яростным блеском, выдавал смятение души, спонтанные противоречивые порывы, заставляющие ее жить...

О Вадиме и его товарищах она думала лишь вскользь, но обрывочные мысли начинали цепляться одна за другую, они вели в узилище памяти, к воспоминаниям о сыновьях, которых Хельга действительно похоронила много лет назад.

Чем стала ее жизнь после этого?

Хельге казалось, что годы спрессованы сознанием в один бесконечно длинный, пасмурный день. Она не задумывалась над тем, что ее существованиеподпитывается лишь ненавистью. Она опустела, выгорела изнутри, перестала радоваться или огорчаться, а самым сильным чувством до сегодняшнего дня оставалось мстительное удовлетворение, когда удавалось выследить и пристрелить очередного киберхага.

И вот сегодня слова Вадима больно ранили внезапно очнувшуюся душу.

Она не могла признаться себе, что не верит ему. Скорее внутри у Хельги вдруг зародился мерзкий червячок страха и сомнений: а что, если сказанное им – правда?

От подобного допущения начинало шуметь в ушах, и чтобы не заорать от монотонного тока крови, она до скрипа сжимала зубы, выискивая себе позицию среди огрызающихся огнем укреплений периметра.

...В конце концов после недолгих блужданий она нашла удобную точку на втором этаже полуразрушенного здания, возвышавшегося почти на самом краю Цоколя.

Приближался рассвет. Ночи в это время года всегда были короткими, светлыми, но сегодня краски приближающегося утра несли серо-стальные оттенки...

Хельга пристроилась у оконного проема, положила снайперский «ИМ» на широкий пластиковый подоконник, предварительно машинальным движением руки смахнув с него мусор, затем присела, и мир сузился до рамок оптико-электронного прицела, расцвел контрастными серо-зелеными контурами сигнатур...

Андроиды шли в атаку, медленно, но неуклонно приближаясь к наклонным стенам Цоколя. Они действовали методично, активных маркеров было так много, что даже затуманенное сознание Хельги отреагировало на оперативную обстановкутоскливой мыслью: в этот раз нам не удержать город.

Никогда ранее машины не появлялись в таком количестве.

Перемещая ствол оружия, которое дал ей Немершев, Хельга пыталась приноровиться к его весу, она не торопилась стрелять, будто понимала: спешить уже некуда, а целей сегодня хватит на всех.

За годы, проведенные в скитаниях по опасным регионам, где постоянно появлялись смешанные отряды пришлых существ, она научилась издали отличать сервомеханизмы от киберхагов, читать сигнатуры, словно часть ее рассудка, отвечающая за технические знания, не попала под власть безумия и жила по своим канонам.

Вот и сейчас Хельга, медленно перемещая прицел, безошибочно определила, что в секторе обстрела только дройды: человекоподобные сервомеханизмы подбирались к стенам, грамотно используя рельеф местности, не перли напролом, а использовали каждое укрытие, что было непохоже на их обычное поведение.

Выбрав жертву и тщательно прицелившись, Хельга коснулась сенсора огня.

Импульсная винтовка с силой ударила в плечо, мимо щеки отлетела горячая гильза, запах химического заряда обжег обоняние щекочущими ноздри кисловатыми флюидами, и одновременно с этими непривычными ощущениями она ясно различила, что андроид, привставший для очередной перебежки, вдруг опрокинулся на спину, будто ему в лоб врезали кувалдой.

Оружие оказалось на удивление мощным и точным.

Обычно при выстреле из импульсной винтовки отдачи не ощущалось вовсе, но шариковые пули часто лишь бесполезно рикошетили от кожухов сервомеханизмов, и приходилось бить короткими очередями, а тут хватило одного патрона, чтобы андроид уже гарантированно не встал.

Посторонние мысли постепенно отступали, Хельга чувствовала, как разгорающийся бой захватывает все ее существо, она уже не воспринимала мир вне рамок прицела, данность с одной стороны истончалась, превращаясь в абстракцию, с другой – концентрировалась, принимая ясные конкретные формы: меняя обойму, Хельга не воспринимала краски рассвета, ей было абсолютно все равно, что станет с нею спустя час или два, а перед глазами, застилая реальность, стыло фантомное изображение, словно она по-прежнему смотрела через прицел оружия.

Ее безумие достигло этим утром своей наивысшей точки, словно она знала, что жизнь закончилась, больше не будет тяжелых мучительных скитаний, не будет тоски во время редких прояснений рассудка, мир, наконец, отпустит ее...

Цоколь.

Зона кибернетических лабораторий научного сектора... То же время

Лори сидела в кресле между двумя громоздкими компьютерными терминалами. Ее голову накрывала полусфера объемного комплексного сканера, глаза девушки были прикрыты, дыхание то учащалось, то, наоборот, успокаивалось.

Перед мысленным взором все четче проступали картины прошлого, потом вдруг наступала резкая смена восприятия, и вместо воспоминаний она видела какие-то кибернетические схемы, совершенно незнакомые и непонятные...

За терминалом компьютерного комплекса сидел Вадим.

В отличие от Лори, он не сосредотачивался на туманных образах ее прошлого, пытливо всматриваясь лишь в схемы кибернетических устройств, которые удавалось распознать при помощи сканирующей аппаратуры.

Сознание Лори постепенно начинало меркнуть. Эльза, следившая за ее жизненными показателями, постоянно что-то переключала на пульте ручного управления корректора метаболических реакций.

Эксперимент, на который они решились, мог обернуться непредсказуемыми последствиями. Эльза предлагала в качестве испытуемой себя, но Вадим отказался, не объясняя причин.

Лори постепенно теряла ощущение реальности. Ее руки, ноги и грудь были закреплены страхующими захватами, достаточно прочными, чтобы выдержать усилия лайкороновых мышц.

– Эльза, внимание. Я нашел командную частоту. Вероятен внезапный переход в боевой режим. Будь готова.

– Я слежу за ней. – Эльза коснулась сенсора, вводя в организм Лори очередную инъекцию успокоительного.

Через несколько мгновений, как и предполагал Вадим, генераторы нейронных импульсов активизировали свою работу, тело Лори внезапно выгнулось, ее сотрясали судороги, мозг, получая дополнительную стимуляцию, четко обозначил в объеме голографического монитора зоны наибольшего возбуждения, неизменно связанные с микроскопическими инородными включениями.

Вадим сейчас старался не думать о том риске, которому подвергалась Лори. Он выбрал именно ее по той причине, что уровень личного сопереживания ее состоянию действовал на него как стимулятор, позволяя не просто сконцентрироваться на поиске решения поставленной задачи, а сделать это на максимуме своих возможностей.

Он хотел спасти ее, спасти Эльзу, спасти еще сотни, а быть может, тысячи искусственно созданных людей, для которых имплантированные генераторы нейронных импульсов являлись источником чуждой, противоестественной, навязываемой извне воли, влияние которой превращало их в исполнительные биологические машины.

Этому следовало положить конец.

Вадим сейчас не ощущал себя ни исследователем, ни офицером Конфедерации, ни человеком и ни киберхагом. Он превратился в сгусток нервов и рассудка. Напряжение незримой схватки с чудовищным наследием давно отпылавшей войны превосходило все мыслимые пределы. Он искал единственный верный ход, отчетливо понимая, что под его губительным воздействием находится сейчас любимая женщина.

В глубине души он проклинал тех изуверов, что не гнушались ничем, пытаясь выиграть войну, но все эмоции копились, словно накипь, чтобы найти выход позже, а сейчас он, собрав все силы, всю волю, все знания, искал способ взломать защиту генераторов и уничтожить их программы, превратить имплантированные устройства в статичные инородные тела, неспособные более влиять на поведение Лори.

– Вадим, идет лавинообразное ускорение метаболических реакций! Я теряю контроль над процессами обмена веществ в ее организме!..

Он не ответил, сжав зубы, продолжал работать. Пригодилось знание древних языков программирования и опыт тысяч виртуальных вторжений в системы боевых механизмов. Он знал, что для генераторов нейронных импульсов использовался один из трех основных языков программирования, и был уверен, что эти генераторы можно отключить, раз и навсегда уничтожив руководящие ими программы.