Ребус. Расшифровка - Андрей Константинов

– Ну?! Рассказывай! – безо всяких прелюдий начал Игорь.

– Курить есть?

– Держи, – Ладонин протянул бригадиру пачку «Парламента». – Рассказывай.

– Может, выдвинемся поближе к Московской?

– Говори. Время есть. Здесь всей езды-то минут пять, не больше.

Бригадир бросил взгляд на часы, кивнул, дрожащей от волнения рукой выудил из пачки сигарету, затянулся и начал рассказывать. Постепенно монолог Нестерова перешел в диалог, а затем и вовсе вылился в откровенную перебранку, к которой, почувствовав витающее в воздухе напряжение, подключился и Саныч.

В общей сложности «говорильня» продолжалась минут пятнадцать, и по ее результатам победу, пусть и не чистым нокаутом, а по очкам, одержал Ладонин. То бишь, как этому ни противился Нестеров и как ни протестовал против такого развития событий Саныч, за основу приняли сценарий, с колес сочиненный Игорем. (А кто бы, собственно говоря, сомневался?)

На сем и порешили, а порешив – сели в «Крузер» и подорвались на площадь Победы: до часа X, на который «бандиты назначили встречу», времени оставалось, как говорится, с гулькин… хвост.

Как и положено «реальным пацанам», на стрелку приехали «чики-чики», ровно минута в минуту. Нестеров хотел вылезти из машины и пойти прямо к памятнику героическим защитникам города, но Ладонин, который уже вошел в им же сочиненную роль, его не пустил: дескать, сиди жди, когда надо будет – сами объявятся. В томительном ожидании прошло минут десять, после чего мобильник бригадира наконец подал голос. Номер был закрыт, на этот раз звонили не с трубки Ольховской.

– Нехорошо, Александр Сергеевич, мы вам доверились, а вы… Нехорошо, – голос был другой, но опять же бригадиру незнакомый. Хотя, если бы в данный момент Нестеров каким-то образом мог увидеть говорившего, он, как пару часов назад Полина, узнал бы в нем Шебу, сиречь Гену Шебардина. Вернее так: узнал бы не Шебу, а связь «Жорик», которую «грузчики» маханули пару недель назад.

– А что я?

– А вы слово свое, офицерское, заметьте, нарушили. С компанией приехали.

В этот момент Игорь перехватил у Нестерова телефон и с уверенно-жесткой интонацией сказал:

– Слышь, ты, человек-невидимка, это Ладонин говорит. Знаешь такого?… Если нет – поспрошай у своего старшого, он тебя просветит… Короче, эти менты на меня работали. Если с ними какие проблемы возникли – с меня спрос. Вот только хотелось бы знать, кто спрашивает? Так что передай своей Гюльчатай, пусть личико-то откроет. А то общаться некомфортно.

На том конце «беспровода» ненадолго задумались, после чего, так и не произнеся больше ни слова, отключились.

– Ты что наделал, Игорь?! С ними нельзя так! – психанул Нестеров.

– Не ссы, Сергеич. Только так с ними и можно, и нужно, – невозмутимо ответствовал Ладонин.

Поняв, что спокойный тон Ладонина бригадира не успокоил, доселе молчавший Саныч подал голос с водительского сиденья:

– Не волнуйтесь, Александр Сергеевич, Игорь взял правильную интонацию. Они сейчас перезвонят.

«Сейчас» длилось еще минут пять и обошлось Нестерову в пару выкуренных сигарет и несколько десятков поседевших волос. На этот раз на входящий звонок Ладонин ответил сам:

– Слушаю.

– Игорь Михайлович? – тональность голоса звонившего была уже несколько иной, как минимум, более уважительной.

– Я.

– Мы так понимаем, что переговоры будете вести вы?

– А вот я так ни хера не понимаю, с кем, а главное, о чем я должен вести эти, как вы их называете, переговоры. Но, допустим, я заинтригован и согласен. Что дальше?

– Вам нужно выйти из машины и пойти по правой обочине Московского шоссе. Прямо по ходу справа будет церковь. Там вас встретят.

– Вы там что, совсем с головой не дружите? Кина про Штирлица насмотрелись? Может, мне еще в каждую руку по горшку с фикусом взять?… Между прочим, на улице слякотно, а у меня новые ботинки.

– Не волнуйтесь, Игорь Михайлович, идти придется совсем недалеко, – невидимый абонент явно нервничал. – Извините за некоторое неудобство. Надеемся, что мы сможем быстро уладить возникшее между нами недоразумение…

– А не пошли бы вы в жопу вместе с вашим недоразумением!.. Ладно, считайте, что вы меня от души повеселили. Все, встречайте меня ночным дилижансом…

Ладонин отключил телефон, притушил сигарету и открыл дверцу «Крузера»:

– Все, братва, я двинул.

Игорь сделал ручкой Нестерову, вылез наружу и не спеша побрел через дорогу строго в соответствии с заданным ориентиром.

Александр Сергеевич не усидел и вслед за ним выбрался из прокуренного салона на воздух. Через какое-то время вышел и Саныч. От курева к горлу и так уже подступала тошнота, однако Нестеров все равно полез за очередной сигаретой. Так ему было легче.

– Авантюрист, мать его, – недовольно процедил Саныч, все существо которого сейчас протестовало против этой, абсолютно идиотской, с его точки зрения, выходки босса. Но приказ есть приказ, и это было единственное правило, которое Саныч безоговорочно принимал. Принимал потому, что много раз именно оно спасало ему жизнь в забытом Богом, проклятом Аллахом и цинично кинутом Москвой далеком киргизском гарнизоне. – Хорошо еще, что не в Японии живем.

– В каком смысле? – не понял Нестеров.

– Если с ним что-нибудь случится, мне не придется делать себе харакири.

– Думаешь, так плохо?

– Нет. Просто думаю, что ничего хорошего.

В этот момент к перешедшему шоссе Ладонину, взвизгнув тормозами, залихватски подкатила спортивная «Ауди». Задняя дверь распахнулась, и из нее на свободу вырвался речитатив черного уличного рэпа.

– Это они? – чуть вздрогнув, спросил Нестеров, инстинктивно подавшись вперед.

– Погоди-ка, – притормозил его Саныч и всмотрелся.

– Ай да Игорь, ай да сукин сын, – пробормотал он пару секунд спустя.

– Что? – не понял его Нестеров.

– Я говорю, эта нога – у кого надо нога.

– Так это ваши! – внезапно догадался бригадир.

– Наши, наши. Вернее, ничьи. Обормоты местные, Утюг с Севером. А шеф, блин, тоже хорош. Мог бы предупредить, между прочим…

Два «брата-акробата» – Север с Утюгом, появились в нужное время в нужном месте, конечно, не случайно. Получив первичную, абсолютно неконкретную, но тревожную информацию от Нестерова, Игорь первым делом поднял в ружье своего верного консильери Саныча. Но, как выяснилось теперь, не только его одного.

Ладонин знал, что на подобного рода мероприятия подъезжать одному – правильно. По молодости он так и поступал, но то, как говорится, было «на пасху». То были сумбурные стрелы, где такие манеры обескураживали и успокаивали. Хотя и тогда, по правде сказать, с ним всегда была парочка парней, переписывающих номера автомашин противника. Однако сегодня приезжать одному на площадь Победы было неправильно. Во-первых, действительно опасно (увезут, как Шарапова, а вдруг в этот раз Левченко под рукой как раз и не окажется?). А во-вторых, хотя и ждут на стрелке одного, но ждут-то мента! А приедет он. А в то, что при нынешнем его статусе он причалит один, та сторона все равно не поверит. Брать же с собой на стрелку Саныча было стратегически неверно. Тот хорош в сражении под Прохоровкой или в боях на озере Хасан, а тут малехо другой расклад, гамма чувств другая. Здесь «щетильнее надо».

Короче, Ладонину нужно было привести хоть кого-то, но своего. И тогда Игорь позвонил Утюгу. Почему именно ему? Да потому что другим позвонишь – помогут, но потом: дай ложку – дай говна – сам попробуй… Утюг, он тоже всегда попросит, но ему помочь… приятней. А потом, они с Севером вне бывших коллективов. А коллективы, золотые цепи и кожаные куртки Ладонину уже поперек глотки встали.

(Игорь уже очень давно не носил цепи и кожу. Помнится, как-то на Елисеевских полях он примерил кожаную куртку, долларов эдак за две тысячи, которую ему навязывала его девушка, но потом выбежал из магазина со словами: «Все! Отвоевался! Моя гимнастерка к твоим звездам! Носи сама эту спецодежду!» Девица, естественно, ничего не поняла.)

Ладонин принял решение и набрал семь цифр, которые Утюг продиктовал ему в «обезьяннике» вспухшими после разминки в кафе губами.

– Бон джорно.

– А, Марчелло Засипаторович, – мгновенно узнал Утюг, у которого всегда (парадоксально – но факт!) было веселое настроение. – Ты никак в «Де Фэ»? Мы поняли – тебе скучно! Продержись минутку – щас будем!

Стало ясно, что они с Севером вдвоем. Фоном к разговору служила музыка, но музыка приятная. Словом, господа изволят отдыхать.

– Андрюха, действительно нужна ваша помощь, – с усилием прекратил улыбаться Ладонин.

– Что, так серьезно? Можешь говорить? – насторожился Утюг. Старое бессознательное резко всплыло в его заархивированной памяти.

– Не все так плохо. Но поболтать бы надо. Срочно…