Кодекс Охотника. Книга V - Олег Сапфир

Туда я тоже зашел, когда она меня провела. И должен ее похвалить, она не пошла только по простому пути, и здесь были не только трупы всяких монстров. Запасов, не сказать, что много, но они радовали. Особенно такие, как разные корешки, мох, камни, с вкраплением минералов.

Это хорошо, что она приняла мои пожелания, и следует им. Ведь монстры могут здесь рано или поздно закончиться, и что с ними тогда делать, я не знаю.

Сегодня мы идем в то место, куда я еще запретил наведываться моей мурашечке. Там живут большие и злые подземные медведи. Мерзкие твари… Если присмотреться к ним поближе, то они похожи на обычных, только худых. Вся их шерсть испачкана толстым слоем земли и грязи до такой степени, что не каждое оружие сможет пробить этот слой. А еще они в несколько раз сильнее самого обычного, скажем, гризли.

Они игнорировали пока эту сторону, так как у них там было тоже весело. В том месте жило три “народа” — подземные медведи, длинные странные гусеницы, которые плевались ядом и кислотой, ну и конечно, не могло обойтись без чего-то стремного. Стремными, в этом случае, выступали каменистые пауки. Это такие хрени на очень высоких длинных ножках, и очень острых. Они ими дерутся, легко протыкая добычу, и разрезая ее на части.

Именно на такого паучка мы сейчас и вышли. А ведь я попросил Шнырьку сперва отвести нас к медведям. Но видимо, это был патрульный.

Ладно, не беда, сейчас я с ним…

— В-р-р-р-р-р-а-а-а-а-а-а-а… — завизжал Медоед, и бросился первым в атаку.

Я прописал себе жест “рука-лицо”, а Карамелька закатила глаза, закрыв мордочку лапой, дабы не видеть этого позора.

— Шышдец ему… — бойко прокомментировал Шнырька.

А Красивая гордилась собой, я это чувствовал. Ей нравилось, что ее выводок не настолько туп, как мой Затупок.

— Тебя точно в детстве роняли, и не один раз… Другого оправдания я не вижу.

Конечно, паук среагировал сразу, и пиз… долбанул его лапой так, что тот отлетел в стену, и на ней распластался.

Блин, там дура была такой силы, что его вбило в стену, он там и застрял. Теперь только лапки барахтаются, пытаясь выбраться оттуда. Видя, что ничего не получается, а отомстить он хочет, мой Затупок взял и плюнул в сторону паука.

— Все! Я не могу на это смотреть, — мне стало стыдно. Кажется, я даже покраснел. — Давайте все вместе отомстим за вашего тупого друга.

Такс… А чего это они с места не сошли?

— Ладно, просто идите и убейте этого паука!

О, теперь все дружно побежали…

Чувствую, что сегодня у нас будет веселая прогулка.

Глава 15

Сколько уже времени прошло, даже не знаю. По моим прикидкам, примерно, часов пять, а я все еще конца и края не вижу в этой возне. Как же много здесь живет “зайцев”, и прямо под моим домом.

Да, блин, такими темпами, я даже могу изредка закрывать здесь своих врагов, и устраивать игры на выживание. Или Голодные Игры… Заодно, тварюшки покушают, хе-хе! Хрен кто из них выберется отсюда живым. Будь я слабее, то даже не был бы уверен, что сам вытащу все на своих плечах. Конечно, можно вызвать уже убитых мною существ, и тогда все будет намного проще, но сегодня не такой день.

Мне нужно настроить боевое слаживание. А то иногда даже больно смотреть, как они тупо действуют. Хотя, после убийства первых двух десятков пауков мои тврющки лучше стали понимать тактику, как нужно действовать против разнообразных врагов, и все пойдет намного лучше. Опыт, никуда не деть!

Но потом мы встретили подземного медведя, и долбанный Затупок умудрился укусить его за нос, и опять отправился в полет.

Реально, летающая позорная вундервафля… Почему вундервафля? Потому что не дохнет! Почему “позорная”? Да потому что от его действий я испытывал испанский стыд. Древнее бессмертное тотемное животное привыкло к гораздо большему количеству энергии и, следовательно, сил, никак не мог привыкнуть к “голодному пайку”.

Вот медведь уже не был так быстр, но это было в первый раз, когда мне пришлось им помочь, чтобы потом не искать в справочнике номер ветеринарной клиники, и не просить Андросова стать Айболитом.

Конечно, я это утрирую. Они и сами могут себя излечить, но опять же за счет моей энергии, да и поход тогда уже будет не таким, как задумывалось.

Этот медведь — настоящий танк в шкуре. Я даже не с первого раза ее пробил. Но вот глаза у него были слабоваты, мой меч вошел в глазницу и достал до мозга, без всяких проблем.

Дальше дела уже пошли намного лучше, когда я помог им немного советами. Хитрая Карамелька пускала вперед Затупка, а сама обходила со спины, и прыгала на голову. Набралась от меня энергией, и тоже своими когтями атаковала глаза.

Таким образом, этот развивающе-тренировочный поход закончился уже поздним вечером.

Вышли мы грязные и уставшие. и некоторые даже довольные были. Ну, а что Шнырьке? Кричит, бегает и радуется, пока другие работают.

Я сразу нашел прислугу и распорядился хорошенько отмыть Карамельку и Медоеда. Медоед пытался что-то там вякнуть и улизнуть, но был схвачен за хвост, и лично мной доставлен в ванную комнату.

— Шш — шш-ш-ш-шам дурак… — тихонько ржал Шнырька на моем плече.

Сам я тоже пошел и быстро принял душ, а затем зашел поговорил с Анной.

— Были какие-то проблемы, пока я отсутствовал? — поинтересовался я у девушки.

— Были… — кивнула она. — Опять нужны деньги.

Блин…

— А серьезное что-то было? — не обратил внимание на ее слова о финансах.

— Андросов звонил, говорил, что дозвониться не может.

Ну логично, я телефон с собой туда не взял, там связь почти не ловит.

А вот Шнырька схалтурил, и мог бы мне сообщить о звонке. Не до конца, вероятно, мониторит ситуацию.

— А что говорил? Явно же не по бабам звал, — решил слегка подколоть девушку.

Она никак не отреагировала, сделав вид, что это ее не задело.

— Нет, не по бабам, — она позволила себе улыбнуться. — Зовет тебя завтра в Разлом. Говорит, что там будет весело. А еще, кстати, представители Игнатова звонили, благодарили за картину и вино. Желали нам крепкого здоровья.

— Лицемеры! — на мое лицо вылезла кривая улыбка.

— Ага! — согласилась со мной девушка. — Скоро уже их земли станут твоими?

А вот тут она меня удивила. Неужели настолько сильно верит в меня? Я что, стал такой предсказуемый?

— Ну, что ты, дорогая Аннушка, — подошел я