Проклятие Эвлона - Рон Криннит

— Я придумала! — воскликнула Страта. — Я напишу письмо. Надеюсь, она с пониманием отнесется к моей просьбе помочь вам без проволочек.

— Благодарю Вас, это так великодушно с Вашей стороны! — кивнула Канея, прикидывая в уме, во сколько ей обойдется это великодушие.

Смотрительница легко угадывала мысли довнии по плохо скрываемым эмоциям на мордочке и выражению глаз. Услуги портного стоили недешево, но, выводя на политическую арену новую фигуру, важно было учесть все нюансы. Торговка должна была произвести вполне определенное впечатление, а значит, к ее первому выходу в свет следовало подготовиться с особой тщательностью.

Канея преследовала вполне конкретную цель: улучшить свое материальное положение, попутно исполнив желание завести жеребенка. Приносимый новым званием статус воспринимался как приятное дополнение, а о политике она даже не помышляла. Страта недаром так заторопилась, узнав о прошении. Вскоре посыплется поток приглашений от луни — советницы через знакомых, подруг, а то и лично станут заранее прощупывать нового члена совета. Многие попытаются ее завербовать, и глава хорний собиралась приложить все усилия, чтобы эта фигура стала ее фигурой, а не чьей-то еще.

Страта подошла к письменному столу и, одолжив чистый свиток с карандашом, составила письмо. Сгущались сумерки, нить на часах пересекла цветную отметку и перешла в черный сектор, сообщая, что наступила ночь. Советница поблагодарила за гостеприимство, собираясь выходить, и все спустились вниз проводить ее до дверей. Перед тем, как отправиться спать, глава хорний собиралась нанести еще один визит. Если Канея последует совету, то отправится к портнихе с самого утра, только у торговки вряд ли имелось достаточно денег на хорошую попону. Страта могла бы покрыть разницу сама, но понимала, что гордая довния без колебаний откажется от любой материальной помощи. Смотрительница решила поступить по-другому: договориться с мастером Плумари, чтобы та брала с Канеи только одну монетку из каждой головы, а на три оставшихся выставляла счет ей. При нынешних доходах могущественной хорнии эта трата казалась микроскопической, зато могла вернуться значительными политическими выгодами.

Новости расходились довольно быстро. Уже через три дня Канея получила первое приглашение на завтрак от некой луни Консильи. Когда прошел приступ паники, она собрала Луденсу и своего подопечного на мини-совещание.

— Может сообщить луни Страте? — предложил Сергей.

— Не стоит ее беспокоить по пустякам, — вскинула голову хозяйка. — Это всего лишь приглашение на завтрак.

Серый покачал головой, но спорить не стал. То, что это не просто приглашение на завтрак, было всем очевидно.

— Я могу по эквинкам поспрашивать, вдруг кто-то окажется ее элокой? — предложила Луденса.

— Отличная идея, — одобрила довния. — А я, пожалуй, схожу к портнихе, она обещала к сегодняшнему дню уже сшить первую попону.

Пообщавшись с мастером Плумари, Канея приятно удивилась относительно низкой стоимостью ее услуг и заказала сразу две обновки. Торговка конечно поняла, что такую скидку она получила благодаря смотрительнице, но о реальном положении дел не догадывалась.

— Я тоже сюрприз приготовил, — сказал Сергей, — завтра утром твоя грива будет выглядеть просто шикарно.

— Это как? — заинтересовались эквы.

— Особое плетение, вы такого еще не видели.

— Покажи! — попросила Луденса.

— Нет, завтра, — Серый поднял голову в местном жесте отрицания, — иначе какой же это сюрприз?

Эквы разбежались по делам, а Сергей взялся за очередную хронику. Возможно, он заразился от Луденсы ее благоговением перед историей, но чтение старинных свитков оказалось неожиданно интересным. Сухие даты и имена стали оживать в воображении, а находя взаимосвязь между разрозненными фактами, Серый чувствовал, будто раскрывает некую тайну. В этот раз учительница доверила ему один из старейших свитков, ведущий отсчет с прайдового сезона — всего четыре года после битвы с демонессой. «В прайд второй сезон от изгнания Калигум король Робур Кастигор издал указ о запрете использования солбиса, — древние буквы постепенно складывались в слова. — В течение половины сезона всем магическим школам, практикующим магам и магическим лавкам следует сдать все остатки солбиса в королевскую казну. Весь сданный металл будет обменен на равные по весу слитки кайлубиса». Точный текст указа в хронике не приводился — давалась лишь дата и краткое резюме, но эта строка текста несла столько новой информации, что ученику оставалось только удивляться. Оказывается, в древние времена магия достигла таких высот развития, что существовали даже специальные лавки для магов. За все время, проведенное в Эвлоне, он ни разу не встречал подобного магазина. Для сдачи энергии королеве никаких дополнительных ингредиентов не требовалось, а все остальные виды магии перестали использоваться, чтобы сэкономить искры для поддержания щита. Очевидно, за отсутствием спроса все лавочки позакрывались, и магическое искусство пришло в упадок. Еще хотелось бы знать, что такое «солбис» или в переводе — «солнечный металл». Вряд ли речь шла о золоте или меди — эти металлы были дешевы, и никто не стал бы обменивать их на кайлубис по весу.

Сергей продолжил чтение, но дальнейшие события оказались не столь интересными. Свадьбы, назначения на должность, введение налогов и прочие текущие указы. Лишь под конец свитка Сергея заинтересовала констатация факта гибели короля Робура Кастигора в три прайда голова первом сезоне.

Громко стуча копытами, в комнату вбежала взволнованная Луденса. Сергей отложил свиток и обернулся, удивившись, что же могло так возбудить хорнию.

— Сегри! — закричала она. — Представляешь, что я узнала?!

— Что-то необычное про луни Консилью? — предположил ее ученик.

— Нет! В смысле, про нее я тоже узнала, но это неважно. Я нашла вот что! — эква достала из сумки обрывок пожелтевшей бумаги и сунула Серому. — Представляешь, я сегодня раскладывала свитки в библиотечной кладовой и случайно уронила один за стеллаж. А он такой тяжеленный, каменный, его со времен Люсеи никто не двигал! Но свиток же нельзя было за ним бросить, я полдня этот стеллаж отодвигала. За ним пылищи было целое море! Достаю я свой свиток, и вдруг вижу — лежит обрывок! Сегри, могу поклясться, что это обрывок от хроники времен до исхода Люсеи!

Местная бумага, как и сок чернильного фрукта, могла храниться, не рассыпаясь и не выцветая довольно долгое время, намного дольше, чем земные аналоги. Уцелевший фрагмент хоть и выглядел старше любой самой древней хроники Луденсы, но до сих пор буквы еще легко можно было различить. Взяв у хорнии обрывок, Сергей попытался разобрать написанное. «…от сотворения Эвлона Люсея и Калигум созвали королей голова двух бусин на…» Очередная загадка его потрясла. Если Калигум находилась в Эвлоне еще во времена Люсеи и, может быть, даже была ее помощницей — это противоречило всему, о чем говорилось в местных мифах. Калигум возникла после исхода Люсеи — этот факт особо подчеркивался в каждой истории о битве с ней.