Разборки авторитетов - Евгений Сухов

Удар в спину заставил его резко отскочить в сторону. Дальше все получилось, как в кино. Смуглый парень, выше и старше его самого, злорадно улыбаясь, схватил за запястья, а второй, юркий и наглый, сунул руку в карман джинсов и вытащил деньги.

– Ты что, гад? – заорал Леня почему-то по-русски.

Изловчившись, он сделал верзиле подсечку. Тот упал и с размаху ударился об асфальт. Второй, зажав деньги в кулаке, ударил Леонида под дых. Тут Леня озверел. Поливая грабителей площадным матом исключительно на родном языке, он молотил обидчиков со всей злостью, накопившейся в нем за эти тяжелые дни. Парни поначалу опешили, но потом быстро сообразили, что их двое и они явно сильней, и решили с белобрысым психом разговаривать методом силы – кулаками и ногами.

Драка привлекла внимание хозяина клуба. Джонни Томмазо сразу уши навострил, услышав знакомые слова «Дитынах! Бобтуюмьят!», раздававшиеся с улицы. Вот те раз! А ведь так его русские девочки объясняются между собой, когда не в духе. Он толкнул дверь и вышел на крыльцо. Ничего себе, двое против одного. А тот блондин совсем еще мальчишка! И, пожалуй, знает приемчики, умело отбивается.

– Пелять! – донеслось до него, когда блондин, сделав выпад, лягнул противника в пах. – Пелять ипона!

Тот согнулся, но второй подставил блондину подножку. Парень упал. И двое обидчиков стали ногами избивать поверженного мальца. Джонни Томмазо не любил, когда били лежачего. Он сбежал по ступенькам и, сграбастав двух пуэрториканцев за шкирку, отшвырнул в сторону.

– Пошли вон, подонки! – заорал он и отвесил пинка под зад и тому и другому. Парни, не оглядываясь, бросились бежать.

Леонид поднялся с тротуара и увидел перед собой пожилого широкоплечего мужчину лет пятидесяти пяти.

– А ты молодец! Отменно дрался, – сказал тот по-английски. – Мне показалось, ты что-то им пытался объяснить по-русски. Ты что, русский?

– А твое какое дело? – попятился Леонид, вытирая рукавом кровь, капавшую из рассеченной губы и надбровья.

– Ну-ну, не заводись! Звать тебя как?

– Леонид.

– Леонид? Здорово! Так звали короля Спарты. Слышал о таком древнегреческом государстве?

Леонид насупился.

– Я не грек, я русский!

– Ладно, ладно. Пусть так. Но дрался ты все равно как настоящий гладиатор, как Спартак. Слышал про него?

– Да, слышал. Моего отца звали точно так же.

– Почему звали? Где он сейчас?

– Погиб два месяца назад в автомобильной катастрофе… вместе с матерью, – сказал Леонид, и его голос дрогнул.

– Ну, парень, вот это действительно удар, все остальное – чепуха! – Джонни Томмазо обнял Леонида за плечи. – Зайдем-ка на минутку ко мне, – сказал он, подталкивая Леню к лестнице. – Умойся, у тебя все лицо в крови.

Когда Леонид смыл кровь и осторожно вытер распухшее лицо полотенцем, мужчина снова спросил его:

– А где ты живешь, парень?

– Нигде.

– И давно ты из России?

– Скоро пять месяцев. Но домой, в Москву, я возвращаться не хочу, – скороговоркой добавил Леонид.

– Понял. Ты решительный парень. Я это сразу почувствовал. И знаешь, ты мне нравишься. Давай познакомимся. Меня зовут Джонни. Джонни Томмазо.

Леонид пожал протянутую руку.

– Сколько тебе лет, Леонардо? Ничего, если я буду звать тебя так?

– Нормально. Мне нравится, зови. А насчет возраста, в ноябре будет четырнадцать.

– Ты еще совсем ребенок, а ведешь себя как мужчина. Это хорошо.

К Томмазо подошел управляющий клубом и что-то тихо сообщил на ухо.

Тот кивнул и обернулся к Лене.

– Леонардо, хочешь, поедем ко мне домой. Я живу один. У меня нет сына. Будешь за него. И если захочешь, сделаю из тебя настоящего боксера, я это умею.

У Лени от неожиданности перехватило дух. Ему с первого взгляда понравился этот мужественный и добрый человек.

– Да, я согласен, – сказал он и едва не расплакался.

В шикарном «Ягуаре» Леня совсем воспрял духом. Окинув взглядом салон, он спросил, кивая на клуб:

– А ты что, здесь самый главный?

Джонни расхохотался.

– Пока нет, но теперь буду думать, каким образом сделать главным тебя.

– Шутишь?

– Нисколько.

– А почему у тебя нет детей?

– Я не женат.

– Почему?

– Без женщин настоящий мужчина неуязвим. Тебе это, конечно, пока непонятно.

– Понятно, – ответил Леня поспешно и, вспомнив семейные сцены, которые отцу устраивала мать, вздохнул и погрустнел.

Наутро Джонни повез его в фотографию, а потом они поехали в мэрию. Спустя полчаса Джонни Томмазо появился у машины весь сияющий и сказал:

– Ну, Леонид, отныне ты Леонардо Томмазо, а я твой законный отец. Ты не рад? А если рад, давай зайдем в кафе-мороженое и отметим событие. Вперед?

– Вперед! – радостно подхватил новоиспеченный Леонардо.

– А потом, дружок, я отвезу тебя в боксерский клуб, и ты посмотришь, как работают настоящие профессионалы. Хочешь стать профессиональным боксером?

– Да, Джонни, хочу. В Москве я занимался в секции классической борьбы. Но мне всегда нравился бокс.

– Это здорово. Но, Леонардо, давай договоримся вот о чем. О Москве придется вспоминать пореже. Ты теперь – стопроцентный американец. И живешь в Сан-Франциско. Усвоил?

– Усвоил.

– О’кей! Не подводи меня. И еще запомни: теперь у тебя будут все условия, чтобы стать сильным, богатым и счастливым. Остальное зависит от тебя. Осенью пойдешь в колледж. Я хочу, чтобы ты получил образование. Я учился урывками. Моя слабость – история. Если бы не… – он кашлянул, будто у него запершило в горле, – то я бы стал историком. Это хорошая специальность. Тот, кто не знает своего прошлого, не способен предвидеть будущее. Народ, не знающий свою историю, все равно что слепой без поводыря.

На следующий день Джонни привел Леонардо в спортивный зал.

– Бобби, – подозвал он благообразного седеющего негра. – Этот парень – мой сын. Я хочу, чтобы ты сделал из него классного боксера. Как думаешь, получится?

– Будем стараться! – Бобби подмигнул Леонардо.

А после часа занятий с мальчиком он сказал:

– Уверен, Джонни, лет через пять ты будешь гордиться своим сыном.

Бобби как в воду глядел. Через три года Леонардо Томмазо выиграл кубок Америки среди юниоров, а еще через два ушел в профи и заработал свои первые самостоятельные деньги.

Выступая на ринге, Леонардо всегда чувствовал за спиной могучую поддержку своего названого отца Джонни Томмазо. А тот взял и однажды ушел из жизни. Ушел совершенно обыденно, совсем не так, как полагается знаменитому гангстеру. Вечером лег спать и не проснулся. Сердце подвело.

Леонардо тяжело переживал смерть Джонни. После его похорон он провел всего лишь один бой, потерпел сокрушительное поражение, получил страшное сотрясение мозга и ушел из спорта навсегда.

Глава 43

– Ты давно не был в России, дорогой Леонардо? – спросил Монтиссори после паузы.

– Очень давно, дон Альберто. Прошло семнадцать лет, подумать страшно.

– Да, время летит, а мы его все подгоняем, подгоняем, – задумчиво произнес Монтиссори. – Доживи Джонни Томмазо до сегодняшнего дня, он бы мог тобой гордиться. Ты, Леонардо, стал настоящим бойцом. Как там, в Сан-Диего, сложно было?

– Пустяки, шеф! Держал их на крючке целый день, а вечером двое из них зашли в бордель, и я за ними. Захожу. Они сразу руки в карманы, а я им по-русски: «Здорово, братья-славяне!» Они, конечно, ко мне с объятиями, а я их – с обеих рук, по очереди. Вот и вся сложность. Двух других уложил в ресторане Лос-Анджелеса мой напарник. Пятого – он же на окраине Санта-Барбары.

– Ну что ж, думаю, ты доставил истинное удовольствие мистеру Игнатову. Ему будет о чем подумать на досуге. Похоже, ты скоро затмишь самого Сержанта. Слыхал о нем?

– Нет, не доводилось. Кто такой?

– Сержант – бо-ольшой профессионал. Говорят, не существует заказа, который бы он не смог выполнить.

– Он американец?

– Русский. У меня есть сведения, что он охотится за мистером Игнатовым.

– Игнатов этого заслуживает, – Леонардо наморщил лоб.

– Но, знаешь, дорогой, я не могу ждать, когда Сержант соизволит воплотить в жизнь свой замысел. Мистер Игнатов может за это время натворить много дел, не входящих в наши планы, – Монтиссори посмотрел в упор на своего собеседника.

– Ну и в чем дело, шеф?

– Я хочу, чтобы ты разобрался с ним немедленно!

– Дон Монтиссори, я расцениваю это предложение как великую честь.

Альберто Монтиссори дружески улыбнулся.

– Я знал, что ты мне не откажешь. – Он похлопал Леонардо по плечу. – Но есть одно маленькое дополнение. Сделать это нужно в России. Убей мы его здесь, русские нас всех перестреляют.

– А кто нам мешает выполнить все это в обратном порядке: сначала перестрелять всех русских, а потом его?

– Ты все шутишь, а я серьезно.

– Какие шутки, шеф? Кто стреляет первым, тот и побеждает. Закон жизни, если угодно – залог успеха.

– Ты мне вот что скажи, Леонардо, когда убивал своих братьев-славян, рука не дрогнула?