Рекламщик в ссылке для нечисти - Олли Бонс

брата и сестру мне родила, а я их даже никогда и не видел, только на фото. Я, в общем, со старших классов с дедом жил, но его уже на свете нет. Волк — вот и вся моя семья.

— А невеста? — спросил Мудрик.

Марьяша подтолкнула его локтем. Василий догадался, что Мудрик ради неё и взялся выспрашивать, сама-то она эту тему обходила стороной.

— Какая там невеста? — махнул он рукой. — Работать надо, чтобы жить, и кому я нужен? Квартира и та на мать оформлена.

— И всё ж ты собрався до дому? — не унимался Мудрик.

— Да не знаю, — пожал плечами Василий.

Он впервые засомневался. С одной стороны, здесь жизнь куда проще: пришёл, вот тебе и дом. С другой, никаких удобств, а подхватишь какое-нибудь воспаление лёгких — всё, ты труп. К сорока можно распрощаться с зубами, это если ещё доживёшь. И как вообще жить? Допустим, с заповедником выгорит, и что, так до старости и торчать в Перловке, шешкам хвосты крутить и пить медовуху со старостой, пока Марьяша не видит?

— Не знаю, — повторил он опять, видя, что Марьяша заметно огорчилась. — Там видно будет. Может, и не уйду.

Он, в общем, не врал. Может, и не уйдёт, если колдун ему не поможет. А если поможет...

Он к другой жизни привык, что же тут поделаешь. Чем дальше, тем больше его начнёт всё бесить, станет на всех срываться, вот как Добряк. А Марьяша хорошая, только они совсем разные. И она, кстати, вообще не говорила, что он ей нравится.

Да, кстати, она вообще этого не говорила. Ей, может, от него только помощь с заповедником и нужна.

Они ещё немного посидели, думая каждый о своём, и разошлись. С утра, хочешь не хочешь, ждали дела. И дела эти Василий с удовольствием поручил бы другим людям, но, увы, заменить его никто не мог.

Глава 13. Василия терзают сомнения

Хоть и не быстро, но работа продвигалась.

Грабы, те самые парни с копытами, подновляли дома. Кровли решено было делать не тесовыми, как раньше, а земляными. Мряка, тот, что бродил по ночам, поливая дороги водой, тоже помог: на новых крышах быстро росла трава.

— Эх, красиво, зелено! — радовался Василий, оценивая прогресс.

Грабы ворчали и ленились. Добряк стоял у них над душой с утра до вечера, не то бы они только трепали языками и работали спустя рукава. Только и было слышно, как он их костерит своим тонким голосом. Из Добряка вышел отличный прораб.

Расчистили место для гостиного дома, убрали две избы-развалюхи. Какие-то брёвна накололи на дрова, какие-то оставили для будущего строительства и пока так и бросили. Рук не хватало.

Дорогу на холм выложили деревом, сделали подобие ступеней. Раньше склон был крутоват, вон и бабка Ярогнева никогда сюда не поднималась, и кое-кто из местных не спускался, а теперь ничего, сами ходили на родничок за водой. И Ярогнева наведалась раз или два, всё осмотрела, но ничего не сказала.

А что говорить, если бьёшься, бьёшься, а изменений чуть.

Долго возились с дорогой. Сперва её всё же вымели, Василий устроил субботник. Проследил, чтобы каждый работал.

— Так это и действует, — объяснял он Марьяше и Хохлику. — Если люди вкладывают во что-то свой труд, то они потом это ценят. Чем больше вкладывают, тем больше ценят.

— Умный ты, Вася, — говорила Марьяша. Хохлик молчал, шевелил губами. Запоминал.

На другой день, не успели ещё привезти грунт, дорога стала почти такой же грязной, как и всегда. Набросали огрызков, ореховой и яичной скорлупы, выплеснули какие-то помои с рыбьими хребтами и очистками неясного происхождения. Куры и гуси пришли поживиться и внесли свою лепту.

Василий негодовал.

— Нужно вложить больше труда! — заявил он и устроил ещё один субботник. Но в этот раз на него явился только он один.

Василий написал на щите на площади: «Чисто не там, где убирают, а там, где не сорят», и послал Хохлика разносить эту мысль. Тот унёсся. Вскоре Василию стали попадаться задумчивые деревенские, а потом он услышал голос Хохлика:

— Чисто не там, где умирают, а там, где ссоры!

Хохлик очень старался. Василий ещё минут пятнадцать его догонял, чтобы остановить и заткнуть.

— Ты, блин, дубовая башка, — отчитал он его. — Ты хоть думаешь, что несёшь? Ну где тут логика?

— Что такое логика? — тут же поинтересовался Хохлик, почесав лоб.

— Это значит, мысль должна быть разумной, и из неё должен следовать правильный вывод. Всё понял?

— Понял, — кивнул Хохлик.

Василий ещё раз повторил ему слова и отпустил. Пошёл колоть дрова, потом за водой, а потом заметил, что деревенские опять какие-то не такие. Очень уж довольные.

Он разыскал Хохлика.

— Чисто не там, где убирают, а потому убирать и вовсе не надобно, — рассуждал тот, стоя на пне и разводя руками. — Логика!

За такую логику он получил подзатыльник, обиделся и отказался совершать рассылки.

— Да что ты будешь делать! — воскликнул Василий и отправился сперва к