Предвестник (СИ) - Горъ Василий

Тут командир экипажа «Гольфстрима» встал на дыбы:

— Так, не понял! Меня что, наградят за чужие заслуги⁈

— Не шуми, наградят нас обоих… — усмехнулась Анька. — Только тебя официально, а меня — закрытым указом. Кстати, не первый раз…

…Последние фрагменты к «почти готовому ролику» мы снимали почти час — Закат, загримированный Кнопкой, торговал лицом перед внутренней камерой нужного «Гнева», устало выбрался из машины в ангар, освещенный по самому минимуму, в сердцах бил кулаком по стене одного из лифтов и так далее, но делал это «недостаточно убедительно». Трудно сказать, почему, но Берестов не сдавался и по-настоящему старался следовать ценным указаниям Голиковой и Рыжовой. В результате в какой-то момент он, вроде как, «перевоплотился», и удовлетворенные девчонки, быстренько добив два последних фрагмента, заявили, что можно возвращаться в центр управления.

Там герою поневоле тоже досталось. Хотя и в другом ключе. Но пойманный кураж никуда не делся, так что «нужного эмоционального наполнения» большей части отдельных фраз и двух из трех коротеньких монологов пилот добился всего со второго раза. Да, с одним из предложений пришлось помучиться, но в конечном итоге небольшой творческий коллектив доконал и его. А потом наступило время для священнодействия — Голикова с Рыжовой выставили нас из ЦУ, заблокировали двери изнутри и потерялись во времени. Зато итоговый результат их трудов шарахнул по нашим сознаниям, как акцентированный апперкот супертяжа, прилетевший в самый центр открытого подбородка: мы просмотрели восьмиминутный ролик на одном дыхании, а после того, как он закончился, бездумно уставились в погасший экран. Вспоминая то угольно-черный корпус вражеского конвертоплана, неотвратимо наползающий на наш, то самонаводящуюся смерть, безошибочно повторяющую наши эволюции, то дождь раскаленных осколков, стремящихся дотянуться до нашей брони!

А ведь кроме зрения девчонки как-то зацепили и другие чувства. Скажем, Череп — между прочим, военный летчик, отдавший авиации не один год жизни — вышел из прострации только минут через пять-семь после завершения просмотра и признался, что до сих пор ощущает перегрузки, которые должны были вжимать его в кресло, обратную реакцию джойстика в тот момент, когда врубалась механизация крыла, и даже запах сгоревшего ракетного топлива!

Зиму тоже впечатлило не по-детски:

— Знаете, я видела все ваши ролики, поэтому перед просмотром этого точно знала, что он заставит меня кому-то сопереживать. Но оказалось, что смотреть настолько пронзительные творения на экране телефона нельзя ни в коем случае: вот так, экране во всю стену и с сумасшедшей акустикой, они вообще убивают! Блин, девчат, вам надо снимать полнометражные фильмы: поверьте на слово, на боевик с таким нереальным эффектом присутствия ломанется все взрослое население Земли!!!

А реакция Заката зацепила не только меня, но и «Систему». И заставила последнюю выпасть из спячки:

— Прежде, чем вы отправите этот ролик на согласование, хочу озвучить новое условие своего участия в этом… хм… непотребстве. Я только что понял, что как только вы зальете свое творение в Сеть, меня начнут узнавать на улицах, а все шапочные знакомые начнут рассказывать легенды о нашей многолетней дружбе и писать мемуары. Это меня уничтожит. В смысле, втопчет в землю уважение к самому себе. Само собой, если у меня не появятся реальные основания гордиться своей новой работой. В общем, я хочу войти в вашу команду по-настоящему. Говоря иными словами, не ограничиваться ролью бессловесного извозчика на навороченном, но почти беззубом «Гольфстриме», а после каждого перелета пересаживаться на один из ваших конвертопланов огневой поддержки, нести боевые дежурства, если они у вас есть, и тренироваться вместе с вами. Чтобы, в случае чего, не ощущать себя балластом даже на земле!

Пока я пялился на зеленую сферу и пытался сообразить, с чего это мой симбионт так энергично «топит» за Берестова, заговорила и Завьялова:

— Толковый пилот из меня уже не получится, зато я умею работать на земле и за пару месяцев ежедневных тренировок гарантированно усилю боевое крыло команды. Кстати, хочу обратить ваше внимание еще на два немаловажных нюанса: у меня есть реальная возможность безболезненно выйти из прежней вертикали власти, чтобы полностью встроиться в вашу. И я свободна, как ветер и эмоционально, и материально, хотела бы жить командой двадцать четыре на семь и не умею отказываться от единожды данного слова.

На ее слова «Система» тоже отреагировала. Хотя заметно слабее, чем на эмоциональный всплеск в душе Берестова. И это, подняв мне настроение, вынудило повернуться к Черепу. А он вздохнул и криво усмехнулся:

— У вас действительно толковая команда, и еще года три тому назад я, не задумываясь, последовал бы примеру Заката и Зимы. Увы, теперь на мне висят пожилые родители и семья младшего брата, поэтому я просто не могу рисковать. В общем, я готов и дальше летать на «Гольфстриме», ждать вас в аэропортах и на военных базах, заниматься обслуживанием летного парка и косить под записного тыловика, честно отрабатывая условия того контракта, который подписал. Но лезть в самую мясорубку без особой необходимости не стану…

…Часов с десяти вечера мне стали названивать знакомые американцы, узнавшие о ЧП или начале Большой Чистки и решившие узнать подробности у самого, блин, информированного человека на планете. Что самое грустное, все они делились на две категории, каждую из которых нельзя было послать куда подальше — личностей калибра Форда-старшего или достаточно близких товарищей вроде Фила или Трэвиса. Вот я и изображал попугая, повторяя одно и то же по нескольку раз подряд. В результате процесс заливки утвержденного ролика на мою страничку и его перепост в блог Голиковой прошли мимо меня. Кто и когда нашел, нарезал и замариновал добрую половину стратегических запасов шейки, я тоже не заметил. Зато унюхал запах жарящегося мяса от Кнопки, зачем-то забежавшей в центр управления, выяснил, где мы будем ужинать, и, не прекращая говорить, ломанулся наружу по лестнице.

Добравшись до мангала, обнаружившегося на своем законном месте, жестами поинтересовался, не нужна ли Триггеру помощь, дождался его ответа и поплелся к ближайшему лежаку.

Наблюдать за привычной суетой со стороны было непривычно, и я нашел себе дело — отобрал у Линды планшет, с которым она таскалась, как с писаной торбой, влез в Интернет и заглянул на страничку Анькиной противницы. Вдумываться в сообщения фанатов Хеллфайр и параллельно что-то кому-то объяснять было проблематично, так что я открыл самое последнее фото, сделанное ею в тренировочном лагере, и онемел. В прямом смысле этого слова: готовясь к бою без взвешивания, эта ненормальная набрала еще килограммов шесть сверх веса, в котором бегала в межсезонье!

Пока я хлопал ушами, пытаясь «развидеть» ее фигуру в шортах и обтягивающем топе, до меня достучался Ричард Логан, с которым я в это время говорил. И поинтересовался, чем я таким занят, что вынуждаю его повторить один и тот же вопрос четыре раза.

- Наткнулся взглядом на фотку мисс Хофтейзер! — честно признался я. — И теперь не усну.

- Дорогой, что это за мужик? — обняв меня за шею со спины и пристроив подбородок на правое плечо, мурлыкнула Ростовцева.

Я перешел на английский, чтобы владелец «Овердрайва» понял, с кем и о чем я говорю, и сказал правду еще раз:

- В телефоне — мистер Логан, а в планшете — твоя тезка из Нидерландов.

- Да ладно, не может быть! — не поверила она, услышала гомерический хохот Ричарда и возмутилась: — Она че, ненормальная⁈ Зачем себя так уродовать⁈

- Миром правят деньги, мисс! — хохотнул мой собеседник. — А Хеллфайр тратит их намного быстрее, чем зарабатывает.

- Приплачивает парням, которых приглашает на разгульные вечеринки? — съязвила Росянка и угадала:

- Бывает и такое. Но основные траты приходятся на ремонт суперкаров, разбитых в пьяном виде, компенсации владельцам машин, которые она регулярно таранит, сумасшедшие штрафы и алименты бывшему супругу, воспитывающему их общего ребенка.