Мои печали и мечты (Сборник пьес) - Алексей Слаповский

КУДЛАТЫЙ. Сам ты бездна! В общем, или ты идешь продавать, или я выкидываю и иду опохмелку доставать сам. Без тебя!

ЛЫСЫЙ. Стой! Тихо!

КУДЛАТЫЙ. Менты?

ЛЫСЫЙ. Ты видишь? Он взял ее за руку! Все-таки любовники! Нежные любовники! Нет, брат, мне и ранец твой не нужен теперь, мне одного вдохновения хватит! Когда я вижу любовь, я на все готов!

Подходит к МУЖЧИНЕ и ЖЕНЩИНЕ.

ЛЫСЫЙ. Разрешите на секунду прервать ваш разговор?

МУЖЧИНА. Даже на две.

ЛЫСЫЙ. Есть одна несомненная истина на свете: Бог есть Любовь!

МУЖЧИНА. Допустим.

ЛЫСЫЙ. Во мне нет сейчас Бога и нет Любви.

МУЖЧИНА. Мне вас жаль.

ЛЫСЫЙ. Но я смотрю на вас и вижу, что, как минимум, есть — Любовь. Я обожаю гармонию, господа! Вот вы, эти лавочки, это солнце, этот почтенный старик — все в гармонии. Один я — паршивым диссонансом. Но и я могу вплестись лучом света в это светлое царство!

МУЖЧИНА. Вам дать денег?

ЛЫСЫЙ. Если можно. Сто рублей — и гармония восстановлена, господа! Разве не стоит гармония ста рублей?

МУЖЧИНА (смеется). Очень уж мало она стоит.

ЖЕНЩИНА. Ты хочешь оценить?

МУЖЧИНА (достает деньги). Нет. Хочу, чтобы хоть кто-то стал счастлив. (Лысому.) Больше нет, извини.

ЛЫСЫЙ. То есть… Извините… Милые мои! Любовь — есть! Солнце — светит! Ди зоне шайнт, господа!

Уходит.

ЖЕНЩИНА. В этом весь ты. Мы видимся в последний раз. Мы расстаемся. Ты сам — большое мужество! — сам, первый начал этот разговор. Что все кончилось и нет смысла. Понимаю. Сердцу не прикажешь. Я для тебя больше уже… Но даже перед той, которой для тебя нет, ты делаешь красивый жест! Отдаешь последние деньги. И для тебя не маленькие, я знаю. Ты позер! Нет, спасибо, спасибо! Ты позер, вот и все. Спасибо. Ты мне помог. Я не буду горевать теперь. Да и не собиралась. То есть горьковато немножко. И привыкла, и… Хороший человек, мужик. Но, оказывается, еще и жестокий мелкий позер! Потому что в такой ситуации так поступит только жестокий мелкий позер! И хорошо, что я не согласилась с тобой дома встретиться. Дома ты сначала обласкал бы меня, ты бы меня так облюбил, как никогда! Показал бы класс! Чтобы больней было! Чтоб знала, кого теряю! Мелкий позер, вот и все!

МУЖЧИНА. Послушай, не нужно. Не нужно меня толковать. Просто я теряю все. Так получилось. Да, по собственной воле теряю. Потому что нет сил. Любить нет сил. И вообще. Кончился. Одно желанье — засесть дома байбаком и смотреть телевизор. Понимаешь? И эти деньги — они просто в кон. Терять так терять. Все терять.

ЖЕНЩИНА. Мелкий позер. Заело, да? Не хочется мелким позером быть? Не хочется! И пошло-поехало: теряю все! Ни черта ты не теряешь! Ты посылаешь подальше одну бабешку, потому что надоела. И заведешь другую. И все! И никакой больше психологии!

МУЖЧИНА. Неправда. Извини, подлая неправда! Мне не надо другой бабешки. В этом, извини, и трагедия, что если кто мне и был нужен, то только ты. В этом и парадокс. Только ты нужна, но и ты не нужна, потому что я кончился как человек, мне нечем любить. А врать я не умею. Скоро ты бы поняла, что я другой, что я… И… Я не захотел ждать полного истощения, понимаешь? Я даже ускорил события. Обрубить на взлете, на пике.

ЖЕНЩИНА. Сейчас у тебя взлет?

МУЖЧИНА. Ну, не взлет, а… Не цепляйся к словам. В общем, когда живо еще все, когда и любовь еще есть, но я уже предчувствую, понимаешь? Что — скоро. И я не хочу этого дожидаться. Вот и все.

ЖЕНЩИНА. Но откуда эти предчувствия? Я тебе не так уже нравлюсь?

МУЖЧИНА. Ты нравишься мне по-прежнему.

ЖЕНЩИНА. Тогда не понимаю. Может, ты в моих отношениях что-то увидел?

МУЖЧИНА. Нет. То есть…

ЖЕНЩИНА. Тогда я ничего не понимаю! Он предчувствует! Что? Конец всему?

МУЖЧИНА. Да. Пусть не скоро…

ЖЕНЩИНА. Когда?

МУЖЧИНА. Не знаю. В принципе, я уверен, что у нас впереди был бы еще вполне счастливый год… Но потом…

ЖЕНЩИНА. Тогда почему — сейчас? Почему не через год? Если он будет счастливым?

МУЖЧИНА. Но ты теперь знаешь. Ты будешь ждать… Это все испортит.

ЖЕНЩИНА. Ты не знаешь женщин! Мы умеем себя обманывать. Я буду думать: а вдруг пройдет год — и вместо чтобы разлюбить, он меня еще сильней полюбит?

МУЖЧИНА. Хм. Да. Действительно. Женское великое счастье самообмана… Нет, а что это я, в самом деле? Всполошился, как… Пусть кончится тогда, когда кончится! Слушай, ты потрясающая женщина! Пойдем к тебе? Пойдем?

ЖЕНЩИНА. Нет. Кончилось уже все. Господи, какой ты простой стал и понятный! Страшно самолюбивый. Женщина его обожала, души не чаяла — и вдруг мелким позером обозвала! И чтобы доказать, что это не так, ты даже к ней вернуться готов, хотя она давно тебе уже надоела. Год назад, как минимум. Это женщины тоже умеют: знать и понимать, когда всё, конец. Просто они тянут, все тянут, все на что-то надеются. Кончено, милый мой, хороший. Успокойся, бога ради. Ты не мелкий позер. Ты потрясающий мужик. Мне будет тебя не хватать. Все. Поступи как мужчина, оставь за женщиной последнее слово!

Встает. Уходит.

Он некоторое время сидит, опустив голову.

Встает. Лицо, надо сказать, довольно жизнерадостное.

Мимо проходит ДЕВУШКА в фартуке. Озабочена.

МУЖЧИНА (ей). Девушка, вам сколько человек говорили, что вы прекрасны? Вдруг я ровно тысячный? И мне полагается приз?

ДЕВУШКА. Отвали, козел!

Уходит.

Мужчина идет вслед за ней.

А к старику торопливо подходит Кудлатый, который поправился.

КУДЛАТЫЙ. Слышь, хворый! Тут мужик с бабой сидели, они где?

СТАРИК. Ушли.

КУДЛАТЫЙ. Ладно. Тогда ты дай мне денег. Солнце светит, любовь и так далее. Осень настала, холодно стало, птички дерьмо перестали клевать! Гони деньги, хворый!

Старик подает ему портфель.

КУДЛАТЫЙ. На хрена мне портфель, я не министр!

СТАРИК. Там деньги.

КУДЛАТЫЙ. А не врешь? (Открывает портфель.) Чего это?

СТАРИК. Я же сказал — деньги. Берите и уходите.

КУДЛАТЫЙ. Столько денег не бывает.

СТАРИК. Не так уж много. Сто тысяч рублей и десять тысячи долларов.

КУДЛАТЫЙ. Мы проверим! У нас тут эксперт есть! И если ты мне наврал, хворый, то станешь совсем больной! Гуд бай!

Старик сидит. Подсаживается БОДРЫЙ человек средних лет.

БОДРЫЙ. Обратите внимание: третий раз за год переделывают фасад! С ума сойти! Это же народные деньги! А во дворе вы были? Моча, вонь, смрад! Вот они, контрасты! Кто-то утопает в роскоши, а кто-то ютится в темном дворе. Нет, лично у меня все в порядке.

СТАРИК. Вы довольны жизнью?

БОДРЫЙ. Вполне. Я, знаете, не люблю, когда ноют. И когда завидуют. Апартаменты им давай, «мерседес» им давай! Зачем? Если ты нормальный человек, так?

СТАРИК. Так.

БОДРЫЙ. Если получаешь нормальную зарплату, чтоб прожить, так?

СТАРИК. Так.

БОДРЫЙ. Если у тебя квартира не бог весть, но жить можно, и двое детей растут, так?

СТАРИК. Так.

БОДРЫЙ. То чего еще, в сущности, надо, если ты нормальный, а не хапуга, не завистник и не идиот?

СТАРИК. То есть вы — счастливый человек?

БОДРЫЙ. Ну, счастливых не бывает в принципе. Но я — в порядке!

СТАРИК. Почему не бывает счастливых?

БОДРЫЙ. Потому что счастья в принципе нету.

СТАРИК. Почему же?

БОДРЫЙ. Нет, то есть в принципе оно как раз есть. Но только в принципе. Это как Бог: может, и есть, но никто не видел.

СТАРИК. Вы верите в Бога?

БОДРЫЙ. Я верю в себя.

СТАРИК. Постойте. Раз счастья нет, то никого нельзя сделать счастливым?

БОДРЫЙ. Никого.

СТАРИК. Но вот у вас дети, жена. Вы ведь сделали их счастливыми?

БОДРЫЙ. Обеспечил. Они довольны. Это у меня на первом плане — семья! А счастье… Я просто, брат-дедушка, вообще этих слов не люблю: счастье, любовь там. Парню с девушкой хорошо: ах, любовь! А на самом деле просто хорошо, вот и все! Но разве этого мало, а? Мало разве?

СТАРИК. То есть счастливым никого сделать нельзя?

БОДРЫЙ. Абсолютно!

СТАРИК. Так… Это вы просто удивительно вовремя… Это, получается, я круглый дурак.

БОДРЫЙ. Ничего. Это склероз.

СТАРИК. Это не склероз, молодой человек! Это форменный идиотизм! Я идиот, вы понимаете?

БОДРЫЙ. Не понимаю. То есть допускаю, но — почему?

СТАРИК. А потому. Я вам вкратце. Вот я жил… Я жил один. Я всю жизнь… Я человек распорядка, я… В общем, старый холостяк. Работал и так далее. Ну, вот… Старость пришла. Нет, были люди, которым я делал хорошо, как вы говорите… Но… Короче, пришла очень пошлая мысль. Очень пошлая и… В общем, я подумал, что никого не сделал счастливым… А тут инсульт, больница… И вот вышел и думаю: что я, собственно, могу? Почти ничего! Единственное, что есть: кое-какие сбережения. Копил на дачу, а дачу не построил, ненавижу я вообще эти дачи… Стал думать. Отдать в детский дом? Но это публичность, цветы — глупо, пошло. Послать туда же анонимно?… Но… Все-таки хочется видеть лица, кому… — и так далее. И я подумал: ведь счастье — это миг. И миг — случайный. Так я подумал. Так я решил.