Сафари на черепашку - Дарья Донцова

«Ты, Ритуся, меня поярче покрась, в Лондоне парикмахерские дорогие, жаль деньги тратить, сделай так, чтобы минимум на три месяца хватило, потом, конечно, придется к англичанам идти».

Араповы – приятная семья, у нас в салоне много богатых клиентов, некоторые такие распальцованные! Но ни Костя, ни Аня щек не надувают, и мама у них милая.

Выпалив это, Семина взялась за высокий бокал с латте.

– Значит, Анжела решила прибрать Константина к рукам! – воскликнул я.

– Не знаю.

– Риточка, – сохраняя внешне спартанское спокойствие, протянул я, – вы можете попасть в беду. Впрочем, наверное, и сами хорошо понимаете размер нависшей над вами опасности, иначе по какой причине решили встретиться со мной?

Парикмахерша оторвала безмятежный взгляд от латте.

– Уж извините, – внезапно улыбнулась она, – но вы показались мне упертым. Отчего-то я подумала: такой не оставит в покое, подстережет после работы, у салона, а мы обычно большой компанией до метро идем. Арина увидит и мигом вывод сделает: клиент на Семину запал, нажалуется хозяйке, та мне втык устроит, еще и вон выставит, наше начальство дико скандалов боится. Знаете, как бывает, муж девчонке глазки строит, а жена в салон явится и стекла перебьет.

А еще, не дай бог, ко мне домой притопаете, маму больную напугаете. Вот я и решила: лучше уж поговорим в укромном местечке, мне же меньше головной боли. Только прямо скажите, чего вы хотите?

Неожиданная вербальная активность тихони сначала меня удивила, но потом я понял: Рита напугана, сейчас она старательно прячет страх под не присущей ей разговорчивостью.

– Случилось что-нибудь? – продолжала девушка.

Я на секунду заколебался, интуиция велела мне честно изложить Семиной факты в расчете на то, что скромная, милая девушка знает некие детали, держит в руках ключик к загадочной истории, может даже, наверное, назвать место, где находится Марина. Но Элеонора велела мне не раскрывать тайны. И как поступить? Посоветоваться с хозяйкой сейчас невозможно. Хотя я могу выйти якобы в туалет.

– Простите, – заулыбался я, – хочу руки помыть.

Рита кивнула.

Чуть ли не бегом я достиг туалетной комнаты и попытался соединиться с хозяйкой.

– Алле, – ответила Ленка.

– Позови Элеонору.

– Она уехала.

– Куда?

– Разве ж она мне докладает, – забубнила домработница, – облилась дрянью вонючей и умотала, сижу теперь, чихаю.

Не став слушать нытье Лены, я отсоединился и живо набрал номер мобильного.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Но меня так просто не вышибить из седла, Нора всегда ездит с шофером Шуриком, а у того имеется сотовый. На этот раз я достиг успеха.

– Слушаю, – отозвался водитель.

– Вы где?

– Так на работе, Иван Палыч.

– Ясное дело, куда подевалась Нора?

– В дом пошла.

– Какой?

– Серый, с колоннами.

– К кому?

– Мне не сказала, – туманно пояснил Шурик, – выйдет, непременно сообщу о вашем звонке.

Я сунул трубку в карман и поспешил назад. Шурик предан Норе безмерно, он никогда никому не скажет, куда пошла хозяйка, режь его, строгай на бекон – будет молчать, сцепив крепкие зубы.

– Так что случилось? – воскликнула Рита, вертя в пальцах крохотную ложечку.

И я решился подчиниться голосу интуиции.

– Рита, вы умеете держать язык за зубами?

Семина кивнула.

– Я не слишком болтлива.

– Я понял это, когда стригся у вас.

– Надеюсь, вы не обиделись? Мне трудно работать и молоть языком!

– Нисколько. Очень хорошо, что вы не похожи на Олесю.

– Да уж! У той язык без костей, – довольно сердито отметила Семина, – знает все об окружающих, и, как правило, неточно.

– В семье Араповых случилось большое несчастье.

– Ой!

– Костю похитили бандиты, потребовали от матери выкуп, Марина согласилась, отдала деньги и… пропала.

– Ой, ой, ой, – зашептала Рита, делаясь белее сливок, потом подняла наполнившиеся слезами глаза, – значит, они сделали это… все-таки решились… ну, сволочи… Анжела! Господи! Костя! Это он всех убил! Боялся, что правда станет известна! Может, он и меня… того? Хотя мой Костя Арапову сказал, что я не в курсе, сам-то он… ой, мама!

По лицу Риты потекли слезы. Я вскочил, подошел к стулу, на котором скрючилась девушка, обнял ее за плечи и быстро сказал:

– Спокойно, не надо лишней сырости.

Парикмахерша затряслась, словно выброшенный на улицу котенок.

– Главное, не впадать в истерику, – пытался я привести девушку в чувство, – хочу помочь вам.

– Это невозможно, – пролепетала Рита.

– Безвыходных ситуаций не бывает, – решил я приободрить собеседницу.

Внезапно Семина резко оттолкнула меня.

– Глупый оптимизм человека, у которого в жизни ни разу не случалось беды. Лично я все время нахожусь в ужасном положении, мама висит между жизнью и смертью, Костя умер. И как вы предполагаете разгребать такие обстоятельства?

– Одна голова хорошо, а две лучше, – тихо сказал я, – давайте вместе поищем выход.

– Лично я всегда считала по-другому, – отрезала Рита, – одна голова хорошо, а вторая пошла на фиг.

– Человек стадное животное, ему свойственно обращаться за помощью к друзьям.

Рита схватила со стола салфетку, быстро вытерла лицо и с полной безнадежностью в голосе ответила:

– Единственный мужчина, которому я доверяла, как себе, умер.

Я снова обнял ее за плечи.

– Нельзя носить в душе горе, лучше поделиться им, считайте меня священником или сейфом, который никогда никому не откроет своего содержимого.

Рита замерла, потом вдруг согласно кивнула:

– Хорошо, хоть и не понимаю почему, но верю вам, вдруг вы мне поможете?

– Во всяком случае, очень постараюсь, – пообещал я, – но мне для этого надо знать, что произошло.

– Ладно, – решительно заявила Рита, – слушайте, но придется мне начать издалека.

Глава 29

Рита Семина с детства мечтала стать парикмахером, поэтому никаких проблем с выбором профессии у нее не было. Закончив школу, Риточка поступила в замечательное учебное заведение: колледж стилистов, дизайнеров и парикмахеров. К сожалению, обучали там за немалую плату, но Вера Николаевна, мама Семиной, решительно сказала:

– Ничего, я выдержу, не так уж и долго тратиться придется, всего два года, зато потом ты попадешь на отличное место, начнешь много зарабатывать, я службу брошу, сяду тебе на шею!

Дочь обняла мать и воскликнула:

– Конечно, буду тебя баловать, кормить, одевать, поить!

Вера Николаевна засмеялась:

– Ну все же, надеюсь, это произойдет не скоро, до дряхлости мне далеко, и, даже превратившись в старушку, я сумею детей математике обучать. Опытные педагоги всегда в цене, не волнуйся, прорвемся.

Проучившись первые три месяца, Рита поняла, что студенты четко делятся на две группы. Первую составляли молодые люди из среднеобеспеченных семей. В колледж они пришли, осознанно сделав выбор, хотели овладеть понравившейся профессией, устроиться в приличное место, хорошо зарабатывать. Другая категория учащихся была приведена родителями, денежными мешками, решившими заставить своих отпрысков заниматься хоть чем-нибудь. Пусть лучше на дизайнера учатся, лишь бы не бегали безостановочно по клубам, не употребляли стимуляторы и энергетические напитки. Естественно, богатенькие Буратино могли отдать своих «Митрофанов» в любой вуз, хоть в тот же МГУ, денег на репетиторов и взятки в семьях хватало. Только ведь выгонят чадушек после первой сессии, мало поступить, надо еще и заниматься наукой, а из колледжа никого не вытуривали, некоторые девушки «учились» вместо двух семь лет и в результате получали совершенно ненужный им диплом.

Рита принадлежала к первой половине, перед ней стояла стратегическая задача получить профессию и начать зарабатывать, поэтому Семина прилежно посещала лекции и практические занятия.

Как-то раз к ней подошла однокурсница Анжела Лихова и, перекатывая во рту жвачку, сказала:

– Слышь, дай конспект списать!

Лихова учебой не заморачивалась, являлась на занятия к третьей паре и откровенно, безо всякого стеснения, зевала на глазах у преподавателей. Сокурсники Анжелу не слишком любили, она была заносчива, груба, обожала хвастаться обновками и всячески подчеркивала: я богата, а вы чмо.

Но Семина не была вредной, поэтому она спокойно протянула лентяйке тетрадь:

– На.

– У-у-у, сколько, – занудила Анжела, перелистывая страницы, – это что, целиком перекатывать?!

– Ну не так уж и много, – ответила Рита.

– Ага, хорошо тебе говорить, – надулась Лихова, – готовенькое имеешь!

Семина вытаращила глаза и хотела сказать, что это «готовенькое» тщательно конспектировала на лекциях сама, но тут вдруг Лихова воскликнула:

– А че вот тут почерки разные?

– Я двумя руками писала, – улыбнулась Рита.

– Как это?

– Правая устала, вот и взяла ручку в левую.