Импланты - Илья Одинец

— Спасибо.

Сомов воспользовался помощью, потому что самостоятельно встать не смог бы. Голова кружилась, в глазах мельтешили красно-оранжевые круги, все расплывалось, словно он смотрел на мир сквозь чужие очки.

— Ты, вроде, не здешний, — субъект сунул руки в карманы плаща и наклонил голову на бок, отчего стал похож на ворона, решившего заглянуть в окно квартиры. Сходство придавали черные, словно уголь, растрепанные волосы.

— Здешний.

— Я имею в виду бар.

— А, это… да.

— По тебе заметно. Завсегдатаев «Пьяного кота» с первого взгляда узнаешь. Вот я и подошел к тебе. Думаю, вроде мужик нормальный…

Незнакомец оказался словоохотливым малым, однако от его слов у Федора только сильнее болела голова.

— Сколько времени? — прервал он бесконечный поток рассуждений.

— Половина второго.

— Сколько?!

Федор похолодел. Неужели он провалялся в отключке полдня? Первой мыслью мужчины стала мысль о дочери: он никогда не уходил так надолго, не предупредив. Девочка наверняка волнуется, а это для нее вредно. И с какой же силой его ударили, что он потерял сознание так надолго? А вдруг у него сотрясение головного мозга или что-то еще серьезнее?

И снова мысли Сомова вернулись к дочери, о ней он волновался больше, чем о себе. Шестилетняя девочка не сумеет выжить, если он умрет или станет инвалидом.

— Извини, я пойду, меня ждут.

— Жена?

— Дочь.

Сомов повернулся к двери и на минутку зажмурился, чтобы мир перед глазами перестал качаться. Незнакомец между тем положил руку на его плечо и негромко произнес:

— Работа нужна?

Федор соображал с трудом. Только сейчас он вспомнил, что так и не заработал денег и не сможет угостить дочь обещанной сладостью.

От этой мысли у него заболела не только голова, но и сердце. Не может он вернуться домой с пустыми руками. Полкредита в кармане хватит только на самую простую еду, а утром ему все равно придется идти в порт.

Ситуация критическая. Сможет ли он завтра работать? Не ухудшится ли его состояние? А сегодня? Сможет ли он работать сегодня?

Сомов подумал отказаться от предложения — все равно сейчас он ничего сделать не сможет. Ему нужно отдохнуть и выспаться, немного придти в себя, чтобы утром если не чувствовать себя хорошо, то хотя бы выглядеть не слишком больным. Он сунул руку в карман, как спасительную соломинку ища полкредита, но нащупал только пустоту. Его не только ударили по голове, но и ограбили.

Оба вопроса отпали сами собой. Чтобы ни случилось завтра, сегодня Федору нечем накормить дочь, если только не взять полкредита из неприкосновенного запаса. Это решило все сомнения. Что бы ни предложил незнакомец, это выход.

— Мне нужна работа.

— Вот и ладненько. Давай за столик что ли сядем, а то на нас уже смотрят…

Свободных столиков в «Пьяном коте» оказалось предостаточно. Большинство посетителей сидели у стойки, несколько человек лежали вдоль прохода, распевая песни, и лишь трое заняли крайний к выходу стол, словно готовились убежать, не заплатив за выпивку. Но это у них вряд ли получилось бы — охранник «Пьяного кота» был трезв, силен и быстр. Пусть он и не являлся имплантом, но однозначно мог справиться с любым из посетителей.

Незнакомец повел Федора к самому дальнему столику, крикнув бармену, чтобы им принесли пиво.

— Спасибо, я не буду, — ответил Сомов.

Бывшему дворнику было нечем расплатиться, да и в любом случае он не стал бы тратить деньги на пиво, тем более такое отвратительное.

— Я заплачу, — хмыкнул субтильный и расстегнул плащ. Под плащом оказался толстый вязаный серый свитер. — Пиво для конспирации. Что бы внимания не привлекать. Да и столики тут только клиентам предоставляются, а я как-то не в восторге от знакомства с их вышибалой.

Федор поморщился. От болтовни незнакомца голова болела все сильнее и сильнее.

— Что за работа? — перебил он.

— Не слишком сложная. Мешки таскать не придется, но если возникнут неприятности, некоторая физическая сила потребуется.

Бармен принес две пол литровые кружки пива, и в нос Федору шибанул резкий кислый запах. Пиво пахло чем угодно, только не солодом.

— Работа временная, — предупредил незнакомец. Он тоже не стал пить, однако подвинул одну из кружек к себе. — Даже больше скажу, одноразовая, на несколько часов, но за эти часы щедро заплачу.

— Щедро это сколько?

— Тридцать кредитов.

— Сколько?

Голова у Сомова закружилась. Это в пятнадцать раз больше того, что он заработал бы в порту тяжелейшим трудом. Эти деньги помогут Федору продержаться, пока он ищет нормальную работу, более того, он сможет купить дочери не только пирожное, но и новое платье, и останется немного денег на приобретение приличного костюма и ботинок, а это поможет найти более высокооплачиваемую работу, и тогда он, возможно, успеет накопить денег на операцию…

Незнакомец не улыбался, но в его глазах Сомов увидел нечто такое, что заставило его насторожиться. В голове снова возникло два вопроса. Первый: не обманывает ли его этот человек? Действительно заплатит деньги, или это просто приманка для наивного дурачка? Второй вопрос был серьезнее: если незнакомец не шутит, что же он попросит сделать за такую сумму? Кого-нибудь убить?

— Что за работа? — спросил Федор и не узнал собственного голоса.

— Работа серьезная, — незнакомец наклонился ближе к столу, призывая Сомова сделать то же самое. — Противозаконная. Сам понимаешь, такая сумма…

Федор выдохнул.

— Не волнуйся, — шепнул наниматель. — Убивать никого не придется. Инструкции получишь в конце недели. Если согласен, приходи сюда через три дня в это же время. А чтобы не возникли сомнения в серьезности моих намерений, вот тебе задаток.

Рука мужчины нырнула под стол и спустя пару секунд вновь возникла в поле зрения Федора. Она опустилась на столешницу, прикрыв ладонью заляпанные жиром доски, а когда исчезла, перед Сомовым появилось три блестящих серебром кружочка.

Незнакомец между тем поднялся и, не попрощавшись, ушел к стойке, чтобы расплатиться. Отдав бармену деньги, так же молча покинул «Пьяного кота», оставив Федора наедине с двумя нетронутыми кружками пива и тремя кредитами.

— Папа! — девочка бросилась к отцу на шею. — Папа!

Сомов подхватил девочку и прижал к себе.

— Прости, малышка, я задержался.

— Я так волновалась!

Глаза у Юленьки покраснели от слез, веки слегка опухли, но Федор обрадовался, что в остальном с девочкой все в порядке. Он осторожно опустил дочь на пол и подобрал упавший пакет.

— У меня для тебя сюрприз.

Ребенок всхлипнул и заплакал.

— Ну что ты, что ты. У меня все хорошо. Я принес тебе пирог. Вишневый. Не плачь. — Федор был вынужден снова положить пакет на пол и обнять девочку. — Не плачь.

— Что ты сделал, чтобы его купить? У тебя вся шея сзади в крови.

— Это не кровь, это краска. Да, краска. Я красил стены.

— В красный цвет?

— Ага. Представляешь, какой красивый дом получился! Красный, яркий, как вишни. Будешь пирог?

— Буду.

Мужчина отпустил девочку и принялся извлекать из пакета покупки.

— Хлеб, сыр, масло, — перечисляла девочка. — Ух ты! Колбаса!

— И рыба. Ты ведь любишь рыбу? Завтра сделаем рыбную запеканку.

— И яйца!

— Надеюсь, не разбились, — Федор выкладывал продукты на стол у одного из отверстий, заменяющих окна. — Нет, вроде бы целы.

— Мы теперь богачи! — засмеялась девочка.

— А вот и пирог!

Глядя на радостное лицо дочери, Сомов перестал сомневаться в том, правильно ли поступил, забрав задаток. С одной стороны он, конечно, не должен был забирать деньги, но с другой у него просто не было выбора. К тому же, если бы те три кредита не взял он, их забрали бы завсегдатаи бара, потому что незнакомец ушел, даже не повернувшись проверить, что стало с его деньгами.

Между тем Сомов сомневался, что согласится на предложенную ему работу. Пока он не связал себя обязательствами с незнакомцем в плаще, ведь ему предложили только подумать, и деньги — залог серьезности намерений нанимателя, а не покупка согласия. Федор не знал характера работы, и то, на какие жертвы придется пойти, чтобы потом получить обещанное, однако понимал, что ничего хорошего ему не предложат.

В углу подвала стояла маленькая электрическая плитка. Федор поставил сковородку, положил немного масла и стал ждать, когда можно будет поджарить яичницу с колбасой.

«Тридцать кредитов не такие уж большие деньги, чтобы заставить меня, например, ограбить банк, ведь я никогда ничего подобного не делал, и пробовать — большой риск. Никакие тридцать кредитов не спасут меня от тюрьмы, если я попадусь. А Юленька не выживет одна, — думал Сомов. — С другой стороны, если задание окажется несложным, например, что-то куда-то перевести или передать, я, пожалуй, соглашусь. В конце концов, если я окажусь нечаянным соучастником торговли наркотиками или оружием, это не моя вина и не моя забота. Пусть государство задумается о том, почему его граждане идут на преступления».