Ведун (СИ) - Евстратов Василий "Е. В. В."

Всё вспомнилось!

Вспомнился и момент смерти переоценившего свои силы Ведуна, и туманный тоннель, последовавший после его кончины. Долгий, растянутый на века полет в никуда, и как сознание, не испытывая никаких эмоций, постепенно растворяется в этом однообразном молочном нечто.

И вдруг — столкновение!

Неестественное спокойствие резко сменилось ужасом. Оказывается, Саня Мещерский — Его дух? Душа? Не важно! — он летел ни в каком не тоннеле, его до сего момента окружал кокон непонятного происхождения, который его и оберегал от внешнего воздействия. В момент столкновения кокон стал прозрачным, и Саня увидел — в этот момент ужас и накрыл его с головой, — к кокону присосались тысячи совсем мелких и сотни более крупных туманных сгустков.

Они его жрали!

Отсюда и ощущение, будто он растворяется. Он на самом деле растворялся, оседая в желудках (если они у них есть) этих эфирных тварей.

Столкнулся же он с подобным его коконом!

Только вот обитатель чужого не висел безвольно в нем. Он сопротивлялся, летел ногами вперед, и видно было, что всеми силами стремился как минимум затормозить полет, а то и начать двигаться в обратную. Что еще удивило, кокон его был чист, его не жрали, хоть эфирные сгустки кружились и рядом с ним тоже.

Краткий миг столкновения! На удивление коконы не разрушились, не оттолкнулись друг от друга, они слились.

«Я — Александр Тишилович?» — новые воспоминания и еще большая боль наполнили тело подростка.

Жизнь семнадцатилетнего Александра была более разнообразна, но не столь насыщена. Пустая жизнь, где почти не было тренировок — обучение в школе и в семье много времени не занимало. Всё остальное время он тратил впустую, по мнению его тезки — Мещерского.

Но главное — он не умер!

В критический момент его просто выбросило за Грань Мира. И что интересно, он здесь уже был, пусть не так далеко за Гранью, но был. Отец несколько раз его водил в место, где обитают совсем мелкие духи. Но сейчас, из-за критического момента, он рванул за Грань самостоятельно и не удержался на безопасном уровне, перескочил границу, после чего дальше и начался его бесконтрольный полет, который он всеми силами и стремился обернуть вспять.

Два кокона, две силы, две души, два сознания!

«Кто я? — в муках принималось решение. — Я Мещерский? Но я умер! Я Александр Мещерский, возродившийся в Тишиловиче? Реинкарнация? Перевоплощение? Перерождение? Кто я?!»

— Я… — уста сковало волей Александра Тишиловича, не дав озвучить принятое Мещерским решение.

Не только Мещерский, но и Тишилович изучал чужие воспоминания, сравнивая их со своими. И, в момент, когда первый уже хотел озвучить свой выбор, второй воспротивился, принял самое важное в своей жизни решение. Может действуя на эмоциях, может действительно осознал, что сам он не сможет реализовать то, что должен будет сделать, и действуя больше из эгоистических побуждений.

Уже не важно!

Он отдал всего себя Мещерскому: свою немногочисленную силу, свою память, свою душу. Но с одним условием. И условие это — месть! Тот должен будет отомстить… при возможности, — последовало уточнение.

Выбор сделан, и Саня Мещерский с ним согласился.

— Я принимаю твою плату, я принимаю твой долг! И раз я умер, я принимаю и твоё имя. Я — Александр Тишилович! — еле слышно прошептали губы метавшегося в бреду парня.

После озвученного выбора лежавшее на земле тело на миг замерло, перестав сотрясаться, успело даже вздохнуть облегченно. Но в следующий момент его выгнуло с еще большей силой: подбросив с земли вверх, поставив на мостик. Кости затрещали, мышцы под кожей заходили ходуном — две души, две силы, два сознания прекратили борьбу, начали сливаться вместе.

Как и любое рождение — оно происходило в муках! Но ничего не длится вечно — тело прекратило содрогаться, слияние закончилось, принеся покой и наконец-то отправив зановорожденного в беспамятство.

Очнулся я резко и сразу…

— Ох, что ж я маленький не сдох? — свалился набок и скрутился калачиком, стараясь больше не шевелиться.

Боль фантомная сменилась телесной, да еще и мозги плавиться начали. Помню бред, будто летел там куда-то, с кем-то столкнулся…

«Или не бред?»

В голове начали всплывать знания о жизни его тезки из другого мира — Сани Мещерского. И не просто всплывать, а восприниматься как мои собственные. Я на миг будто раздвоился, прожил две жизни, неотделимые от моего «Я», и в то же время вполне самостоятельные.

«Так кто же я теперь? — прислушался к себе. — Тишилович? Имя полностью моё, но и Мещерским я быть не перестал. Не то что не перестал — я был им».

Но теперь почему-то не уверен до конца в этом, что-то во мне точно изменилось, и это не только память. Я думать и воспринимать всё стал во многом по-другому, как будто не только память Мещерского подцепил, но и с его сутью нас взболтали и перемешали. В итоге получился немного другой человек, пусть не с полноценными, но всё же прожитыми двумя жизнями за плечами.

Вслед за далекими воспоминаниями пришли и сегодняшние, отчего зубы уже не от боли — от злости заскрежетали.

— Панфилов, с-самка с-собаки! С дружком своим Коновальчуком…

Больше ничего осмыслить я не успел, мозг не выдержал напряжения и меня поглотил спасительный обморок. Сознание отключилось, но в подсознании продолжали прокручиваться две жизни, окончательно переплетаясь между собой.

Десять лет прошло после первого памятного рейда в Нижний. Долгие десять лет наполненные боями, очередными рейдами, охотой, а также учебой и тренировками, которым всё свое свободное время Александр Мещерский посвящал. Если не лечил или зелья не варил, то занимался со своими новообретенными способностями, которыми его Блистательный наградил. Освоил их на достаточно высоком уровне, теперь уже обходился без всяких невербальных жестов и все многочисленные техники выдавал на одном желании, рефлекторно — это что относится к гравитации. Молния, вода и огонь, так там никаких техник не прибавилось — «шокер» чуть сильнее стал, человека уже вполне вырубить можно было; «вода» — ее уже не просто на донышке собрать, теперь уже полную ладонь за раз зачерпнуть из воздуха можно было; ну и «огонь» — не на одном пальце огонек горел, а на всех пяти пальцах сразу зажигать его научился. Вроде и не впечатляюще, но кто бы знал, сколько раз в рейдах или во время охоты ему эти умения помогали, а то и жизнь спасали.

Так что всем он был доволен, как жизнь складывается, кроме одного — дед не молодел. Подошел к той черте, когда уже даже ведовство ему не помогало, как-то враз он очень сильно внешне постарел и стал выглядеть именно на свой возраст.

Нет, при желании он еще не один год мог протянуть, но вот только желания у него такого не наблюдалось. Вслух не говорил, но видно, что решил старый помирать, больше времени отдыху уделял, в беседке сидел с чаем или кофе в кружке, да сигаретой в пальцах зажатой, и о чем-то своем думал.

И вот тут столкнулись наши желания: он помирать, а я его отпускать не собирался, не готов был к этому.

Возраст! Ну и что? Ведь нет же ничего невозможного — именно это всю Санину жизнь ему вбивал старый.

Раз ведовство не помогает, можно и по-другому. Всего-то и нужно было мантикору завалить, да сердце ее добыть. Вернее, не сердце, а сердечный аппендикс, небольшой отросток, отходящий от аорты.

Н-да! Завалить мантикору. Одну из самых опасных тварей, что сейчас Землю населяют. Задние «жабьи» лапы, от пояса и выше — жуткий кот, весь жестким мехом покрытый. Под мехом чешуя, вполне себе выдерживающая выстрел из ручного, даже крупнокалиберного оружия. Ну и хвост, из-за которой эту тварь и назвали мантикорой — гибкий, длинный, шипом заканчивающийся. И это еще не все достоинства твари: шерсть может менять окрас, позволяя ей на местности маскироваться. Сама тварь инертна к любым воздействиям магических сил.