Охота на тень - Камилла Гребе

Да, так оно и было. Он действительно напоминал ей отца. Во всяком случае, когда они только познакомились, когда Уве ещё горел своей работой и стремился изменить мир.

— Ну как там продвигается поиск Рюбэка? — спросила Ханне, чтобы прервать свой внутренний монолог. — Нашла его?

Линда со вздохом захлопнула матрикул.

— Лучше я позвоню на коммутатор. Им легче всего кого-то найти. Да, местные управления автономны, и если он служит не в Стокгольме, в матрикуле мы его не найдем.

Линда сняла трубку и набрала номер.

— Здравствуйте, Линда Буман, Госкомиссия. Я ищу некоего Рогера Рюбэка. Мне неизвестно, где он сейчас работает, но в середине семидесятых он служил в отделе по расследованию насильственных преступлений в Эстертуне.

Линда замолчала. Потом несколько раз промычала «угу», что-то записывая в блокнот. Затем она поблагодарила собеседника и положила трубку.

Лицо её осветилось широчайшей улыбкой.

— Бинго! Он работает прямо здесь, в нашем здании! В Главном Полицейском Управлении. Кажется, отвечает за что-то в Высшей школе полиции.

Десятью минутами позже Ханне уже переговорила с Рюбэком по телефону, назначив на завтра встречу в кафе для сотрудников, чтобы поговорить в неформальной обстановке.

Вернувшись вечером домой, Ханне обнаружила, что Уве собирает вещи, чтобы лететь на врачебный конгресс в Майами. Он складывал в старую дорожную сумку одну вещь за другой, а Фрейд зачарованно наблюдал за этим действом со своего места на ковре.

— Привет, — поздоровался он, увидев Ханне. Потом подошёл к ней и заключил жену в долгое объятие.

— Я буду скучать, — прошептала Ханне.

— Ты же справишься без меня три дня, — отозвался он, легонько прикусывая мочку её уха.

Ханне рассмеялась.

— Я вообще не понимаю, зачем ты летишь. Два дня в пути для того, чтобы поприсутствовать на однодневной конференции. Разве это не расточительство? По отношению ко времени?

— Это важная конференция.

Уве бросил в сумку спортивный костюм и обувь.

— Ты что, в Майами собрался тренироваться?

Ханне не могла удержаться от смеха, ибо Уве был самым неспортивным человеком из всех, кого она знала. Конечно, они ходили выгуливать Фрейда, но Уве никогда не занимался бегом и ни разу не посетил ближайший спортзал, куда дамочки с Эстермальма приходили на занятия аэробикой в облегающих полупрозрачных трико.

— Само собой. Чтобы быть на пике формы, когда вернусь домой, к тебе.

— Чудесно. Потому что для меня это имеет огромное значение. Внешняя оболочка. Накачанные мышцы. Загорелая кожа.

Уве захохотал и взял её за руку.

— Пойдём, хватит тратить на это время. Я приготовил ужин.

Ханне удивлённо подняла бровь, глядя на мужа. Существовало множество занятий, которые Уве отвергал, и в их числе было приготовление пищи.

Он притащил Ханне в кухню следом за собой и выдвинул для неё стул. Потом торжественно открыл холодильник и достал оттуда две тарелки, на каждой из которых покоилась половинка омара.

— Вот это да, — воскликнула Ханне. — В честь чего это?

— Как обычно.

— И всё же?

— В твою честь.

Уве наклонился, открыл морозильную камеру и достал охлаждавшуюся в ней бутылку шампанского. Откупорил её и пошёл за бокалами.

— Я подумал, что после тяжёлого трудового дня тебе не помешает немного любви, — пояснил он, вернувшись с двумя хрустальными бокалами в правой руке.

— Так любовь сегодня тоже в меню?

Он улыбнулся.

— Надеюсь на это.

— Смею ли я надеяться ещё и на массаж спины?

— Если будешь доброй.

— Я всегда добрая, — отозвалась Ханне, разливая шампанское.

Вечер вышел и впрямь таким удачным, как обещал Уве.

Они съели омара, выпили шампанское и послушали пластинки. Потом обсудили отпуск, и Мию с Марией, которые купили дом в стране басков и, вероятно, устроят там большой праздник в мае. Уве ни разу не упомянул своего отца. Когда шампанское было выпито, они открыли бутылочку красного, под конец принялись хихикать, как девчонки, а после занялись сексом на кухонном столе.

На короткое время Ханне позабыла о дырках от гвоздей, испортивших паркет в той квартире в Эстертуне. И о тёмных пятнах, въевшихся в этот паркет, словно кислота. На несколько драгоценных мгновений ужасающий образ мёртвой Ханнелоры Бьёрнссон погас перед её внутренним взором, и всё, что ощущала Ханне в те мгновения, было искрящимся счастьем.

На следующее утро, когда Ханне проснулась, Уве уже не было. Фрейд маячил перед входной дверью и поскуливал, так что Ханне поспешила одеться и вывести пса на короткую прогулку.

Снова похолодало.

Слякоть на улицах опять превратилась в лёд, и редкие хлопья снега падали вниз с низкого серо-стального неба, стирая контуры зданий по другую сторону моста Нюбрувикен. Лёд, попадавшийся под колёсами машин, хрустел и трещал. Немного впереди Ханне пожилая дама поскользнулась на льду, но ей помогла встать проходившая мимо женщина. Со стороны Страндвеген доносился шум снегоуборочной машины.

Однако плохая погода не волновала Ханне, не печалил её и факт отъезда супруга, потому что все её мысли вновь были заняты Болотным Убийцей — человеком, который годами успешно водил за нос полицию. Ханне не могла перестать думать о женщинах, которые стали его жертвами, и обо всём, чего с ними не случилось. О детях, лишившихся матерей, и о матерях, не увидевших, как выросли их дети. А ещё Ханне думала о Бритт-Мари.

Наверняка её исчезновение было связано с делом Болотного Убийцы. Все прочие версии не выдерживали критики.

Подозревала ли она что-то? Возможно, вышла на след убийцы?

Сегодня Ханне собиралась расспросить об этом Рогера Рюбэка. Об этом, и обо всем прочем, что могло иметь значение.

25

— Бритт-Мари — замечательная. А ещё она чертовски талантливый полицейский.