Ужас Дикого Леса - Василий Горъ

время первого в истории Академии планового медицинского обследования, которое собирается продавить. Не доживет, конечно, но сам факт поражает!

Я пожал плечами:

– Поверил в свою удачу. Или в изворотливость. Или в неуловимость.

Женщина потемнела взглядом, видимо, мысленно дополнив мой ответ фразой «За долгие годы» и вспомнив, что все эти долгие годы Свищев изредка наведывался к ней. Впрочем, бесилась всего несколько мгновений. А потом задавила эти мысли и переключилась на следующую тему: сообщила, что уже в воскресенье начнет выполнять еще одно данное мне обещание – проведет первый сеанс отката возраста у некоего целителя-«девятки».

На мой взгляд, в ее сорок с небольшим можно было обойтись одним оздоровлением организма, но советовать я, естественно, не стал. Понимая, что Умница-Разумница решила радикально изменить жизнь, а это решение – тот самый серьезный первый шаг, который сделает изменение необратимым. Поэтому похвалил. И заявил, что буду рад полюбоваться ее обновленной внешностью.

Женщина явно обрадовалась, но попробовала отшутиться:

– Окститесь, Яромир Глебович – рядом с вами постоянно крутятся три юные и фантастически красивые девушки. Любуйтесь ими, а не старухой, в кои веки решившей вспомнить о себе!

На это заявление можно было дать пару десятков самых разных ответов, но я представил, как отреагировала бы матушка Радослава, зная про дичайшее внутреннее напряжение, в котором пребывает эта женщина, и выдал весьма неоднозначное заявление:

– Ольга Валерьевна, будь вы моей младшей родственницей, отшлепал бы вас как следует. А так постараюсь донести свою мысль словами: для меня красота внешности является не более, чем дополнением к красоте Личности, и что я общаюсь с вами вне учебного процесса только потому, что меня поразила последняя.

Ухтомская… расхохоталась. По моим ощущениям, искренне и с явным облегчением:

– Будете смеяться, но вы правы: десяток-другой мотивирующих шлепков по заднице мне бы точно не помешали!

Я сделал вид, что задумался, потом «заколебался» и, кажется, помог ей расслабиться еще немного:

– А самостоятельно никак?!

– Увы, никак… – так же притворно вздохнула она. – А вам я доверяю, по достоинству оценила ваши советы и уверена, что ваше воздействие будет и своевременным, и оптимальным! В общем, начали со мной возиться – не бросайте на полпути.

В этот момент Рыжая накрыла ладонью предплечье Ухтомской и как-то уж очень серьезно пообещала:

– Он вас не бросит. А еще поможет вернуть в душу мир и покой. Если, конечно, вы решитесь убрать ту стену, которую вокруг нее возвели.

Вопреки моим опасениям, Ольга Валерьевна приняла эти заявления не разумом взрослой и битой жизнью женщины, а сердцем. И убила наповал запредельной откровенностью:

– Я это чувствую: у вас в гостях не задыхаюсь от ярости и не утопаю в черной меланхолии, а смотрю на ситуацию иначе. В смысле, убеждаю себя, что та Ольга, которую сломал и на протяжении четырех лет насиловал Свищев, умерла во время поединка. Ибо не владела колоколом и не смогла противопоставить менталисту ровным счетом ничего. А эта, начавшая жить после фразы «Вы торопитесь…», является совсем другой личностью. Со своим настоящим, будущим, жизненными целями и даже мечтами. Кстати, и возраст я решила откатить именно для того, чтобы как можно сильнее отличаться от себя-прежней. И пусть все это не более, чем самообман, факт остается фактом: так я не чувствую себя грязной подстилкой и не испытываю никакого желания уходить из жизни сразу после воздаяния. В общем, стены скоро не будет. Вот увидите.

Слушая этот монолог, я представлял себе все, что говорила Ухтомская, продолжал анализировать сложившуюся ситуацию, перебирал способы «повышения прочности» своих планов на будущее и ни на миг не забывал о том, что наша собеседница посвятила свою жизнь изучению магии, а значит, видит во мне не только студента, но и источник жизненно необходимой информации. Поэтому, наткнувшись на весьма интересную идею, как следует ее обдумал и загрузил собеседницу по полной программе:

– Ольга Валерьевна, можете считать наш дом своим домом и приходить в гости хоть каждый день. Но ведь нескольких часов тишины и спокойствия в сутки вам будет недостаточно, верно?

– Верно… – не став строить из себя сильную личность, ответила она.

– Тогда, может, имеет смысл изменить концепцию экспериментальной программы? Представьте: вы передаете шесть одногруппниц кому-нибудь еще, полностью сосредотачиваетесь на воспитании четверки перспективных студентов, а через два года гордо демонстрируете руководству сыгранную группу мастеров, способных порвать в лоскуты любую группу выпускников.

– …и ухожу из Академии на пике славы! – неожиданно добавила она, а затем включила режим Умницы-Разумницы и прищурилась: – Я правильно понимаю, что вы все-таки решили вложиться в мелких?

Я вздохнул:

– А что мне остается делать? Ваше намерение разрушить стену вокруг души – это предложение дружбы. Причем дружбы из категории «Ближе не бывает». А Наталья с Александрой вам дороги. Да, придется придумать какой-нибудь способ замкнуть их благодарность персонально на вас, но в головы мы, вроде бы, не только едим.

В глазах Ухтомской появилось нешуточное облегчение, но для полного счастья ей не хватило абсолютной уверенности. Я мысленно заулыбался и… из первого же предложения понял, что эта женщина меня переиграла. С невероятной легкостью и на моем же поле:

– Учтите, для меня дружба из категории «Ближе не бывает» значит намного больше, чем для кого-либо еще. Поэтому я буду делать ВСЕ, что в моих силах, а значит, вы с вашим характером не сможете не ответить тем же. Вы уверены, что вам нужны именно такие отношения?

– Да, уверен… – твердо ответил я, хотя понимал, что вешаю на себя тяжелейшее ярмо и, вполне возможно, не раз об этом пожалею. А что мне оставалось делать, если отказ автоматически перечеркивал все, ради чего я затеял эту игру? Впрочем, эти мысли портили настроение буквально пару мгновений, а потом были выметены из сознания спокойной уверенностью Лады в правильности принятого решения и умиротворяющим теплом Знака Макоши. Поэтому два первых требования новоявленной подруги я принял с улыбкой:

– Тогда вот так, наедине, я для вас просто Оля. И никаких «вы»! Далее, новая концепция великолепна, и я с вероятностью процентов в девяносто пять продавлю ее уже в это воскресенье. Так что к концу следующей недели сосредоточусь только на вашей четверке.

– Отлично! – обрадовался я и влез в коммуникатор: – Значит из серьезных вопросов, требующих немедленной реакции, остался всего один. Сейчас я кину тебе на счет семь с половиной миллионов рублей. Пять – это доли Наты и Саши от общей суммы полученной виры. Будь добра, оплати из этих денег аренду их этажа до конца обучения. Третья – твоя.

– Я не собираюсь