Четвертая дочь императора. Оператор совковой лопаты - Сергей Калашников

Ри не двигалась, ткнувшись носом ему в плечо. Гошка лежал на спине и размышлял.

— Ну вот, не прошло и трех лет, а я уже в одной постели с принцессой. И кажется, по моей руке стекают ее слезы.

Подсунул руку ей под шею, положил ее голову себе на плечо. Она прижалась, затихла. Теперь мокрой стала ключица.

— Я тебе очень больно сделал?

— Ну, так. Наверно не сильнее, чем необходимо. — Точно, плачет. По голосу слышно. — Ты спи, говорят, мужчины после этого всегда спят.

— Хорошо, сейчас усну. А ты не уйдешь, воспользовавшись моим беспомощным состоянием?

— Куда же я уйду из своей собственной комнаты? И вообще, всегда зови меня, когда тебе понадобится ну… это самое.

— Хорошо. А этот Рики, которого ты вспомнила, это, наверное, твоя первая любовь?

— Да. И еще это ты. Понимаешь, там, в столовой, на Ендрике, когда ты только что оказался на Посейдонии, у меня возникла в голове забавная аналогия. Как будто Рики-Тики-Тави только что выбрался на берег из бурного ручья. Все ждала от тебя вопроса о том, где тут дынные грядки.

— Я выглядел таким же наглым, как этот несносный мангуст?

— Скорее, боевитым. Кажется, никто из пришельцев не пытался убедить первого встреченного им в неведомом мире человека в том, что без электричества жить вообще невозможно.

Ри повернулась к нему спиной и уютно угнездилась в «корзинке» из его рук. Стало тепло и спокойно. Пришло ощущение, что он ее теперь никуда не отпустит.

Глава 28

Завтракали на веранде. Го, Варвара, их дочки и Гошка. Кофе, плюшки, никакой прислуги. Ри выглядела слегка подавленной по сравнению со своими бойкими сестричками, а во взгляде маменьки больше не было тревоги. Папенька сосредоточенно уписывал ватрушки с творогом и больше ни на что не реагировал. Потом девчата убежали к Кларе, маменька захлопотала с уборкой посуды а отец семейства отправился в сад с лопатой и граблями. Все дружно делали вид, что Гошка просто заехал в гости, и больше ничего. Пора прогуляться. Надо немножко собрать мысли в кучку.

Народ вел себя так, как будто о возможности отъезда «дорогого гостя» речи вообще не идет, что он тут свой, вроде как живет он здесь. Ни одного намека не то, что на вопрос, даже взглядов вопросительных не отмечалось. Ни малейшей напряженности. С виду.

Пока размышлял, ноги спокойно несли его одним им ведомым путем. А язык спрашивал у редких встречных дорогу как раз к тому месту, куда несли ноги. Ювелирную фабрику он нашел без труда. Клерк ужасно колоритный седой старикан, осмотрев Гошкины джинсы и флотские башмаки, с интересом уставился на него.

— Два колечка из самого износостойкого золотого сплава. — Ответил тот на невысказанный вопрос. — Одно на этот палец, и одно внутренним диаметром шестнадцать с половиной миллиметров. — Утром он тайком измерил перстенек, оставленный на тумбочке, пока Ри умывалась.

— Чистый светло желтый цвет, ширина четыре миллиметра, — продолжил клерк, доставая плоский ящичек, и не глядя на реакцию клиента — искомое нашлось мгновенно.

При виде денег ювелир покачал головой.

— Платы с Вас, я не возьму, и не спрашивайте почему. Не отвечу.

— Тогда ответьте мне на другой вопрос. Хорошо?

— Сначала спросите.

— Как у вас в городе заключаются браки?

— Как и во всей Империи, с обоюдного согласия сторон.

— Я имею в виду процедуру. — Не отстает Гошка.

— Она неизменна с незапамятных времен, но объяснять Вам ее содержание я не стану. Это, скорее, удел физиологов.

Вот уел, старый сморчок. И ведь смотрит такими ясными детскими глазами! Словами решил поиграть. А вот так?

— А документальное удостоверение образующегося союза? Где это происходит, и каким образом?

Старичок задумался.

— Понял. Ты нездешний. Так вот. Если двое хотят быть вместе, то они вместе. А если хотя бы один этого не хочет, то так и получается. Никакие документы не помогут.

Вот оно как. А ведь подумалось, сдуру, что клерк от скуки с ним развлекается.

— В других странах обычай иной, но там это связано с имущественными правами. Наследование, совместное владение, раздел, когда расстаются. Помню, в молодости я и у нас такое встречал, а потом как-то оно поотмирало. — Снова пауза. — Хотя, если ты по дипломатической части, то оно конечно. Но тогда бы и не спрашивал.

Возвращаясь, Гошка крутил в голове разговор. Ощущение, что его разыграли, было очень сильным. Обручальных колечек на пальцах правой руки он не помнит, ни у мужчин, ни у женщин. Так ведь внимания на это не обращал. Перстни носят. Женщины в основном. Мужики, похоже, этим не балуются, хотя у Кахи Дацимова, точно, было колечко. Знак, стало быть, что занят человек. А, вот что! Леночка вчера про женихов что-то щебетала. Где жених, там и невеста. И потом свадьба. Ритуал наверняка сохранился. Не все же так просто тут отменилось. И брачная ночь? Так ведь она уже была!

Безо всякого интереса проводил глазами двух девушек. Одна особенно хороша. И вдруг понял, что то, что было с ним этой ночью — просто случайность. Никуда его проблема со здоровьем не девалась. Так, эпизод. Флуктуация. Прошла мимо писаная красавица, посмотрел с удовольствием, но ни каких шаловливых мыслей.

Варвару он застал в саду. Она перебирала незнакомые ягоды. Отведал. Точно, незнакомые.

— Больше одной не ешь, их варить надо, а то они не полностью усваиваются. Это не с Земли, чисто местное растение. Варя вытряхивает из корзинки на стол горку неперебранных плодов. — Я тебя хочу насчет Мириам предупредить. Она очень умная и скрытная, порой понять не могу, есть в ней душа, или на ее месте конторские счеты. Даже, скорее, логарифмическая линейка. Ни разу не видела ее растроганной, а последний раз на моей памяти она плакала лет в восемь. Упала с вишни в шиповник.

Отец ей больше внимания уделяет, чем остальным. Думаю, она у него первый дублер, а вот трогательности в отношениях с ней не жди. Я вообще не ожидала, что она найдет себе мужа. Тем более, раньше сестер.

— Опаньки. Так он уже официальный зять. Заехал на день рождения! — И дальше вслух. — Помню, что в официальных источниках имя императрицы упоминалось другое.

— Имена дочерей там тоже указаны иные. И про то, что родились они в один день, знают во всей стране от силы тысячи полторы человек. Кроме как здесь, их вместе никто не видел. Даже прически разные носят. Это они специально вчера оделись, чтобы тебя заинтриговать. Ты ведь их по одной встречал, а про то, что они близнецы, даже мысли не было. Верно?

— Верно. А вообще, зачем эти тайны Мадридского двора. Нельзя разве открыто страной править?

— Это, Игорек, как говорит деда, вопрос качества информации. — Появившаяся из-за Гошкиной спины Ри протягивает правую руку ладонью вниз и слегка разводит пальцы. — Ты просто не представляешь себе, какие трансформации испытывает любая новость на пути от места возникновения до высочайших ушей. — Гошкина рука сама достала из кармана колечко и надела на безымянный пальчик девушки. — Покажу при случае, тебе понравится. — Второе кольцо уже перекочевало в руку «новобрачной» и ее трудами занимает место на его руке.

Пока он соображает, как это получилось, его чмокают в щечку.

— Побегу в госпиталь. Сменю Нинку. Буду поздно, ложись без меня. Варя фыркнула, наблюдая ошеломленный Гошкин вид.

— Ну, ты попал. — И тут же изменила тон. — Не огорчай ее, пожалуйста.

За обедом ни Нины, ни Ри не было. Остальные сестрички, одетые каждая в свою форму, весело щебетали, обсуждая общих знакомых, новости, расспрашивали отца и мать о вещах, Гошке неведомых. А он размышлял о Ри. Вот чертовка! Что знает обычаи Земли, которые здесь не у всех в ходу, это ладно. Но его просчитала как! Он и сам не знал еще, а она уже колечки заказала и предупредила ювелира, кто за ними придет.

Собирался за обедом испросить у родителей руки их дочери, и вечером при всех обручиться, а уже все. Окольцован. И покинут. Буднично и безэмоционально. Погулять, что ли еще по городку? А то мысли разбредаются. Возникает чувство предопределенности, обреченности даже. Надо как-то прийти в себя и что-то о себе понять.

Бродил по улицам. Все они выходили к госпиталю, огромную ухоженную территорию которого огибала дорога, ведущая к станции. Между деревьев виднелись невысокие лечебные корпуса, с другой стороны брусчатой мостовой — домики горожан. Тут и типовые, и уникальные постройки. Все стили и эпохи. На столичном острове вообще многое сохранилось в том разнообразии, к которому он больше привык. Унификация не слишком затронула эти места. Немноголюдно. Пару раз у него попросили помощи. Снять с дерева котенка и переставить в доме шкаф. Не сразу сообразил — он же надел дворницкую куртку, что у него еще с Хаммасу. Штатскую-то так и не собрался почистить. Ну да, дворника всегда первым вспоминают, если что-то нужно.