Человек, ставший Богом. Мессия - Жеральд Мессадье

– Никто не возделывает моря, – сказал он. – Даже если бы все пророки вернулись на землю и разошлись по всем городам Израиля, они не сумели бы спасти ни единого человека. Свиток времени развернут. Осталось прочитать всего лишь несколько слов. Когда будет прочитано последнее слово, Господь отправит своего посланца, и тот провозгласит скончание веков. Нечестивцы будут повержены в последней битве. Мы можем лишь готовиться, чтобы достойно встретить этот день.

День медленно угасал. Иисусом овладела усталость. Более молодой раввин дернул за шнурок, и где-то зазвенел колокольчик. В комнату вошел Езекия.

– Меня зовут Ефраим, – сказал более молодой раввин, – а моего собрата – Матфей. – Повернувшись к Езекии, он добавил: – Проводи нашего гостя, и пусть он совершит омовение вместе с новообращенными. Затем он разделит с ними трапезу.

Раввин Ефраим сел. Иисус последовал за Езекией.

– Прежде чем совершить омовение, тебе следует облегчиться, – сказал Езекия, когда они вышли из монастыря. – Видишь вон те кустарники? Это место кажется мне подходящим.

Езекия вытащил из кармана маленькую лопатку и протянул ее Иисусу, который спросил, для чего она ему может понадобиться.

– Возьми ее, – сказал Езекия, – и закопай то, что должно быть закопано, на глубину в один локоть. Я подожду тебя здесь, а потом отведу в купальню.

Какая забота о результатах деятельности кишечника! Неужели это необходимо для достойного ожидания скончания веков? Когда все было сделано, небо стало наполовину розовым, наполовину темно-синим. Засветились окна монастыря: в комнатах зажгли светильники. Езекия жестом показал на стоявших вереницей людей. Все они были молодыми, а некоторые даже совсем юными. Голые по пояс, одетые только в браки, они держали в правой руке белое платье. Иисус встал рядом с Езекией. Процессия вошла во двор, в центре его находился бассейн, вода в который поступала из фонтана. Когда же бассейн наполнялся до краев, вода начинала стекать по каменному желобу. На стенах висели факелы, ярко освещавшие весь двор.

– Ты будешь купаться вместе с ними? – спросил Иисус.

– Да, я пока еще новообращенный. Но через три недели я стану братом.

И хотя Езекия был всего лишь новообращенным, он избегал малейшего прикосновения к своему новому подопечному. Непроизвольный толчок локтем заставил его подскочить, а Иисус с трудом подавил улыбку.

Когда все смолкли – вероятно, здесь было человек тридцать, – раздался голос:

«Он не искупит свои грехиИ не очистится в прозрачных водах,И моря и реки не освятят его,И не очистят его все благословенные воды.Нечистым, нечистым он останется до тех пор,Пока будет нарушать заветы Господа».

По обе стороны чтеца стояли раввины и внимательно наблюдали, как новообращенные по очереди спускались в бассейн, окунались с головой, растирали тело мочалкой из растительных волокон, а затем заходили в палатку, где переодевались в белое платье. Один служка шестом собирал мокрые браки и бросал их в лохань, а второй уносил наполнившуюся лохань и приносил пустую.

Когда наступила очередь Иисуса, Езекия сказал ему:

– Раздевайся, но браки не снимай.

Иисус спустился по трем ступенькам, оказался по пояс в удивительно прохладной воде, фыркнул от удовольствия, потер кожу тыльной стороной кисти, поскольку мочалки у него не было, и задумался, действительно ли он смыл с себя все грехи. Потом он вышел из бассейна и принялся искать свою одежду, но не нашел.

– Я взял твою одежду, чтобы выстирать, – сказал один из новообращенных, протягивая Иисусу сухие браки и белое платье. – В палатке ты найдешь кусок чистого полотна, чтобы вытереть тело.

Пока Иисус вытирался в стороне от любопытных глаз, чтец продолжил свой монолог:

«…И только духом святостиВ стремлении к совместной жизни в Его истинеОн будет очищен от всех греховИ сможет созерцать свет жизни».

Иисус связал волосы, предварительно расчесав их деревянным гребнем, который чья-то заботливая рука положила в палатку специально для купальщиков. Он вышел из палатки, толком не зная, куда идти, и поспешил за новообращенными, вереницей направлявшимися к главному зданию. Он очутился в зале высотой семь-восемь локтей, шириной около сорока локтей и длиной примерно десять локтей. Там в два ряда, на значительном расстоянии друг от друга, стояли столы, к которым были приставлены скамьи. Новообращенные, нескольких из которых Иисус узнал в лицо, стояли у столов, расположенных ближе к двери, через которую он вошел. Другие столы, наверно, было предназначены для старших. Действительно, несколько минут спустя через другую дверь вошли мужчины постарше, и Иисус увидел среди них Иоканаана. Как и новообращенные, они стали перед столами с пустыми чашами.

Наконец появилась величественная персона с белой бородой, закрывавшей всю грудь, словно нагрудные латы. Пышная шевелюра прикрывала виски и спадала на плечи. А поскольку его волосы были влажными, Иисус сделал вывод, что он, как и все остальные, исполнил ритуал вечернего купания. За ним шли два раввина, Ефраим и Матфей – или их звали иначе? – которые расспрашивали Иисуса. Величественный мужчина воздал хвалу Богу за предоставленную ему милость вновь обратиться к всемогущему Господу с благодарственной молитвой. Все присутствующие хором повторяли за мужчиной. Еще он поблагодарил за силу, которой Господь наделяет его в течение всего дня, чтобы он мог выполнять свои обязанности. Мужчина замолчал, выжидая, пока присутствующие повторят все произнесенные им слова. Он также поблагодарил Господа за ниспосланную им пищу и за то, что Тот помог победить дух Зла, позволил уйти от беззаконий мира. Затем он сел, и в залу вошли кухари. Те, кто вошел через дверь для новообращенных, обслуживали только новообращенных, другие же подавали старшим. Большие глиняные сосуды, покрытые глазурью, в которых находился перепелиный суп с пшеничными зернами, с трудом несли по двое кухарей каждый. Трапезничавшие сами наливали суп в свои чаши большой деревянной ложкой. Затем величественному мужчине поднесли корзину с хлебами. Он символически разрезал один из хлебов на несколько кусков. Потом хлеба раздали всем присутствующим, и те последовали его примеру. После этого кухари принесли кувшины с вином. Величественный мужчина разбавил вино водой и велел раздать кувшины по столам.

Ужин длился полчаса, в течение всего этого времени присутствующие не обменялись ни единым словом. Когда все закончили есть, практически одновременно, руководивший трапезой встал, воздал хвалу Господу и ушел. Едва трапезничавшие направились к дверям, как в зале появились кухари. Они собрали жалкие остатки пищи и, как узнал впоследствии Иисус, сразу же закопали их в окрестных песках. «Должно быть, шакалам хорошо известно это место», – подумал тогда Иисус.

– А теперь ты должен будешь предстать перед нашим Советом, – сказал Езекия Иисусу участливым тоном. – И если ты действительно хочешь вступить в наше сообщество, возможно, тебе не следует повторять те умозаключения, которыми ты поделился сегодня с Иоканааном, а потом с Ефраимом и Матфеем.

Иисуса отнюдь не удивило, что оба священника рассказали о своей беседе с незваным гостем каким-то неведомым ему руководителям, но то, что так поступил Иоканаан, было неприятно и даже обидно. Однако, может быть, его заставили?

– А разве в моих умозаключениях есть что-то предосудительное? Разве они заслуживают порицания? – спросил Иисус. – Разве мы все не ищем истину, которая может родиться только в спорах?

– Истина уже найдена.

– Но как я узнаю о ней?

– Тебе достаточно просто слушать, – ответил Езекия.

Они вышли во двор, где вечерний ветер заставлял плясать пламя факелов и тени, падающие от небольших групп людей, которые обменивались тщательно подобранными словами – разумеется, они не вели никаких споров, – прежде чем отправиться спать. Иисус услышал, как один из них излагал собственную точку зрения на способ обжига больших глиняных изделий. Он стал искать глазами Иоканаана, но Езекия поторопил его.

Совет собрался в комнате, расположенной рядом с залой писцов. Тринадцать человек, среди которых находился и тот самый величественный мужчина, что распоряжался во время ужина, восседали на специальном помосте. Весьма изысканные светильники щедро заливали всю комнату ярким светом. Иисуса сопровождал Езекия, который, перед тем как удалиться, торжественным тоном провозгласил: «Кандидат прибыл!» Иисус попытался догадаться об умонастроении собравшихся по выражениям их лиц. Но судьи Кумрана ожидали конца света внешне совершенно невозмутимые. Глава совета призвал всемогущего Бога на помощь, и тотчас судья, сидевший по его правую руку, начал экзамен.

Имя, имена родителей, место рождения, возраст, ремесло, имена братьев и сестер, их занятия, родственники и свойственники… Какое образование он получил? О каких пророках рассказывал ему Иосиф? Кого из них он лучше всего помнит? Может ли он наизусть прочитать тексты? Знает ли он историю народа, избранного Богом? Ожидает ли он прихода пророка? Или Мессии? Почему Иосиф бежал из Палестины? Почему он порвал все связи с духовенством Храма? Как он женился во второй раз? Почему так поздно? Что говорил Иосиф об ессеях? Как Иисус узнал о них? Что ему известно об их учении? Умеет ли он читать, писать, считать? Знает ли он древнееврейский язык? А греческий?