Каталонская компания (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

— Что-то случилось? — спросила она.

— Наверное, — ответил я. — Собери на всякий случай ценные вещи.

Спокойная жизнь притупила в нас чувство опасности. Даже я начал забывать, что это не мой дом, что мы в захваченном городе, что со всех сторон нас окружают враги. Поскольку не знал, кто и на кого напал, с помощью жены надел полный комплект доспехов. Ясмин столько раз приходилось помогать Тегаку, что уже лучше него справлялась.

Мой оруженосец оседал Буцефала и своего жеребца, приготовил длинное копье и сам облачился в кольчугу и шлем и взял оружие. Я садился на коня, когда во двор вбежал Аклан.

— Кто на нас напал? — спросил он.

— Не знаю, — ответил я. — Приезжай на площадь.

Площадей в Галлиполе было несколько, но так мы называли только ту, что возле дома командира гарнизона. Там собралось оба оставшиеся в городе рыцаря и с десяток альмогаваров. Они тоже ничего толком не знали. На крыльцо вышел Рамон Мунтанер, облаченный в позолоченный шлем и ламинарный доспех из покрытых красным лаком полос шириной сантиметров восемь, из-за чего напоминал вареного рака. Он и рассказал нам, что случилось.

Время от времени командир гарнизона посылал за дровами четырех слуг под командованием своего оруженосца Марко с двумя тележками, запряженные мулами. На этот раз на них напал отряд конных ромеев, около сотни. Слуги забрались в башню в брошенном хозяевами поместье, а Марко побежал в город. Наверное, ромеи послышали, что основные силы ушли к Константинополю, и решили сделать рейд по Галлиполийскому полуострову.

Мы пошли на них отрядом из четырнадцати всадников и двадцати пехотинцев. Я предполагал, что ромеи решили отомстить за наши бесчинства. Каково же было мое удивление, когда обнаружили этот отряд занятым не осадой брошенной башни, в которой засели слуги, а грабежом соседнего поместья, в котором жила семья ромеев. Судя по обозу из полутора десятков нагруженных всяким барахлом подвод и арб, это была не первая их экспроприация. Видимо, считали, что те, кто находятся под нашей рукой, пусть даже не по своей воле, автоматически превращаются во врагов, будь они хоть трижды ромеями. Поэтому не только грабили, но и насиловали и убивали. Из дома доносились женские стоны, а возле распахнутой двери в хлев валялся старик с рассеченной наискось головой. Кровь, смешавшись с рыжей пылью, образовала густую бурую массу, напоминающую повидло.

Нас не ждали. Когда во двор влетели альмогавары, а за ними и рыцари, грабители бросились врассыпную. Командир отряда смылся первым, перемахнув на коне через невысокую каменную кладку, ограждавшую виноградник, который примыкал к двору. Остальных мы перебили или взяли в плен. Заодно забрали себе собранное ромеями. На следующий день продали всё, включая пленных, турецкому купцу. Доля каждого рыцаря составила двадцать восемь золотых перперов, альмогавара — четырнадцать, пехотинца — семь.

Через два дня вернулись воины, ходившие в поход с Беренгером Рокафортом. Они захватили верфи, где строились корабли для военного флота Ромейской империи. Рассказали, что сожгли полторы сотни судов. Наверное, и лодки засчитали, включая двухвесельные тузики. Пригнали много скота и привезли целый обоз продуктов. В последнее время у нас начались проблемы со снабжением. Большая часть ромейских помещиков и крестьян сбежала в полуострова, не желая работать на нас. Мои попытки убедить каталонцев не выгребать у крестьян все подчистую результата не дали. Теперь имеем то, что почти ничего не имеем.

Закончились поставки продуктов и с азиатского берега пролива. Там сейчас хозяйничали турки. Время от времени небольшие отряды спрашивали у нас разрешения переправиться на европейский берег и присоединиться к своим соплеменникам, воюющим под командованием Беренгера Рокафорта. Я разрешал, но ставил условие, чтобы не грабили, пока не выедут за пределы Галлипольского полуострова. По моим прикидкам, в Каталонской компании турок теперь больше, чем каталонцев, хотя и они постоянно прибывали, правда, маленькими отрядами, по десять-двадцать человек. По Юго-Западной Европе пошел слух, что мы схватили ромеев за задницу и имеем их, как хотим. Поучаствовать в подобном мероприятии с нужной стороны всегда находятся желающие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

31

Осень и зима прошли спокойно. Весной каталонцы и турки, разбившись на несколько отрядов, продолжили грабеж окрестностей Константинополя. Теперь им приходилось удаляться все дальше от столицы. Грабить по большому счету было уже нечего, но каталонцы продолжали сидеть на месте. Беренгер Рокафорт вел какие-то переговоры с королем Арагона, императором Андроником Палеологом, венецианцами. Подозреваю, что ему надоела роль простого грабителя. Возомнил себя великим полководцем и решил превратить свою славу в титул и достойное будущее.

Я тоже решил, что пора подыскивать более спокойное место, пусть и не такое доходное. Через купцов передал в Константинополь, что мне требуется артель для постройки судна. Пообещал хорошую оплату. В столице сейчас работы было мало, а цены на продукты очень высоки, потому что подвоз их только по морю. Говорят, город забит беженцами с азиатского берега, которые мрут с голоду прямо на улицах.

Прибыл мой старый знакомый калафат Исидор с артелью из четырнадцати плотников. Я обрадовался ему, потому что не надо будет во второй раз объяснять, что хочу построить, и выслушивать возражения узколобых специалистов. Про невыплаченную зарплату он даже не упомянул. Я решил, что выдам ее в виде премии, когда закончат строительство. За древесиной пришлось сплавать в Фессалию, которая расположена на западном берегу Эгейского моря. Те регионы не пострадали от наших действий, но и там наблюдались промышленный спад и сильная безработица, которой способствовал приток беженцев. Цены на сырье были низкие. Я купил уже высушенные доски и брусья из тиса, дуба и сосны и перевез в Галлиполь, сделав две ходки на двух наших галерах. Экипажам все равно нечего было делать. Так хоть размялись и подзаработали немного.

Паруса, такелаж, два стокилограммовых железных якоря и луки и рычаги для станковых арбалетов, выкованных местным кузнецом, погибшим во время сведения счетов, у меня остались с сожженной бригантины. Они лежали в кладовых и сарае нашего дома. Денег на этот раз у меня было больше, поэтому последовал совету калафата и покрыл подводную часть судна и наружный борт сперва смесью из оливкового масла и извести, которую заготавливали из кусков мрамора. Меня заверили, что благодаря такому покрытию судно прослужит лет сто. Давать подобные обещания Исидору не трудно, потому что оба мы не протянет и половину этого срока. Но и пятьдесят лет без капитального ремонта меня бы устроили.

Работы близились к завершению, когда в конце июня к нам прибыла вся Каталонская компания. Женщин и детей в Галлиполе стало вдруг столько, что город теперь походил на нормальный. Турки со своими семьями расположились в юго-западном конце полуострова. Прибыла эта орава потому, что каталонцы узнали, где сейчас находятся аланы, убившие Рожера де Флора. Не поладив и с болгарским царем, Гиркон отказался служить у него. Сейчас аланы расположились в долине на границе с Ромейской империей. Вели переговоры с Андроником Палеологом, намериваясь вернуться к нему на службу.

Беренгер Рокафорт, который в последнее время стал перед своей фамилией добавлять благородное «де», созвал на совещание командиров и рыцарей. Пригласили и меня, хотя я предупредил Рамона Мунтанера, что покину Каталонскую компанию, как только дострою бригантину. Командир гарнизона тоже начал внушать всем, что он рыцарь, заставляя называть себя Рамоном де Мунтанером. Следовали внушениям только его холуи. Считал он неплохо, особенно в свою пользу, но вот уважением не пользовался, хотя не был ни подлецом, ни трусом. Вопрос мы обсуждали один: кто останется в Галлиполе охранять семьи? Все рвались в поход. Каталонцы любили месть даже остывшей. Поэтому и предложили остаться туркополам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы не останемся, — сразу оказался командир Мелик, поблескивая влажными глазами. — Вы хотите всю добычу забрать себе!