Наследница огня - Сара Маас

– Муртаг сумел еще кое-что узнать, – лукаво улыбнувшись, добавил Эдион. – Через три дня мы встречаемся. Там он поделится своими соображениями.

– И это все? – Шаол в досаде вскочил с кресла. – Больше вы ничего не знаете? Получается, вы столько времени водили меня за нос, если не сказать дурачили?

– Не горячись, капитан. Ты ведь мне тоже не все рассказал. Так с чего мне быть особо разговорчивым?

– Я сообщил вам сведения предельной важности. Если хотите, судьбоносные сведения, – процедил сквозь зубы Шаол. – А от вас услышал… сказки какие-то.

Эдион сверкнул глазами:

– Подожди немного, капитан. Тебе будет интересно послушать Рена и Муртага.

Шаолу вовсе не хотелось ждать три долгих дня. Но у короля следовал прием за приемом, на которых капитан обязан был присутствовать. Более того, он должен был обеспечить охрану высоких особ и заранее представить королю письменные уведомления о принимаемых мерах.

– Как ты можешь ему служить? – помолчав, спросил Эдион. – Как тебе удается делать вид, будто ты не знаешь о том, что творит этот мерзавец и сколько судеб он искалечил? Судьба женщины, которую ты любишь, тоже на его совести.

– Я исполняю свой долг.

Вряд ли Эдион поймет, сколько ему ни объясняй.

– Тогда скажи мне, почему капитан королевской гвардии, наследник правителя Аньеля, помогает своему врагу? Других сведений мне сегодня от тебя не надо.

Учитывая жалкие крохи, полученные от генерала, он вообще не обязан сообщать что-либо еще. Эти слова вертелись у Шаола на языке, однако он сказал другое:

– Пока я рос, мне внушали, что Адарлан несет мир и процветание всей Эрилее. Вместо отдельных, вечно враждующих королевств мы строим единую сильную империю. И я верил во все это, пока своими глазами не увидел другое. И тогда я понял, что все детство и юность мне врали.

– Но ты же и раньше знал о каторжных поселениях. И об истреблении людей в разных частях континента.

– Одно дело слышать, другое – видеть.

И знать… не из уст королевских советников, а от Селены и Нехемии.

– Представьте себе, я долго верил королю. Я искренне считал, что в Эндовьере содержатся отпетые преступники и мятежники, убивавшие ни в чем не повинные адарланские семьи.

– Я вот слушаю тебя и думаю: если рассказать и показать эту правду твоим соотечественникам, многие ли восстанут против короля? У многих ли хватит мозгов представить себя на месте невинных жертв? Вообразить, что это сжигают их деревню, а их самих убивают или делают рабами? А если бы наследный принц, обладающий магическими способностями, встал на нашу сторону? Как ты думаешь, это многих бы вдохновило?

Ответов Шаол не знал и сомневался, что хочет узнать. Что же касается Дорина… он не мог задавать своему другу такие вопросы. Не смел. Его задачей была безопасность принца. Даже ценой их дружбы. Шаол ни в коем случае не хотел втягивать Дорина в дела Эдиона и мятежников. Никогда.

Для Дорина минувшая неделя была полна ужасающих и удивительных событий.

Принца ужасало, что еще двое узнали о его тайне и что с каждым днем ему становилось все труднее управлять пробудившейся магической силой.

К числу удивительных событий относились ежедневные встречи с Соршей. Целительница обнаружила на нижнем этаже подземелья комнату, о которой никто не знал. Здесь они с принцем могли встречаться, не опасаясь чужих глаз. И Дорину не требовалось без конца придумывать причины для своих походов в подземелье. В эту комнатку Сорша принесла книги (где она их только нашла?), травы, соли, порошки и прочие снадобья. Каждый день они с принцем пытались решить одну и ту же задачу: усыпить его магическую силу.

Книг было мало. Сорша сказала, что наиболее ценные труды сожгли. К магии она относилась как к болезни. Если правильно подобрать лекарства, магические силы внутри Дорина должны заглохнуть. А если в этом они потерпят неудачу, отчаиваться тоже не стоит. Можно поискать другие средства, которые позволили бы принцу управлять своим настроением. В частности, притупить его чувства вплоть до апатии. Этот путь не нравился им обоим, однако наличие запасного варианта утешало.

Всего час каждый день. Большего они позволить себе не могли. Оба нарушали правила и предписания, каждый со своей стороны. Однако в течение этого часа Дорин снова был самим собой. Из угрюмого, нервного, бродящего впотьмах и раздражающегося по всякому поводу человека он становился спокойным и уверенным. Что бы он ни говорил Сорше, он не видел ни одного недовольного взгляда и не слышал ни одного осуждающего слова. Принц знал: Сорша его не предаст. Когда-то таким был Шаол. Но сейчас друг детства не только побаивался его магии. В глазах Шаола принц видел что-то похожее на отвращение.

– Еще до того, как магия исчезла, служители короля искали способы подавить магические силы узников королевской тюрьмы. Вы об этом знали? – спросила Сорша, поднимая голову от своих чашек и склянок.

Дорин тоже оторвался от книги, которую листал. Увесистый том о лекарственных растениях, совершенно бесполезный для их изысканий.

«Еще до того, как магия исчезла»… от рук его отца и Ключей Вэрда. У Дорина свело живот.

– Ты хочешь сказать, магия помогала узникам бежать из тюрьмы?

Сорша кивнула:

– Потому-то в старых тюрьмах так много железа. Оно непроницаемо для магии.

– Я знаю.

За это время Дорин научился распознавать скрытый смысл ее слов. Он понял намек и сказал:

– Когда моя сила проявилась впервые, я попробовал ее на железной двери и… ничего.

Закусив губу, Сорша что-то пробормотала. Дорин мог бы часами смотреть на нее.

– Но железо есть не только в дверях. Железо есть и в вашей крови. Вам это известно?

– Конечно. Наверное, железо в крови – это уловка богов, чтобы помешать людям стать слишком могущественными. Иначе магия истощила бы наши тела. Или погубила бы нас.

– Надо попробовать насытить вашу кровь железом. Например, добавлять к вашим кушаньям побольше патоки. Мы назначаем патоку от малокровия. Если вы примете повышенную дозу… Вкус, конечно, ужасный. Могут быть побочные действия, но…

– Но если в моей крови содержится железо, то при подъеме магической силы…

Дорин поморщился. Он был готов отказаться от затеи Сорши, вспомнив, какой болью сопровождалась его попытка запечатать железную дверь… Однако у него не хватало смелости сказать это ей в глаза.

– У тебя здесь есть патока? Я бы добавил в питье.

Сорша сбегала за патокой. Еще через полчаса Дорин скороговоркой произнес молитву, обращенную к Сильбе, и проглотил раствор. Его перекосило от приторной сладости. Ничего, он потерпит.

Сорша смотрела то на принца, то на большие песочные часы. Она считала время и тоже молилась Сильбе, чтобы организм принца не отверг снадобье. Прошла минута. Пять минут. Десять. Скоро они должны будут отсюда уйти. Однако опыт нужно довести до конца.

– Ваша кровь уже напиталась железом. Теперь попробуйте пробудить силу.

Дорин закрыл глаза.

– Ваша сила прорывается, когда вы разгневаны, испуганы или опечалены, – добавила Сорша. – Попробуйте вызвать у себя одно из этих состояний.

Она рисковала своим местом. Да что там местом! Жизнью. И все – ради него, ради сына адарланского короля, чья армия уничтожила ее родную деревню и чьи подручные убили ее родителей в числе других «пришлых», наводнивших Рафтхол. По всем меркам здравого смысла, она не должна была подвергать себя риску ради наследного принца.

Дорин вдохнул. Выдохнул. Она тоже не заслуживала жизни в постоянной тревоге. И эта тревога не кончится, пока он приходит сюда. Дорин всегда знал, кому из женщин он нравится. Едва увидев Соршу, он понял: ее тянет к нему. Он надеялся, что ее мнение о нем не изменится в худшую сторону. И вдруг… «Попробуйте вызвать у себя одно из этих состояний».

Он выбрал печаль. Это было проще, поскольку его печалило и угнетало все. То, что Сорша рискует из-за него, что он подвергает ее опасности. Даже если он решится переступить грань сдержанности в их отношениях и уложит ее в свою постель (ему этого ужасно хотелось), он все равно останется наследным принцем, а она – королевской целительницей.

Дорину вспомнились слова Селены в ночь убийства Нехемии: «Ты навсегда останешься моим врагом». Странно, почему он вспомнил их? Слова были обращены не к нему, а к Шаолу.

Рожденный наследным принцем лишен права выбора. При таком отце, как у него, он не может даже заикнуться о своем желании. Если король узнает, что Сорша помогала его сыну, он ее обезглавит, сожжет и развеет прах по ветру.

Вряд ли можно любить его отца. Недаром Эдион ищет способ уничтожить короля, втравив в это дело Шаола. Дорину они будут врать и сторониться его, потому что он опасен. Для них, для Сорши и…

Его тело пронзила бурлящая боль. Что-то поднялось к самому рту. Дорин сжал зубы, чтобы его не вырвало. Следом пришла вторая волна. Вместе с нею появился легкий ветер, пытавшийся охладить его пылающее лицо. Ветер быстро исчез. Боль осталась. Дорин подался вперед и зажмурил глаза.