Ведьмы в красном - Барб Хенди

заражает их своей собственной природной способностью-если она у него вообще есть? Здесь мы только предполагаем. Как ты думаешь, ты или я могли бы передать наш дар кому-то другому, а потом скрутить его так, чтобы человек сошел с ума?»

Амели нахмурилась. «Я просто думаю, что мы должны продолжить это дело.»

«Согласна. И мы это сделаем. Но прямо сейчас капитан Киган занял первое место в списке Яромира.»

«Киган?»

«Да. Пойдем со мной. Я расскажу тебе по дороге.»

* *

Когда Амели вошла в палатку Кигана, послеполуденное солнце уже садилось, и она была обеспокоена тем, как сильно ее часть хотела, чтобы этот продажный капитан оказался виновным в преступлениях здесь. Она надеялась провести проверку и разоблачить его как

ложного лидера, который каким-то образом уничтожает своих людей, чтобы избавиться от нежелательного командования.

Хотя она не считала себя мстительной личностью, ей хотелось, чтобы он был наказан. К счастью, лучшая ее часть боролась с такими инстинктами. Ей нужно было сохранить ясность ума, чтобы сосредоточиться на чтении, на видении критических сцен его прошлого.

Когда они с Селин подошли к кровати, она посмотрела вниз, и какая-то другая часть ее тела на мгновение дрогнула. Продажный он или нет, но выглядел именно так… больной.

Хуже того, Яромир стоял там, скрестив руки на груди, и она все еще не могла встретиться с ним взглядом. Во время кризиса прошлой ночью он и она хорошо работали вместе, но они не смотрели друг на друга, особенно после того, что она сказала ему в палатке. Как она могла такое сказать? Почему такие ужасные вещи слетают с ее губ каждый раз, когда он заставляет ее чувствовать себя прижатой к стене?

Налитые кровью глаза капитана Кигана были устремлены на Селин. «Мне сказали, что я должен благодарить вас за свою жизнь» — хрипло произнес он.

«Я бы сделала то же самое для любого,» ответила она. «Но вы будете лежать в постели неделями, а может, и дольше. Отравление грибами берет свое.»

Он не стал спорить. Возможно, он чувствовал себя так же плохо, как и выглядел.

«Я принял на себя временное командование,» сказал Яромир, «в отсутствие другого офицера.»

Глаза Кигана округлились в его сторону. «Вы послали гонца с просьбой найти мне замену? Конечно, вы не можете оставаться здесь, пока я снова не поправлюсь. Ваш собственный принц, должно быть, нуждается в вас.»

«Я останусь здесь до тех пор, пока не выполню задание, для которого меня послали,» холодно ответил Яромир. «В связи с этим я разрешил этой даме прочесть ваше имя.» Он махнул рукой в сторону Амели.

Глаза Кигана расширились. «Нет. Я отказываюсь.» Он попытался сесть, но не смог.

«У вас нет выбора,» продолжал Яромир, «и если вы не позволите ей прикоснуться к вам, я буду держать вас.

Зеленоватая кожа капитана побледнела. «А где же Куинн?»

Яромир проигнорировал его.

Без малейшего колебания он наклонился и прижал к себе руки Кигана. «Амели?»

«ВЫ не можете этого сделать!» Слабо вскрикнул Киган. «Я приказываю вам остановиться.»

Амели ненавидела делать подобные чтения. Однажды Яромир приказал капралу Павлу задержать предателя-придворного лекаря в замке Сеоне, а затем велел ей прочитать

показания этого человека, чтобы получить доказательства его вины. Так оно и было… неудобно.

Но сейчас она не собиралась возвращаться. Опустившись на колени у кровати, она попыталась отгородиться от слабых протестов Кигана. Коснувшись тыльной стороны его руки, она закрыла глаза и потянулась к искре его духа. По дороге сюда Селин рассказала, что Яромир хотел узнать секреты Кигана, его причины, по которым он вызвался принять это командование — что-то более конкретное, чем сплетни об игорном долге.

Простого карточного долга было бы недостаточно, чтобы заставить такого человека, как Киган, присматривать за тем, что он считает сворой оборванных шахтеров. Это должно было быть нечто большее. И если да, то как далеко он пойдет, чтобы освободиться от этого нежелательного положения?

Закрыв глаза, она очистила свой разум и продолжила фокусироваться на духе Кигана, возвращаясь назад во времени к тому, что привело его сюда, в Резан. Первый удар пришелся в голову, и она собралась с духом. Последовал второй толчок, и палатка вокруг нее исчезла. Ее понесло назад сквозь бело-серый туман. На этот раз она старательно держалась отдельно от Кигана. Она должна была смотреть только как наблюдатель, видеть, что происходит с ним и вокруг него — не говоря уже о том, что ей было противно находиться в его голове и видеть его глазами.

Туман продолжал подниматься, пока ее тянуло назад, и когда он рассеялся, она обнаружила, что стоит в каком-то подземном помещении, освещенном несколькими фонарями. Здесь не было окон, а стены были сделаны из камня. За длинным столом стоял человек в длинной тунике с тяжелым синим камнем на шее. Он пересчитывал деньги в сумку.

Капитан Киган, капрал Куинн и красивый мужчина с густыми волосами стояли по другую сторону стола. Амели некоторое время изучала третьего мужчину. Выражение его лица поразило ее… хрупкий, как будто его можно было легко ранить. Он выглядел неуместно в своем темно-коричневом плаще и доспехах.

«Хорошо,» сказал человек в длинной тунике, закончив считать. «Вот именно.» Он протянул пакет и подтолкнул через стол листок бумаги. «Капитан Киган и лейтенант Саллиан, пожалуйста, распишитесь внизу, чтобы подтвердить, что вы приняли плату за своих людей в этом сезоне.»

«Мы уже делали это раньше» — ответил Киган недружелюбным тоном, как будто ему было наплевать на этого человека, который, вероятно, был казначеем принца Ливена.

Амели поняла, что третьим солдатом был лейтенант Салливан, который превратился в волка и был убит до ее прибытия в Резан.

И Киган, и Салливан расписались. Киган поднял мешок с монетами, и все трое направились к двери. Амели отступила в сторону, хотя и знала, что они ее не видят. На самом деле ее там не было. Она просто наблюдала Эхо во времени.

Но почему она смотрит, как Киган получает зарплату для своих людей?

Комната исчезла, и она обнаружила, что стоит на открытом воздухе, во дворе замка. Вокруг толпились солдаты в доспехах и коричневых плащах, и она заметила, что четверо из них сидят на корточках и играют в кости.

Новые голоса привлекли ее внимание,