Торговцы жизнью - Николай Басов

– Отставить! Что тут происходит?

И через толпу набежавших ребят протолкались – кто бы мог подумать – капитан Дондик, Казаринов, старшина Квадратный и сзади всех поблескивающий очками Пестель.

– Разрешите доложить, – повернулся к капитану Ким. – Этот вот… нехороший командир спрыгнул с моего гравилета прямо в море, которое кишмя кишело акулами.

Ростик даже расстроился.

– Ким, я тебе еще раз говорю, я их не заметил. Если бы заметил…

А в самом деле, что было, если бы и заметил? Прыгать нужно было все равно. Попытаться прыгнуть сразу в лодку – невозможно. Если бы Ким на своем гравилете слишком снизился, «Калоша» непременно утонула бы. А если бы пришлось прыгать в лодку с большой высоты, Ростик сломал бы себе ноги… Нет, все было сделано правильно.

– Конкретней, – попросил капитан.

И тогда Ким, бросив ненавидящий взгляд на друга, расписал все так, что, если бы Ростик со стороны услышал о происшедшем, он бы решил никогда не иметь дело с таким человеком, о котором Ким рассказывал. Это был или законченный псих, или идиот, который рвался к героической смерти.

Капитан дослушал все до конца, потом посмотрел на Ростика. В его взгляде, а еще заметнее – во взглядах все остальных ребят, которые стояли вокруг, появилось что-то в высшей степени неприятное, словно они только сейчас заметили, что Ростик, например, неизлечимо болен.

– Итак, лейтенант, объясните свои действия.

– А что тут объяснять, – Ростик и в самом деле не знал, что ему следует рассказывать. – Прыгать все равно нужно было. Я увидел этих акул только в воде. Когда увидел, рванул, конечно, как ошпаренный. – Он повернулся к Киму. – Ну, не сожрали же они меня, в самом деле!

– А что бы я сказал Васильевне, если бы сожрали? Ты об этом думал?

– Ладно, – подумал капитан. – Действия Гринева нахожу глупыми, но оправданными.

Люди сдержанно зашумели. На Ростика старались не смотреть, да и ему почему-то трудно было глядеть по сторонам. Он стал проталкиваться сквозь толпу.

– Ты куда, Гринев? – позвал его капитан.

– Хотел позавтракать и переодеться.

– Ты уже высох. Давай лучше лодку осмотрим и выработаем ответные меры. А потом позавтракаем вместе.

И капитан в сопровождении своей свиты пошел к зачаленной «Калоше». Ростику ничего не оставалось, как остаться. Потом он сдержанно, чуть не шепотом попросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ребята, вода у кого есть? Пить хочется.

Он не успел договорить, как добрых пять фляжек протянулись к нему, можно было напиться, даже не сходя с места. Одна из фляжек принадлежала Казаринову. Его-то воду Ростик и взял, улыбкой извинившись перед остальными. Отхлебнув почти половину и почувствовав, что жажда, появившаяся от волнения, купания и сидения на солнцепеке во время буксировки, отступает, Ростик спросил инженера:

– А чего Дондик пожаловал?

– Это я в город, когда вы вчера улетели, дал информацию об исчезнувшей лодке. И вот поутру… В общем, он прилетел на гравилете Хвороста. Знаешь такого пилота? Серегин его пока вместо Антона пересадил.

Ростик Хвороста не знал.

– Пока?

– Пока Антон не вернется. – Внезапно инженер улыбнулся в тридцать два зуба. – Знаешь, ночной телеграф, кострами то есть, сработал. Дневной пока не тянет, а ночной, через Чужой город – пожалуйста.

Ну, хоть один счастливый человек нашелся, подумал Ростик, отдал фляжку и пошел к «Калоше». Его видок в кальсонах и тельняшке смутил тех девчонок, которые из любопытства подошли ближе, но делать было нечего.

У лодки в самом деле возник довольно интересный обмен мнениями. Хотя и жаль, что он не услышал открывающее прения, как частенько бывало, мнение Пестеля. Протолкавшись через толпу, он разобрал лишь продолжение:

– Я думаю, товарищ капитан, что акулы пришли на запах крови. Трупов в лодке нет, значит, они оказались в воде, и в итоге…

– А почему они на Ростика не бросились? – спросил кто-то.

– Дуракам – счастье, – буркнул Ким, но так отчетливо, что слышно было, вероятно, у дварского берега.

– Я к тому и веду, их мог отогнать гравилет, – произнес Пестель.

– Не очень-то они пугались, когда я над самой водой висел.

– Ты устроил водяные вихри и водовороты. К вихрям они не привыкли.

Дондик тем временем осмотрел всю лодку. Его поведение выглядело довольно дельным, если понимать, что он пытался вот так сразу, с ходу определить все происшедшее и нарисовать общую картину событий. Подумал, кивнул Квадратному, стоявшему на коленях около трупа, который уже вытащили на камни набережной. Старшина заметил этот жест.

– Труп именно рассечен. И очень острым предметом. Сила удара такова, что… В общем, я видел такое только однажды. У нас на речке плотогоны уснули, врезались в камни на порогах, плот, увязанный стальным тросиком, лопнул. Один конец троса пришелся по… В общем, разрубил парня, как хлыст. Тут, пожалуй, еще чище.

– Понятно, – кивнул Дондик. – Кстати, то, что пропали все горошины, – это важно или не очень?

Один парень, длинный, ломкий, чем-то неуловимо напоминающий богомолов, какими они были в самом начале, покрутился на месте, словно пытался обернуться во все стороны разом.

– Какие горошины?

– Те, что добытчики собирали, – пояснил ему Ким нехотя.

– Нет, не то, что пропала их добыча, а то, что кто-то сумел достать даже те горошины, которые закатываются под стлани и которые добытчики ленятся доставать, – пояснил Дондик.

– И что? – спросил на это Казаринов. Он не понимал.

– Это значит, что у нападающих были руки, – в благодарность за воду пояснил ему Ростик негромко.

Кто-то из рядовых, которые стояли на причале, зашептал что-то так горячо, что его поскорее закрыли от начальственных глаз. Но Ростик расслышал пару слов и теперь не сомневался – если они быстро не решат эту загадку, по обоим человеческим городам пойдет байка, что губиски вернулись терроризировать Одессу.

Примерно так же понял ситуацию и капитан. Он поморщился, потом спросил, ни к кому не обращаясь:

– Кстати, сколько было добытчиков?

Из толпы ответил бородач, которого Ростик расспрашивал вчера вечером:

– Восемь… Погибло восемь человек.

Тогда высказался Ким. И о чудо, на этот раз в его голове уместилась еще одна идея, кроме подозрения в сумасшествии Ростика, и даже не подозрение в Ростиковом нездоровом пристрастии к акулам. Он сказал:

– Помпа тоже пропала. Разумеется, вместе с масками.

– Компрессор, – поправил его Пестель.

– Один механизм качал воздух обоим водолазам? – спросил Дондик. – Я не знал, что вы там подняли производительность компрессора.

Бородатый бригадир добытчиков потупился, потом честно признался: