Слепой в зоне - Андрей Воронин

Да и сами ведомства распадались, трансформировались, превращаясь во что-то новое, ранее не виданное. Выстраивались новые структуры, изобретались названия, появлялись на свет всевозможные службы и подразделения. От этого голова шла кругом. Но Судаков знал свою работу, за что его и ценили.

В кабинет вошел полковник Крапивин.

– Ну что еще? – устало вздохнул генерал.

– Вот кое-какая информация об охране этих фугасов. Будете смотреть?

– Что-нибудь важное?

– Я просмотрел все, – сказал Крапивин, стоя у стола, – но ничего подозрительного не обнаружил. Вот информация на тех людей, кто был непосредственно связан с вопросами транспортировки…

– Ладно, оставь, я просмотрю, когда вернусь.

Крапивин с недоумением взглянул на генерала, вспомнив, что тот говорил час назад: все останутся работать, никому без надобности не отлучаться. Генерал перехватил взгляд полковника.

– Немного пройдусь, подышу воздухом. Меня не будет где-то около часа.

– Все ясно. Проветриться стоит! У меня тоже голова чугунная.

– А у тебя-то чего? – удивился Судаков.

– Да закрутился я за эти дни. Верчусь, как угорь, и все без толку.

– А ты не вертись, Крапивин, сядь, подумай, кофейку попей. Успокойся, и все будет хорошо.

– Не получается, Николай Васильевич. Только присяду – сразу дергают, несут бумаги, звонят, зовут.

– А ты не обращай ни на кого внимания.

– Если бы я был генералом, как вы, Николай Васильевич, я бы не обращал.

– Будешь, будешь, Крапивин, генералом, не беспокойся! Вот уйду я в отставку – тебя поставят на мое место.

– На ваше место, Николай Васильевич, найдутся кандидаты и без меня.

Ровно в двадцать два ноль-ноль генерал Судаков стоял на перекрестке. Он взглянул на часы, и как раз в этот момент рядом с ним остановилась белая «вольво» с темными стеклами. Дверца открылась, и из машины, приветливо улыбаясь, вышел Феликс Андреевич Грибанов. Он был в роскошном темно-синем костюме с блестящими перламутровыми пуговицами.

– Здравствуй, здравствуй, дорогой, – Грибанов протянул руку.

– Добрый вечер, Феликс Андреевич. Ну так что у тебя стряслось?

Грибанов неопределенно качнул головой и коротко пожал плечами.

– Садись в машину. Там человек, он хочет с тобой переговорить.

Позади «вольво» остановилась еще одна машина. И Феликс Андреевич, на прощание махнув Судакову рукой, сел во второй автомобиль. Генерал забрался в неосвещенный салон «вольво».

– Добрый вечер, – услышал он мужской голос. А затем прозвучала команда водителю:

– Поехали! «Вольво» понеслась по московским улицам, свернула в узенький переулок и остановилась. Водитель покинул автомобиль. В салоне вспыхнул свет. И генерал Судаков увидел человека, абсолютно ему незнакомого.

– Николай Васильевич, – сказал человек с едва заметным иностранным акцентом. – Дело очень серьезное, потому мы вас и побеспокоили.

– Я вас слушаю, хотя не имею чести знать. Мы не встречались, точно.

– Не важно, – улыбнулся незнакомец. – В ваших картотеках я тоже не значусь.

Это настолько же точно.

– Не хотите представляться, как хотите, – генерал Судаков привык к подобным ситуациям, он много лет работал в органах безопасности, насмотрелся всякого и кого только не видал на своем веку.

– У нас к вам предложение.

– У кого – у вас?

– Пока это не имеет значения и, думаю, не будет иметь значения и потом.

– Так я вас слушаю, – генерал Судаков понял, что происходит что-то недоброе и он влип в какую-то пренеприятную историю.

– Николай Васильевич, мы знаем, что вы очень любите свою дочь Ксению. Она хорошая девочка, и карьера у нее складывается неплохо…

– Откуда вам известно о моей дочери? – строго, как у подчиненного, спросил генерал.

– А нам известно, Николай Васильевич, многое. И это в том числе.

– Что с дочерью?

– С ней все в порядке. Надеюсь, и дальше с ней все будет хорошо. Но это зависит от вас.

– . От меня? – пожал плечами генерал.

– Да-да, от вас.

– Что с ней?

– С ней все в порядке, я уже сказал.

Генерала Судакова охватила тревога. Ему показалось, что автомобиль сейчас не стоит на месте, а несется вниз с очень крутой горы и вот-вот разобьется.

Генерал почувствовал, как прихватило сердце, и прижал правую руку к груди.

– Что же вы хотите от меня?

– Не стоит беспокоиться, Николай Васильевич, от вас потребуется очень немногое.

– Что? Что вам надо? – выкрикнул Судаков. – Да вы понимаете, с кем связались?!

– Только не нервничайте. Нам надо, чтобы вы, генерал, оставили в покое банкира Шанкурова. Думаю, он вам известен. И вообще, было бы хорошо, если бы вы и ваши люди не путались у нас под ногами и не мешали, – Что вы имеете в виду?

– Я думаю, вы догадываетесь, о чем идет речь. Нам надо, чтобы вы и ваши люди перестали искать ядерный фугас. Я понятно излагаю?

– Кто вы такой? – вновь строго спросил генерал Судаков, взяв себя в руки.

– Я вам уже говорил, это не имеет значения.

– Чьи интересы вы представляете?

– О-о, – протянул собеседник, – за мной стоят такие люди и такие огромные деньги, генерал, что вам даже тяжело представить.

Генерал несколько минут молчал, чувствуя, что все в душе клокочет.

– Николай Васильевич, вы должны хорошенько подумать. Дочь находится в наших руках, если хотите, можете с ней поговорить, – незнакомец взял трубку спутникового телефона, быстро набрал номер, затем заговорил по-английски и через несколько мгновений передал трубку генералу.

Тот сжал ее в дрожащей влажной ладони и услышал голос дочери:

– Папа! Папочка! Это я!

– Ксения, дорогая! Где ты? Что с тобой? – закричал в трубку генерал.

– Они меня держат взаперти! Ты слышишь, папа, они меня держат взаперти! И сказали, что убьют, сказали, разрежут на части! Но ты им не верь, папочка, они этого не сделают.

– Ксюша!..

Мужчина сидел, откинувшись на спинку, и снисходительно улыбался, слушая разговор генерала с дочерью. Через две минуты в трубке раздались гудки, и генерал Судаков с ненавистью посмотрел на шантажиста.

– Вот видите, генерал, все нормально. Дочь ваша в хороших руках.

– Что я должен делать? – генерал сдался, понимая, что противостоять, этому человеку, а вернее тем, с кем он связан, у него нет сил.

– Четыре, а лучше пять дней, генерал, вы должны бездействовать. И тогда мы вам гарантируем – ваша дочь будет на свободе и с ней ничего не случится.

Абсолютно ничего!

– Я вам не верю, – выдавил из себя Судаков.

– Это ваше дело. Можете верить, можете не верить, но у вас нет выхода.

– Вас найдут. Я подниму на ноги…

– Да перестаньте, генерал! Никого вы не поднимете на ноги, да и никто, собственно говоря, этим не будет заниматься. Если бы все это происходило здесь, в России, тогда вы что-нибудь и смогли бы сделать… может быть. Но Ксения далеко отсюда, и вы бессильны. И вся ваша служба, все ваши агенты тоже бессильны. Мы не требуем от вас Бог весть каких услуг – всего лишь пять дней саботажа. Тем более, генерал, вам лично ничего не грозит. Ну, в худшем случае, вас отправят в отставку. И это – в худшем случае, а так, вполне вероятно, даже останетесь на своем месте.

– Но что вам даст мое бездействие?

– Есть еще одно условие, генерал: вы вызовете Шанкурова на допрос, не сами поедете к нему в тюрьму, а прикажете, чтобы его доставили к вам. А я со своими людьми освобожу его по дороге. Как видите, я предельно откровенен.

– А мои люди?

– Обещаю, генерал, что они не пострадают. Мы сделаем все очень аккуратно.

– Какие гарантии вы даете?

– Слово джентльмена, – ехидно улыбнулся шантажист. – Большего дать не могу.

– Я вам не верю, – произнес по слогам генерал Судаков.

– Вам ничего не остается, генерал. И если вы этого не сделаете, то забудьте о существовании Ксении. После того как Шанкуров окажется на свободе, вы сможете поговорить с дочерью. Она вам позвонит сама. И еще, генерал: люди, которые стоят за мной, будут вам очень благодарны за эту маленькую услугу, и вы вправе рассчитывать на гонорар. Количество нулей назовете сами, и даже банк можете назвать сами, и государство можете выбрать любое.

– Мне нужна дочь, мне нужна Ксения и больше ничего. Вы этого еще не поняли?

– Рад, что вы это поняли. Значит, так: вы откладываете поиски фугаса на пять дней, начиная с этой минуты. Пусть ваши люди споткнутся о него – они не должны его заметить, это первое; а вот и второе – завтра вечером, около десяти-одиннадцати Шанкурова должны перевозить из СИЗО к вам в Управление на допрос, без президентского эскорта, естественно. Вам понятно?

– Да… – процедил Судаков. Никогда прежде ему не приходилось так безропотно подчиняться чужой воле.

– Ну что ж, генерал, договорились, – мужчина погасил свет в салоне, и уже через несколько секунд появился водитель, и автомобиль помчался назад, в сторону особняка, к тому роковому перекрестку, где генерал Судаков сел в белую «вольво».