Фиктивная помолвка - Мэри Бэлоу

– Мама, ох, мама. – София смотрела на Оливию широко раскрытыми испуганными глазами.

– София, вчера мы с тобой говорили больше часа. – Графиня поднялась на ноги. – Ты точно знаешь, что тебя ожидает, и, очевидно, страстно желаешь этого – во всяком случае, так было вчера. Но день свадьбы, безусловно, совсем другое дело. Сегодня ты переполнена массой противоречивых эмоций, не правда ли?

– Он говорит, что любит меня. – Глаза девушки внезапно наполнились слезами. – Последние два дня он все время повторяет это. Мама, ты думаешь, он говорит правду? Никогда нельзя полностью верить Фрэнсису, у него в глазах такой вызывающий блеск.

– Должно быть, он говорил это гораздо дольше, а не только последние два дня. И, безусловно, он говорит правду. Зачем бы иначе он женился на тебе? София, насколько мне известно, его никто не принуждал искать себе невесту.

– Быть может, существуют какие-то другие причины. Возможно, он чувствует, что попался в ловушку, и решил до конца быть галантным кавалером. Хотя быть галантным совсем не в духе Фрэнсиса. О, мама, а что, если он не любит меня?

– Прежде чем паниковать, София, загляни в себя. – Оливия сжала руки дочери. – Загляни поглубже в свою душу. Именно там ты найдешь ответ и узнаешь, любит он тебя или нет. Любит?

– Да, – ответила София, после того как долго молча рассматривала свои руки. – Любит, мама. Любит. – Она взглянула вверх сияющими глазами. – Он меня любит, а я еще три дня назад и не подозревала этого. Я думала, он ненавидит меня. Фрэнк всегда имел обыкновение говорить обо мне всякие гадости и заявлял, что не собирается попасться в ловушку и жениться. Но он делал это, просто желая подразнить меня и привести в бешенство. Ему нравится, когда я злюсь, ему доставляет удовольствие ссориться со мной. Он говорит, всю жизнь мы будем ссориться каждый день. Он любит меня. О, мама, любит.

– София? – Улыбаясь и хмурясь одновременно, Оливия слушала сбивчивую речь дочери.

Раздавшийся стук перебил их разговор, дверь в туалетную комнату открылась, и Оливия не успела ничего сказать.

– О, вот и обе мои дамы, – входя, сказал граф. – Оазис здравомыслия посреди сумасшедшего дома. Роуз уже рыдает; половина детей удрали из своей комнаты и играют в какую-то игру, для которой нужны толпы бегающих по лестницам и кричащих людей; жена Клода старается отправить ребят обратно в детскую; Уитли таинственным образом потеряла свою накидку; из конюшни уже трижды приходили справляться о точном времени, когда следует подать карету; Синтия устраивает истерику из-за того, что она как подружка невесты давно должна быть здесь, а вместо этого ей приходится стоять неподвижно, пока подшивают подол ее платья, оказавшегося слишком длинным. Продолжить? – усмехнулся он.

– Папа, о, папа, я так боюсь.

– Что ж, видимо оазис спокойствия очень мал. В чем дело, София?

– Все произошло так внезапно, так быстро. И вот уже день моей свадьбы, а у меня даже не было времени все обдумать.

– Месяц пролетел слишком быстро, да? Но вы оба – и ты, и Фрэнсис – настаивали на том, чтобы не откладывать свадьбу надолго. Было не слишком долго?

– Но мы решили пожениться только два дня назад!

Граф и графиня обменялись недоуменными взглядами.

– Помолвка была фиктивная. Притворная страсть, как выразился Фрэнсис. Я хотела… свести вас вместе, дать вам шанс избавиться от ваших разногласий. Мы должны были положить конец этому розыгрышу, если бы все удалось. И все удалось, так ведь? Я никогда не пожалею о своей затее, потому что она сработала. Я не была окончательно уверена, пока два дня назад не вошла в мамину спальню и не увидела вас… – Невеста залилась краской. – Тогда я уверилась полностью. Но потом, когда я сказала Фрэнсису, что нужно собрать всех и объявить им, что свадьба не состоится, он возразил, что будет много неприятностей, что слишком поздно останавливать приготовления и что мы должны обвенчаться.

– София? – попытался остановить ее граф, а графиня в безмолвном ужасе смотрела на дочь.

– И он сказал, что любит меня, – торопливо продолжала София. – Сказал, что задумал это с самого начала, что знал, как все будет происходить, что хотел жениться на мне независимо от того, как сложатся ваши отношения. И вот так в конце концов мы договорились пожениться. – Она едва дышала после своего молниеносного признания. – Я бы умерла, если бы никогда не увидела его снова.

– Видимо, нигде нет спокойствия. – Граф погладил дочь по затылку. – Не знаю, что и сказать, у меня нет слов.

Он беспомощно взглянул на жену, ища у нее поддержки. София мгновенно стала между ними и осторожно, чтобы не помять цветы на манжете, взяла родителей под руки.

– Все это похоже на сказку, правда? – Она посмотрела сперва на одного, потом на другого, и лицо ее озарилось любовью и счастьем. – Вы снова вместе – я об этом всегда мечтала, – а я собираюсь обвенчаться с человеком, которого люблю с тех пор, как себя помню, и который меня тоже любит. И мы обвенчаемся в той же самой церкви, в которой когда-то венчались вы. И после недели ненастья снова сияет солнце. И… о, и… и… и… – Она возбужденно рассмеялась.

– Да, мы трое опять вместе, – сказал граф, накрыв рукой руку дочери. – Ты права, София, сегодня замечательный день, несмотря на все откровения, от которых волосы встают дыбом, моя маленькая шалунья. Знаешь, если мы сейчас не сдвинемся с места, Фрэнсис наверняка будет метаться у алтаря. Но прежде чем мы покинем комнату, я хочу сделать тебе небольшой подарок. Я специально выписал их из Лондона, потому что в день своей свадьбы юная леди должна отказаться от жемчугов.

София выжидательно смотрела на отца, а тот, достав из кармана изящное ожерелье из бриллиантов, застегнул его на шее девушки.

– Желаю тебе счастья, дорогая. – Повернув Софию лицом к себе, граф поцеловал ее в щеку.

– О, папа. – Ее глаза наполнились слезами. – Во всех отношениях ты всегда будешь моим самым любимым мужчиной.

– Лучше скажи «любимым отцом», таким образом ты избежишь двусмысленности, – уточнил граф и обернулся к жене. – И для тебя, Оливия, тоже маленький подарок. Я выкручивал руки твоей горничной, пока она не призналась, что сегодня ты будешь в зеленом. – Он оценивающе взглянул на ее шелковое платье и достал из другого кармана изумрудное ожерелье. – Ты хочешь оставить и свою серебряную цепочку?

Некоторое время Оливия молча смотрела на мужа, а потом нащупала застежку своей серебряной цепочки и, сняв ее, закусила губу и склонила голову, а граф заменил цепочку изумрудами.

– Подарок по случаю свадьбы нашей дочери. – Он повернул Оливию за плечи, как перед тем Софию, и поцеловал в губы, а их дочь с восторгом смотрела на них.