Крот 2. Сага о криминале - Виктор Мережко

– А что случилось? – осторожно спросил Старков.

– Анна застрелила своего мужа.

– Илью?! Того самого?

– Того самого… Родители Анны живут в Краснодарском крае, в станице… Туда Катюшу и отвезешь. А там я разберусь, что и как.

– А что с Анной?

– В изоляторе. Дает показания.

– Показания? – вырвалось у Владимира.

– Показания. Но только те, которые ей позволят дать… – Сергей снова помолчал. – О месте нахождения дочери никто не должен знать. Кроме меня и тебя.

– Понял. Но в мое отсутствие постарайся поговорить с Глебом… ну, с тем самым, которого мы выхватили из рук Маргеладзе. Он – человек Виктора Сергеевича и может сообщить много любопытного.

– Я сегодня же с ним встречусь.

С самого утра московское небо затянули тучи и стал сеять мелкий надоедливый дождь. Старков, прячась под зонт и обходя лужи, торопливо вошел под арку сталинского дома, набрал код на двери, назвал свое имя. Ему открыли.

Николай подождал, пока гость снимет мокрую обувь и поставит раскрытый зонт, кивком показал на кресло.

Сам уселся напротив, стал, внимательно глядя на Старкова, слушать его сообщение.

– Билет на поезд у меня уже в кармане. Я должен найти в одном из интернатов дочь Кузьмичева и отвезти к родителям арестованной.

– Езжайте, – кивнул Николай. – Но старайтесь особенно не светиться. Наши люди помогут вам в этом.

– В городе знают о случившемся?

– Обыватели?

– Ну да. Жители.

– Практически, нет. Мы успели отсечь все каналы утечки информации.

Старков налил из пластмассовой бутылки газировки, выпил.

– Кузьмичев серьезно опасается за жизнь ребенка.

– На его месте я бы тоже опасался. Но, думаю, в ближайшее время ничего экстраординарного с его дочерью не случится.

– Может, нам стоит вмешаться в ситуацию и помочь Кузьмичеву?

Николай продолжал неотрывно смотреть на него.

– Не понимаю, о чем речь.

– Отпустить жену, отдать ребенка и… и пусть себе живет. Хозяйство ведь налажено.

– Пусть эти глубокие мысли останутся при вас, а мы тут как-нибудь сами сообразим, что делать дальше…Что еще?

– Вроде все.

– Обеспечьте Кузьмичеву самый узкий коридор, чтобы он не имел возможности шагнуть ни вправо, ни влево. В противном случае мы можем потерять его и в итоге завалить всю выстроенную конструкцию.

Приезд Кузьмы на тренировочную базу был обставлен со всеми мерами предосторожности.

Ворота открылись сразу: на базе ожидали прибытия важного гостя. Вован остался в машине. Навстречу Сергею вышел молчаливый человек в пятнистой униформе, молча кивнул и повел его в сторону ближнего корпуса.

Глеб при виде Кузьмы привстал с дивана, растерянно и как-то виновато улыбнулся:

– Здравствуйте. Вы меня помните?

– Конечно помню, – усмехнулся Кузьмичев, протягивая руку. – Родственник Виктора Сергеевича.

– Племянник.

– Ну да, племянник, – Сергей усадил его на кровать, присел рядом. – Давно не виделись… Как тебе здесь?

– Нормально. По крайней мере спокойно.

– У Виктора Сергеевича было хуже?

Глеб быстро взглянул на собеседника.

– Откровенно? Хуже. Хотя бы потому, что… приходилось довольно часто общаться с его женой.

– Устал?

– Конечно, устал. Глупая и ненасытная. Как дядя с нею живет?

– Думаю, он тоже устал… А Виктор Сергеевич что за человек?

Глеб подумал, пожал плечами:

– Разный. И добрый, и жестокий одновременно.

– А ты у него кем?

– Кем? Сам еще не понял. Думаю, на разных побегушках.

Сергей засмеялся:

– Побегушки за женой?

– Не только.

– Думаешь, он догадывается о твоих шашнях с Ларисой?

– Боюсь, что да. Потому, наверно, и послал… в командировку.

– Проще было убрать тебя, чем посылать.

Глеб бросил на Кузьму испуганный взгляд.

– Думаю, да… Но, похоже, я ему еще нужен.

– Как думаешь, зачем?

– Сам пока не понимаю. Может для какого-то особого поручения.

Сергей не без иронии спросил:

– Может, хорошо стреляешь?

Парень с гордостью кивнул:

– Неплохо. Первый разряд.

– Значит, ты у Виктора Сергеевича вроде собственного киллера?

– Возможно. Но прямых распоряжений пока не было.

Кузьмичев взял из холодильника бутылку воды, налил в стакан, выпил.

– То есть, если случится работа, то по-крупному? – поинтересовался он.

– Наверно. На крупного зверя.

– Например? Можешь сказать, о ком шла речь?

– Нет.

– Боишься?

– Да.

– Но ведь мы разговариваем как бы доверительно.

– Если скажу, вы тут же меня уберете.

Сергей усмехнулся:

– Если б я хотел тебя убрать, давно это уже сделал бы. А так, видишь, не убрали. Привезли сюда, спрятали… Послушай, Глеб. Ко мне как-то из Сибири приезжал крупный бизнесмен. Окунев. Не слышал о таком?

Глеб не сразу ответил, вздохнул, поднял большие глаза на Кузьмичева.

– Помню. Но я не имел к нему никакого отношения.

– Виктор Сергеевич имел?

– Думаю, да. Наверно, он дал команду.

– Кому?

– У него есть люди.

– Как думаешь, с помощью чего убрали Окунева?

– По телефону. Ультразвук. Есть такая установка. Мгновенный инсульт.

Кузьмичев неотрывно глядел на парня.

– У меня работала молодая женщина. Марина…

– Марина? – вскинул тот брови.

– Да, Марина. Ты что-нибудь о ней слышал?

– Я ее видел.

– Где?

– В психбольнице. Меня туда послал дядя.

– Зачем?

– Узнать, как она там. Жива ли… Видно, сам не решался.

– А ее… Ее тоже он?

– Конечно. Больше некому. Но ситуация странная. Видно, Виктор Сергеевич пожалел Марину. Ей дали слабый сигнал. Поэтому только контузия. А так, если бы он захотел совсем убрать Марину, то даже разговора бы не было. Уже под холмиком бы лежала, а не в психушке. Он не прощает неверности. Теперь вот ездит, проведывает ее. Наверно, любит. Или боится…

– Жене неверность прощает?

– Не замечает. Он ее терпит. И не любит.

– Интересные вещи ты мне рассказал, – произнес задумчиво Сергей. – Очень интересные. И полезные.

– Теперь в расход пустите? – испуганно спросил Глеб.

– Наоборот. Будем работать.

Костя уже спал, когда в номере резко зазвонил телефон. Он включил ночник, снял трубку.

– Простите, – произнес мягкий, взволнованный женский голос, – бога ради, простите… Это звонит ваша соседка по коридору. У меня лопнул душевой шланг и вода хлещет во все стороны.

– Позвоните дежурной, – недовольно пробормотал сонный Костя.

– Звонила, никто не отвечает. Наверно, спят… Пожалуйста, прошу вас.

– Хорошо, сейчас что-нибудь придумаем.

Он выбрался из-под одеяла, натянул тренировочный костюм, перед зеркалом поправил волосы, осторожно открыл дверь.

Охранник сидел в кресле на лифтовой площадке и, по всей видимости, спал.

Костя на цыпочках вышел в коридор, увидел, что дверь соседки уже открыта, и сама она, в тонком халате стоит на пороге номера.

Это была Оксана, сотрудница Виктора Сергеевича.

Девушка приложила пальчик к губкам, поманила соседа, прикрыла за ним дверь. Быстро прошептала:

– Еще раз простите. Я, наверно, такая нахалка… Но у меня просто нет другого выхода. Сто раз набирала дежурную, бестолку. Видно, спит… А вы, наверно, крутой, раз вас так охраняют… – захихикала. – Хорош охранник, тоже как суслик дрыхнет.

Костя не ответил, заглянул в ее номер, большой и роскошный, и от неожиданности даже присвистнул:

– Не слабо устроились.

– Плачу не я, платит фирма, – снова виновато улыбнулась девушка.

– Значит, неслабая фирма.

Костя вошел в ванную, окунулся в облако пара, добрался до шланга, из которого хлестал кипяток, покрутил вентиля и вода перестала течь.

Он вытер мокрое лицо, улыбнулся:

– Вот и все дела. А утром сантехник все исправит.

– Боже мой, какой вы умница! – захлебнулась от восторга девушка. – Даже не знаю, как вас отблагодарить! Как вас зовут?

– Костя.

– А меня Оксана. Я из Москвы.

– Аналогично, – пожал ее изящную ручку Костя.

– Правда?! Тоже из Москвы?! Какое счастье. А то я тут одна-одинешенька. Надолго?

– Думаю, до конца недели.

– Я тоже… Хотите чай, кофе? Давайте посидим? Я все равно не усну.

Костя неуверенно пожал плечами:

– Вообще-то завтра дела.

– У меня тоже дел полно. Часочек всего. Ладно? Вы ведь тоже теперь вряд ли уснете. Я, нахалка, вас растормошила.

– Хорошо, часок посидим.

Девушка бросилась к серванту за посудой.

Костя сглотнул слюну при виде ее очаровательных загорелых ножек, лишний раз напомнил:

– Но только часок!

– Конечно, конечно, – прозвенела она радостно. – Я тоже, когда не высыпаюсь, страшнее войны. Часок и бай-бай. – Она вдруг приложила ладошку ко рту, испуганно спросила: – Ой, а если охранник проснется?