Инферно - Дэн Браун

Сиенна с энтузиазмом кивнула.

Пока Лэнгдон пристально осматривал зал, Марта наблюдала за ним. В свете окон бельэтажа она не могла не заметить, что Лэнгдон выглядел не так замечательно, как вчера вечером. Ей понравился его новый костюм, но он был небритым, и его лицо казалось бледным и утомленным. Кроме того, его волосы, которые вчера вечером были густыми и пышными, выглядели спутанными этим утром, как будто ему необходимо было принять душ.

Марта вернулась к фреске прежде, чем он поймал ее пристальный взгляд. - Мы стоим почти на той высоте, где написаны слова cerca trova, - сказала Марта. - Можно увидеть слова невооруженным глазом.

Сестра Лэнгдона, казалось, была равнодушна к фреске. - Раскажите мне о посмертной маске Данте. Почему она именно здесь, в Палаццо Веккьо?

Что брат, что сестра, подумала Марта с тихим неудовольствием, всё ещё недоумевая, чем их тах увлекла эта маска. С другой стороны, история с маской Данте была странной, особенно, с учётом недавних событий, и не один Лэнгдон проявил к ней почти маниакальный интерес. - Так расскажите мне, что вы знаете о Данте?

Очаровательная молодая блондинка пожала плечами. - Только то, что все в школе проходят. Данте - итальянский поэт, известный, прежде всего, тем, что написал “Божественную комедию”, в которой описывается воображаемое путешествие в ад.

- Отчасти верно, - ответила Марта. - В своей поэме Данте в конечном счёте выходит из ада, следует в чистилище и в конце концов попадает в рай. Если когда-нибудь прочтёте “Божественную комедию”, то увидите, что его путешествие делится на три части - ад, чистилище и рай. - Марта жестом показала им идти вслед за ней по балкону ко входу в музей. - Однако, причина, по которой маска находится в Палаццо Веккьо, с “Божественной комедией” никак не связана. Она связана с реальной жизнью. Данте жил во Флоренции и любил её так, как только можно вообще любить какой-нибудь город. Он был очень знаменитым и влиятельным флорентийцем, но в системе политической власти был раскол, а Данте поддержал не ту сторону, и его за это выслали - выставили за пределы городских стен и запретили ему когда-либо возвращаться.

Марта остановилась, чтобы отдышаться, когда они приблизились к входу музея. Она снова положила руки на бедра, отклонилась назад и продолжала говорить. - Некоторые люди утверждают, что изгнание Данте - причина, по которой его посмертная маска выглядит настолько печальной, но у меня есть другая теория. Я в некотором роде романтик, и думаю, что печальное лицо больше имеет отношение к женщине по имени Беатриче. Видите ли, Данте всю свою жизнь отчаянно любил молодую женщину по имени Беатриче Портинари. Но к сожалению, Беатриче вышла замуж за другого человека, который считал, что Данте должен жить не только без своей любимой Флоренции, но также и без женщины, которую он так глубоко любил. Его любовь к Беатриче стала центральной темой в Божественной Комедии.

- Интересно, - сказала Сиенна тоном, по которому ясно было, что она совсем не слушала. - И всё же, я так и не уяснила себе, ну почему посмертную маску хранят здесь, в палаццо?

Марта сочла настойчивость молодой женщины необычной и граничащей с невежливостью. - Так вот, - продолжала она, продвигаясь вперед, - когда умер Данте, ему все еще был запрещен въезд во Флоренцию, и его тело было похоронено в Равенне. Но учитывая, что его настоящая любовь, Беатриче, была похоронена во Флоренции, и что Данте так любил Флоренцию, возвращение его посмертной маски сюда можно воспринимать как дань памяти этому человеку.

- Понятно, - сказала Сиенна. - А почему выбрали конкретно это здание?

- Палаццо Веккьо - старейший символ Флоренции и во времена Данте он был в самом центре города. К тому же, в соборе есть знаменитая картина с изображением Данте, изгнанного и стоящего за пределами городских стен, причем на фоне виднеется любимая им башня палаццо. Во всяком случае, сохраняя маску здесь, мы ощущаем, будто Данте, наконец, позволили вернуться домой.

- Это хорошо, - сказала Сиенна, казалось она была удовлетворена. -Спасибо.

Марта подошла к двери музея и постучала три раза. - Это я, Марта! С добрым утром!

Связка ключей загрохотала внутри и дверь открылась. Пожилой охраннник устало улыбнулся ей и проверил часы. - ? un po’ presto(ит.),- сказал он с улыбкой. Немного рановато.

В оправдание, Марта показала жестом на Лэнгдона, и охранник тут же просиял. - Синьор! С возвращением! (ит.) Снова рад вас видеть!

- Спасибо(ит.), - ответил Лэнгдон дружелюбно, когда охранник жестом указал им всем зайти внутрь.

Они прошли через небольшое фойе, где охранник отключил систему обеспечения безопасности и затем открыл вторую, более тяжелую дверь. Когда дверь распахнулась, он шагнул в сторону, и сделал рукой широкий жест. - Добро пожаловать в музей(ит.)!

Марта благодарно улыбнулась и повела своих гостей внутрь.

Пространство, которое составляло этот музей, было первоначально разработано как правительственные учреждения, которые подразумевали достаточно просторное, широко открытое пространство галереи, это был лабиринт из небольших комнат и коридоров, которые окружали половину здания.

- Посмертная маска Данте за углом, - сказала Марта Сиенне. - Она экспонируется в узком пространстве, называемом коридором(ит.), который является по существу просто проходом между двумя комнатами большего размера. Маска находится в старинном кабинете напротив боковой стены, и остается невидимой, пока вы не подойдете к ней. Поэтому многие посетители проходят мимо маски, даже не замечая ее!

Лэнгдон теперь зашагал быстрее, устремив взор вперед, как будто маска имела некоторую странную власть над ним. Марта подталкивала Сиенну и шептала, - Очевидно, вашего брата не интересуют другие наши экспонаты, но, пока вы здесь, вы не должны пропустить бюст Макиавелли или глобус (лат. «карта мира») в Зале Карт.

Сиенна вежливо кивнула и продолжала идти, глядя прямо перед собой. Марта едва поспевала за ней. Когда они дошли до третьего зала, она немного отстала и в конце концов резко остановилась.

- Профессор? - недоумевая, позвала она. - Может, вы захотите показать сестре… что-то в этой галерее… а потом уже мы посмотрим его маску?

Лэнгдон обернулся с рассеянным видом, будто вернувшись в реальность после какого-то отвлечённого размышления. - Что, простите?

Марта, запыхавшись, указывала на ближайший музейный стенд. - Один из самых ранних… печатных оттисков “Божественной комедии”?

Когда Лэнгдон наконец увидел, что Марта прикасается ко лбу и пытается отдышаться, он огорчился. - Марта, простите меня! Конечно, да, мельком взглянуть на текст было бы замечательно.