Дитя бури - Мид Райчел

— Эж, что…

Челюсть у него отвисла, причем не только из–за меня. Я оглядела нас всех. Сама в соблазнительной ночнушке, полуобнаженный Кийо, Дориан в экстравагантном одеянии и Тим в национальном костюме индейца.

— Боже, — пробормотала я и встала. — Просто вылитые «Виллидж Пипл»[9].

Я натянула махровый халат и подумала, что в последнее время постоянно хожу полуголой. Тим продолжал пялиться на нас с таким выражением лица, как будто он застукал собственных родителей, занимавшихся любовью.

— Все в порядке, — сказала я ему.

Он не шевельнулся, и я помахала рукой у него перед носом.

— Эй, очнись! Как думаешь, ты в состоянии приготовить завтрак?

Он моргнул.

— Уже три часа дня.

Я жалобно посмотрела на него. Знакомое выражение лица явно привело его в чувство. Он никогда не мог противиться моим просьбам или просто считал, что должен готовить мне еду за то, что бесплатно снимал комнату.

— Чего ты хочешь?

— Яйца и тост.

— Вредный или полезный тост?

Я задумалась.

— Полезный.

— А твои, гм, друзья тоже будут есть?

Я посмотрела на мужчин.

— С огромным удовольствием, — изрек Дориан и отвесил низкий поклон. — Благодарю вас.

— Умираю от голода, — сказал Кийо, все еще не сводя прищуренных глаз с Дориана.

— Спасибо, Тим, ты просто чудо. — Я едва ли не выпихнула его за дверь.

— Очаровательный молодой человек, — вежливо отметил Дориан, огляделся и добавил: — Да и комната просто чудесная.

Если не считать разбитого вдребезги стола, в комнате валялась куча нестираного белья, стояли плетеное кресло, ящик для оружия, комод и небольшой стол с ноутбуком и незавершенным пазлом с Эйфелевой башней. Свободного места не хватало, так что вещи прижимались друг к другу. По сравнению с его собственной роскошной спальней все здесь казалось полной дешевкой.

Кийо тоже вылез из кровати в одних джинсах.

— Может, ты мне все–таки объяснишь, что происходит?

— Я уже объясняла. — Я открыла комод, вытащила джинсы, футболку с надписью «Ты еще поплачешь» и повторила: — У нас следующее занятие. Все по расписанию.

— Она не может сегодня заниматься, — сказал Кийо Дориану. — Прошлой ночью на нее напали.

— Если я не ошибаюсь, на нее теперь каждую ночь кто–нибудь да нападает.

— В этот раз все закончилось плохо. Она ранена. Ты что, не видел шрама?

— Мои ничтожные глаза нашли себе более приятный объект для наблюдения, чем ее швы.

— Эй, парни! — рявкнула я. — Я все еще здесь, знаете ли. Хватит трепаться, как будто меня тут нет.

Кийо подошел и дотронулся до моего плеча.

— Эжени, это безумие. Тебе нужно вернуться в постель.

— Сегодняшний урок не потребует физических усилий, — натянуто заметил Дориан.

— Вот видишь? — сказала я. — Я не собираюсь отступать от нашего соглашения.

Кийо мрачно переводил взгляд с меня на Дориана и обратно.

— От вашего соглашения, похоже, нет никакого толка. Я думал, ты ввязалась в это, чтобы держать возможных насильников на расстоянии.

Я повернулась к ним спиной, распахнула халат и принялась натягивать джинсы, потом застыла, соображая.

— Фахан не пытался меня изнасиловать, — медленно произнесла я. — Он хотел меня убить.

— Ты уверена?

— Он попробовал швырнуть меня через ветровое стекло. Это не очень–то романтично.

— Фахан? — переспросил Дориан.

Я сбросила халат, ночную рубашку, натянула через голову футболку, потом повернулась к Дориану и Кийо и пересказала королю краткую версию происшедшего.

До этого он сидел, опершись о мой стол, теперь встал, подошел к окну и сложил руки за спиной.

— Фахан здесь, — протянул Дориан. — Любопытно.

— Не очень. По сравнению со всем тем, что случилось со мной в последнее время, это ерунда, — напомнила я ему.

Дориан показал за окно.

— Ты живешь в пустыне. Фаханы любят воду. У тебя хватает врагов, дорогая, но я сомневаюсь в том, что какой–то там фахан возненавидел тебя настолько, что приперся сюда по собственной воле.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Кийо.

— Кто–то потратил немало сил на то, чтобы вызвать его сюда. Этот кто–то обладает грубой силой или же склонностью к водным существам.

— Кто же именно мог так поступить? — поинтересовалась я.

— Да кто угодно. Майвенн могла.

Кийо с угрожающим видом сделал несколько шагов к Дориану.

— Майвенн тут ни при чем.

Дориан улыбнулся, нимало не тревожась из–за угрожающего поведения Кийо. Они были одного роста, но Дориан оказался стройнее и тоньше, а Кийо — шире в плечах и мускулистее.

— Вероятно, ты прав, — сказал Дориан через несколько секунд, наполненных напряженной тишиной. — Особенно если учесть ее нынешнее, такое любопытное, положение.

Лицо Кийо потемнело.

Я с тревогой переводила взгляд с одного мужчины на другого, не понимая, во что вляпалась.

— Ребята, вы что, знакомы?

Дориан холодно и сдержанно протянул Кийо руку.

— Я слышал о тебе, но, кажется, нас так и не представили друг другу. Я Дориан, король Дубового Царства.

Кийо нехотя пожал его кисть.

— Я знаю, кто вы.

— Это Кийо, — представила его я.

— Счастлив видеть. Ты ведь кицунэ.

Дориан произнес это слово как–то странно, не совсем неуважительно, но явно подразумевая, что Кийо ему не ровня.

Я схватила их обоих за руки и потащила вон из комнаты.

— Хорош мериться, кто здесь круче. Пошли. Тим за пять минут еду приготовит.

Пусть между Кийо и Дорианом сохранялись какие–то противоречия, но наступила небольшая передышка, пока король джентри развлекал себя в другой части моего дома. Он, словно ребенок, не мог удержаться от того, чтобы не потрогать все подряд, кроме пластика или того, что имело в своем составе металл. Моя гостиная представляла для него целую страну чудес. Хлам был разбросан кучами, весьма подходящими для исследования.

— А это для чего?

Он поднял ярко–розовую пружинку–слинки и принялся перебрасывать ее с одной ладони на другую, чтобы поменьше касаться пластика.

У меня создалось впечатление, что джентри могли легонько дотрагиваться до запрещенных предметов. При этом они испытывали минимальный дискомфорт. Более продолжительный контакт был им неприятен. Если же зарядить сталь и пластик магией, то эти материалы становились для них смертельными.

— Честно говоря, особо и не для чего, — решила я. — Просто чтобы играть, когда скучно.

Дориан перебрасывал пружинку туда–сюда, глядя, как она снова и снова выгибалась аркой.

— Дайте взглянуть, — попросила я, взяла игрушку и закрыла глаза.

Теперь, когда мучительная боль осталась позади, способность к концентрации вернулась ко мне. Я сосредоточилась на пружинке, вложила в нее часть своей сущности, потом вернула игрушку Дориану.

— Заверните и заберите с собой. Это будет мой якорь.

Он усмехнулся. По дороге король отвлекался на кучу других мелочей, но все же позволил нам усадить себя за кухонный стол, где уже стояла еда.

— Вы когда–нибудь раньше были в человеческом мире? — спросила я, пока мы сидели за столом.

— Ну вот, вы снова за свое! Думаете, что мы приходим сюда только для того, чтобы что–нибудь натворить.

— Значит, не были?

— Вообще–то я несколько раз заглядывал в ваш мир. Не в такое захолустье, само собой, а кое–куда поинтереснее.

Я закатила глаза и шлепнула масло на тост. Он был сделан из хорошего пшеничного хлеба с миллионом разных зернышек. Такой тост можно было использовать в качестве наждачки.

Потом я добавила в кофе сливки, сахар и большим глотком запила дозу ибупрофена. Может, теперь я и не умирала, но тело болело и не желало шевелиться. Не думала, что смогу выдержать напряженные сражения, случающиеся каждую вторую ночь.

Когда вылезла на свет вся эта история с пророчеством, я в шутку утверждала, что уж лучше покушения на жизнь, чем изнасилования. Теперь я так не считала. Когда плохие парни хотели меня раздеть, я хотя бы выигрывала некоторое время. Фахан же собирался просто размазать меня по земле и почти преуспел в этом. Я ни разу еще не сражалась с таким мощным неприятелем. До того как это началось, почти все стычки происходили с духами или элементалами, которых я с легкостью могла изгнать. Фахан же был из другой оперы. Да и позавчерашний отряд духов — тоже что–то новенькое.