Красные бокалы. Булат Окуджава и другие - Бенедикт Сарнов

От правозащитников вы сейчас не услышите критики в адрес коммунистов, они все заняты защитой Дудаева. Юлий Ким ведет свою «сотню интеллигенции» и требует от правительства капитуляции перед горским паханом. <…> За огромным большинством сообщений из Первомайского, как и за большинством оценок, стоит пламенная страсть: добить Ельца.

Не в последнюю очередь именно это неожиданное заявление моего старого друга (а в политических симпатиях и предпочтениях всегдашнего единомышленника) и толкнуло меня тогда выступить со статьей на эту жгучую политическую тему.

Статью эту я сочинял не один, а с Аликом Бориным. Называлась она «Меньшее зло?» – именно вот так, в иронических кавычках и с ироническим вопросительным знаком в конце фразы, – и появилась в той же «Литературной газете», на страницах которой не так давно мы выступали «без пиджаков».

Начиналась эта наша запальчивая статья прямой атакой именно на Аксёнова:

Начнем с того, что никто из нас не взывает к капитуляции. Хотя мы, конечно, отдаем себе отчет в том, что немедленный выход из войны в нынешних условиях многими будет воспринят именно как капитуляция огромной России перед маленькой Чечнёй. Но почему «перед паханом», а не перед народом, защищающим свою жизнь и свободу? И почему капитуляция России, а не бездарного, безмозглого военно-политического руководства, втянувшего нас в эту позорную, никому не нужную, гибельную войну?

Аксёнов может возразить: что же это за народ, который уголовного пахана превратил в своего национального лидера? Но в том-то и дело, что в лидера всего чеченского народа Дудаева превратила мудрая политика нашего президента. Пахан уже качался. Едва ли не половина нации от него отвернулась. Но, как только первый российский танк пересек границу Чечни, как только первая бомба, сброшенная с российского самолета, обрушилась на мирное население чеченской столицы, Дудаев тотчас же стал общенациональным вождем. «Защита конституционного порядка» по методу генерала Грачёва разбудила историческую память маленького народа, у которого к карательной политике метрополии (и старой, и новой – от Ермолова до Сталина) был свой, давний счет.

Мы знаем, что есть сторонники – в том числе и занимающие высокие государственные посты – другого решения чеченской проблемы. Единственно возможным выходом из тупика, в котором мы оказались, им видится немедленная и окончательная победа. Неужели Аксёнов с ними? Не видит он разве, как блистательно владеют наукой побеждать наши замечательные полководцы, герои Самашек и Первомайского? Да и какой ценой он готов оплатить эту призрачную победу? Еще тысячами искалеченных и убитых? Новыми триллионами рублей, сжигаемых в огне этой бесперспективной войны? Последними надеждами на успех реформ? Крахом демократических преобразований? И в итоге – уж безусловно! – приходом к власти столь ненавистных – и ему, и нам – коммунистов?

Пламенной страсти «добить Ельца!» Аксёнов противопоставляет свою пламенную страсть: спасти и сохранить его.

От кого же Аксёнов и некоторые другие авторы, выступившие в последнее время, бросились вдруг так пылко защищать Ельцина?

(Бенедикт Сарнов, Александр Борин. Девяностые)

На этот вопрос, вторя Аксёнову, отвечала (в парижской газете «Русская мысль») Мариэтта Чудакова.

Защищать Ельцина, объявила она, ей приходится от демократически настроенной интеллигенции. Потому что не власть оттолкнула от себя интеллигенцию, а наоборот – демократическая интеллигенция сама оттолкнула от себя власть. Оттолкнула, потому что не сумела, не научилась, не захотела с ней сотрудничать.

По этой статье Мариэтты мы с Аликом и нанесли в той нашей статье свой второй удар.

Вася, как уже было сказано, принадлежал к узкому кругу давних моих друзей.

С Мариэттой друзьями мы не были. Но были коллегами, связанными общими интересами и вкусами (она писала про Зощенко и Булгакова, и я тоже). Дарили друг другу свои книги с уважительными, почтительными и лестными дарственными надписями. Ну а уж что касается политических наших симпатий и взглядов, то она – как и Вася, – конечно же, была мне своя .

Странная поэтому получилась тогда у нас с Аликом статья.

Выходило, что главный ее полемический запал в точности совпадал с знаменитой поэтической формулой Межирова: «Артиллерия бьет по своим». И как тут было не вспомнить (многие тогда и вспоминали) горестное восклицание поэта:

Надо все-таки бить по чужим,

А она – по своим, по родимым.

То, что ударили мы в той нашей статье «по своим», отчасти вышло случайно. Но – не совсем.

Если угодно, это был мой главный тактический и стратегический принцип.

Я всегда считал, что неизжитые имперские амбиции —

это главная наша беда, главная угроза будущему историческому существованию России. И поэтому меня особенно больно ударила громко прозвучавшая однажды реплика Анатолия Чубайса, что Россия, на его взгляд, должна быть либеральной империей .

От кого угодно я готов был услышать такое, но менее всего от Чубайса.

Очень хотелось ответить на это опасное высказывание Анатолия Борисовича. И в самой резкой и нелицеприятной форме.

Но кто я такой, чтобы ввязываться в спор с одной из самых влиятельных фигур тогдашнего политического истеблишмента?

Ответить Чубайсу, казалось мне, должен кто-нибудь из, как тогда принято было выражаться, политических тяжеловесов. И сделать это, как мне тогда представлялось, мог – и должен был – только один человек: Егор Гайдар.

Но не лезть же мне к нему со своими непрошеными советами!

Случай, однако, представился. Гора сама пришла к Магомету.

Егор Тимурович как раз закончил тогда свою книгу «Гибель империи. Уроки для современной России». И, прежде чем отдать ее в печать, разослал друзьям и единомышленникам с просьбой высказать ему свои замечания.

В числе тех, к кому он с этим обратился, оказался и я. И среди многих других замечаний, некоторые из которых казались мне важными, а некоторые не очень, я высказал и это, представлявшееся мне наиболее существенным. Высказал, как мне это казалось, в предельно деликатной форме:

На 2 стр. «Введения» Вы приводите слова Путина, а после них ссылаетесь на Белковского, Проханова, Дугина. Правильнее, мне кажется, было бы начать с них – откровенных апологетов империи, а потом уже перейти к Путину… И потом я бы не преминул отметить: «И даже А.Б. Чубайс, в либеральных и демократических взглядах которого не приходится сомневаться, – и тот произнес свои печально знаменитые слова о том, что Россия должна быть либеральной империей».