Молодая и покорная - Шайла Блэк

— Давай сперва поговорим об этом. Ты уже знаешь, что скажешь ему?

После того, как она стала жить в "Темнице", она часто репетировала и прокручивала в голове свою речь, но теперь ее мысли были настолько запутаны, что она даже не знала с чего начать.

— Придумаю что-нибудь.

Бек отложил вилку в сторону.

— Он опасен. Я не могу позволить тебе встретиться с ним один на один. Конечно, вы сможете поговорить без меня, но я буду держаться поблизости.

Рейн долго обдумывала его слова. Она и раньше представляла себе, как вернется в отчий дом… в ее фантазиях, она всегда приходила туда с пистолетом, ей раз за разом приходилось прокручивать это в голове, потому что он чертовски пугал ее. Выше ее на голову и намного агрессивнее, он, скорее всего, отберет у нее оружие и застрелит при первой же возможности. Ну, или она, увидев его, придет в такую ярость, что выстрелит в него первой.

Тюрьма — это совсем не весело. Несколько раз, она даже подумывала о том, что проще пристрелить этого сукиного сына, чтобы закончить свои мучения, но что-то всегда удерживало ее от этого.

— Я не могу подвергать тебя такому риску.

Она покачала головой.

— Так, либо мы идем туда вместе, либо я отхлещу твою сладкую попку десятифутовой палкой, а ты можешь притвориться, что не замечаешь меня. Сама выбирай.

— Замечательная альтернатива, Бек.

Внутри потеплело. Кто бы мог подумать, что у садиста, так хорошо орудующего резиновым паддлом, окажется такое огромное сердце? Его доброта и защита были хоть и неожиданным, но благословенным облегчением.

— Полагаю, в таком случае, мы пойдем вдвоем. Мне будет лучше, если я буду знать, что меня есть, кому прикрыть.

— Ох, ну, конечно. К тому же, я приглашу своих друзей Смита и Вессона на нашу прогулку. (*Smith&Wesson — американская компания, производитель огнестрельного оружия.)

Он усмехнулся.

— Я уберу посуду. А ты иди, собирайся. Через час?

— Тридцать минут. Я не собираюсь наряжаться ради старого ублюдка.

— Хорошая девочка.

Когда она оказалась под крышей Бека, все обрело смысл и придало ей непередаваемое ощущение свободы. И вот теперь, двигаясь по направлению к дому своего детства, это ощущение… притупилось.

Живот Рейн скрутило. От страха, она начала заламывать руки. Ее ладони вспотели, а сердце, того и гляди грозилось выпрыгнуть из груди.

Бек положил свою руку на ее.

— Все будет в порядке. Скажи то, что должна. Ты в безопасности. Самое важное сейчас для тебя — это избавиться от гнева, который ты так долго копила в себе.

— Понятия не имею, как мне тебя отблагодарить за все.

Она с признательностью посмотрела на него.

— Прекрати мяться и иди к нему, принцесса.

Ведя свой Мерседес вдоль бордюра по всему кварталу, он медленно подъезжал к дому.

— Этот?

Ее сердце сжалось, когда она кивнула в ответ.

— Да.

Она и раньше переживала подобный ужас, но такое было давным-давно. Тогда, Хаммер подобрал ее с улицы и предоставил ту безопасную обстановку, которую не обеспечил ей родной отец. А она отплатила ему тем, что убежала, не сказав ни слова. Также она поступила и с Лиамом, спрятав от него свое сердце за кирпичной стеной.

Бросив еще один взгляд на дом, она глубоко вздохнула. Она поступала правильно.

Остановив машину и заглушив двигатель, Бек вышел из нее.

Открыв дверцу автомобиля, Рейн осмотрелась. Квартал, в котором она когда-то жила, особо не изменился. Мистер Маркланд все также с религиозным фанатизмом, тщательно и дотошно подрезал кусты у себя на участке так, чтобы они выстраивались в строгую линию. Сад миссис Фуллсом утопал в цветах, несмотря на то, что на улице было начало декабря.

Ступив на тротуар, она сразу же обратила внимание на дом своего отца. Красная парадная дверь давно потеряла свой цвет, но, даже не смотря на это, она по-прежнему выглядела внушительно. За этим куском дерева, внутри дома, творились ужасные трагические события. Каждый год — проклятье, каждый день — оборачивался в нем еще большим кошмаром.

Рейн уставилась на дом, словно перед ней был демон, который собирался украсть ее душу. Она схватилась за живот. Боже, ей нужно было освободиться от своего прошлого, но ей не хотелось быть здесь. Она поклялась, что никогда больше не увидится с Биллом Кендаллом. И все шесть лет, хранила верность своему обещанию. Теперь же, Рейн заставила себя идти вперед, решив забрать ту часть себя, которую он так подло украл.

Бек проводил ее до границы участка собственности, а затем, взяв ее руку, сжал… и отпустил. Послав ей последний взгляд, он кивнул ей в ответ, показывая, тем самым, свою поддержку. Позже, она снова скажет ему, насколько благодарна за то, что он поехал вместе с ней. А теперь, самое время напугать до чертиков самого Дьявола.

Сделав глубокий вдох, Рейн постучала в дверь. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь резко распахнулась. Когда в дверном проеме показался ее отец и посмотрел на нее, у нее чуть не подогнулись колени.

Она была потрясена, увидев его абсолютно седые волосы. Ведь в ночь, когда она сбежала, его седина была еще не такой явной. Морщины вокруг его рта и подбородка углубились, словно с момента ее побега он только и делал, что хмурился от злости и делал суровую мину. На его щеке красовался бледный шрам, дело ее рук.

Один взгляд на него принес с собой жестокие воспоминания и чувство мрачного удовлетворения от того, что она все-таки поборола Билла и оставила на его лице отметину, которая не пройдет до конца его ничтожной жизни.

Его голубые глаза не изменились, и были точно такими же, какие она видела каждый день, смотрясь в зеркало. Словно глотнув яда, она вздрогнула.

В теле старика, по-прежнему проживал монстр. И когда-то, он очень сильно пугал ее. Теперь же, Рейн отказывалась показывать свой страх.

Билл Кендалл был той самой причиной, по которой она не могла доверять людям, и нормально общаться с ними. Не могла по-настоящему отдаться Лиаму.

Покинув эту адскую дыру, она никогда не испытывала желания исцелиться. Ей было легче постоянно ковырять свои раны, заставлять их кровоточить, чем позволить кому-то еще ранить себя. Ей пришлось смириться с тем, что этот мерзкий мудак лишил ее способности любить. Но больше никогда.

— Что ты здесь делаешь, шлюха? И кто он такой? — кивнул он в сторону Бека.

— Я так понимаю, что и с ним, ты тоже трахаешься?

Проигнорировав его вопрос, она выпятила подбородок.

— Мне нужно кое-что сказать тебе.

— Почему я должен слушать? Я не хотел этого тогда, и я не хочу этого сейчас.

— Поверь мне, я не останусь. Я просто пришла сказать, что ненавижу тебя, и что будет лучше, если ты никогда больше не заговоришь со мной. Ох, и я хотела бы отдать тебе вот это.