Наемники бродячих островов. Том 3 (СИ) - Греховны Фэва

На всех остальных участках обороны ситуация была проще. Ещё две крупные группы пошли только на Батю и Даджоя.

Первый почти полностью справился пушками, заряженными картечью. Причём, одну из них затащили на второй этаж и наклонили ствол так, чтобы покрыть чуть-ли не весь сектор огня. Так и произошло — потери врага были таковы, что даже несмотря на поддержку артиллерии никто не сумел и близко подобраться к бреши в обороне, подготовленной смертником.

Ну а второй успел пару раз разрядить крепостное ружью. После чего — лично спустился во дворы. Собственно, на нём атака и закончилась. Ещё немного постреляли, попытались штурмовать… И, в итоге, еле унесли ноги.

На остальных наёмников напали совсем уж крошечные группы по пятьдесят-сто человек.

Быстрее всех справился Кеншин. Он заранее подготовил метателей на крышах и те почти в один заход разбили строй врага и навели панику. Всё остальное сделали стрелки.

На участке ответственности Венги завязалась банальная перестрелка. Но, в силу разницы количества стволов, пальба быстро закончилась, и враг отступил.

Лайонел же — как обычно. Врагов было мало, так почему бы и не повыделываться? Пафосные выкрики, трёхэтажные оскорбления, великодушные предложения сдаться… Под конец схватки, он совсем охренел (как позже выразился Батя) и вывел вверенных людей наружу. Догнать бедуинов, несущих своих раненых, труда не составило. Их блокировали на одном из крупных окраинных перекрёстков. Дальше начался цирк:

— Ты! Трус от семени труса! Выходи один на один! Победишь — мои люди пропустят твоих!

— Аскут хаволь! Гдэ есть?! Башка пакажи! — выкрикнули в ответ.

— А ты покажи, что готов один на один сражаться!

— Ты, мэня савсэм дурак дэржат?!

Вместо ответа, Лайонел сделал непростительную глупость — вышел из укрытия в полный рост. Естественно, не просто так, а прикрываясь трофейным щитом:

— Имей честь и выходи на поединок!

Пол минуты спустя, с другой стороны перекрёстка появился пустынник в белых одеждах:

— Я Асад ибн Дари! Принимаю твоя вызов!

Мужчина держался достойно высших из аристократов, которых довелось видеть Лайонелу. Хоть он и говорил с жутким акцентом, но чеканил каждое слово, а в его голосе не было дрожи.

Вместо ответа, наёмник стремительно сократил дистанцию и, в последний момент, отбросил тяжеленный щит. Можно было бы и в соперника им запустить, но в таком приёме не было бы чести. Кто знает, как на это отреагировали бы остальные бедуины?

Началась настоящая рубка!

Первый выпад Лай сделал слишком из далека, просто чтобы прощупать противника. А тот взял и купился: как ошпаренный отпрыгнул назад и контратаковал с ещё большей дистанции.

Мгновенно оценив навыки Асада, Лайонел насел на него как на мальчика для битья. Ну или как Кеншин с палкой на Макса во время тренировок. Учитывая доспехи, наёмнику было нечего бояться!

Удары посыпались один за другим и все — плоскостью клинка. Это значит, чтобы шкурку ценного пленного не подпортить! А когда, после очередного удара, тот выронил свой ятаган, Лай окончательно потерял страх:

— Честный бой! — продекламировал он и отбросил и свой меч тоже.

Вот только пустыннику от этого легче не стало… Матёрый разбойник попросту делал из его лица отбивную. И таки сделал бы, но бедолага свалился с ног от первого же бокового в челюсть! Пожалуй, этот мордобой мог быть достоин лучшего трактира на какой-нибудь бандитской твердыне!

Поединок завершился под ликующие возгласы ополченцев. Бедуины же не стали преступать слово командира и покорно сдались в плен. Из той группы сбежать больше не пытался никто.

Вместе с тем — закончился и последний бой за Тэрра дель Пани.

Глава 21

Крики понемногу стихали: одним раненым оказывали помощь, других — добивали на месте.

Тушением пожаров занялись практически все, кто не стоял в первой линии. Столбы дыма быстро прохудились и вскоре совсем исчезли.

Полным ходом шли подсчёт потерь, восстановление индивидуальных боекомплектов и перегруппировка подразделений.

Далее в спешке собрали полк для преследования. Выбирали исключительно молодых и выносливых. Батя рассудил, что для этого дела слишком важно иметь перед бедуинами преимущество в скорости. Но, в то же время, решил лично вести погоню. Надо сказать — весьма рискованная инициатива, учитывая возраст и всё с ним связанное. Но разве его переубедишь? Хотя, в общем-то, никто и не пытался. Не догонят — меньше потерь будет.

Головной дозор ушёл далеко вперёд. Фланговые тоже никого не обнаружили, ни в городе, ни в полях, ни в близлежащих лесах.

Сходу решили проверить позицию артиллерии.

Пошли аккуратно… Разведка — вообще ползком. Окружили. Но никого так и не нашли.

За то пушки были на месте. Однако стоило кому-то к ним прикоснуться — рвануло так, что даже за сто шагов уши заложило! Туда же и земля вместе с мелкими осколками долетела.

Орудия оказались заминированы. Передовое отделение попросту перестало существовать.

Тогда-то наёмники и задумались… Враг бежал, собственные пушки угробил, «кукушку» никакую не оставил. Что получается? Совсем отступают, что ли? Спасаются?

Выходит, что так!

Вот только с задержками на перегруппировку и на «захват» батареи, вышла слишком уж большая фора.

Что делать?

Именно с таким вопросом Батя и собрал весь отряд на срочный совет:

— Шо робыть будем, хлопцы?

— Добивать надо! — с азартом в голосе тут же выдал Лайонел.

— Это само-собой! Но как ты это предлагаешь сделать?

На это у Лая ответа не нашлось. За то, подал голос Кеншин:

— Собираем взвод из добровольцев, снимаем с них все доспехи и всё тяжёлое, только ружья и патроны. Пускай бегут вперёд и просто подавят пустынников хотя бы на несколько минут. А остальной полк…

Договорить степняку помешал далёкий ружейный залп. И сразу же ещё один, но значительно более многочисленный. Захватчики на кого-то нарвались! Вот только на кого?! Какое-то из выживших отделений партизан? Но их всего-ничего было, а тут, похоже, настоящая перестрелка началась.

В общем, что бы там не происходило — не воспользоваться этим было грех!

Погоня продолжилась тот же час. Спешно, бестолково, без нового головного дозора… Батя по-разбойничьи свистнул и указал командирам новое направление, куда бежать.

Стрельба становилась всё громче, но в то же время и всё реже. По всей видимости, ни одна из сторон не лезла на рожон.

Лишь спустя десять минут постоянного бега, полк добрался до места стычки. И, к собственной удаче, обнаружил себя в тылу у пустынников. Офицеры и сержанты выстраивали боевые порядки за считанные секунды и под свистом шальных пуль от неизвестных союзников. А когда была подана команда «в атаку» — вторженцы и вовсе их заметили. Но толку от этого уже не было. Ружья почти у всех бойцов — разряжены, укрытия также были выбраны для защиты от удара в лоб, а не со спины…

После первого же залпа раздались панические крики. А когда отстрелялись все, то выжившие бедуины или падали навзничь и прикрывали головы, или становились на колени и поднимали руки. Впрочем, их осталось не так уж и много.

Прежде чем заниматься пленными, Батя установил контакт с союзным подразделением. Это оказались бойцы с постов на горных перевалах и одно из отделений партизан.

Когда начались уличные бои, доброхоты из леса связались с обоими фортами горцев и предложили идти на выручку столице. Те колебались слишком долго. А когда всё же решились — в городе уже кипело генеральное сражение.

Тем не менее, в каком-то смысле, они успели как раз вовремя! Да и драться там особо было не с кем. Враги несли много своих раненых и совершенно не ожидали попасть в засаду. К моменту, когда они открыли огонь, ополченцы уже успели перезарядить свои ружья для второго выстрела.

Короче, в направлении города ушло пол роты местных с более чем ротой пленных. А чтобы у тех меньше энергии было — они же и тащили носилки со своими пострадавшими соратниками.