Никакой системы - Арсений Котов

паранормальных способностей. Мало того что они сильно молодели со временем, так еще и заживало на них все как на собаках и ранения они держали лучше, что, к слову, недавно ставил Курту в вину Новобельский старший.

И вот теперь Курт смог снова почувствовать этот эффект на себе и даже более того. Он оказался в этом плане сильно впереди относительно среднего тулмена, ибо процессы в его организме протекали вполне штатно, несмотря ни на какое замирание окружающего мира. Вынырнув из своего сонного погружения и добравшись до привилегии больничных люкс-аппартаментов — индивидуального туалета за неприметной дверью, он обнаружил, что поломанные еще вчера и наскоро подлеченные целителем ребра уже не болят, да и гематома на пол спины никак не ощущается. А в реальности стрелка часов почти не сдвинулась.

Внезапное излечение подтвердил и заглянувший в палату целитель, профинансированный загодя отцом.

Он оказался уверенным профессионалом и мало того, что не отреагировал на погром в палате, мол мало ли какие у богатых причуды, так еще и честно предложил вернуть часть уплаченных ему средств. Ибо в своих услугах серьезной надобности не увидел, лишь отметив необычно быструю регенерацию как любопытный факт. От денег Курт естественно отказался, тем более что они были не его, и заручился лишь тем, что счет за косметический ремонт выставят все-таки не отцу, а ему, Курту, лично, а так же возьмут на себя оформление бюрократии относительно выписки. В общем, расстались они со штатным лекарем-носителем областной больницы вполне довольные друг другом и даже с приглашением заглядывать еще.

Не то чтобы Курт планировал ломать себе кости через день, но кто его знает, как могло повернуться. Новая работа оказалась несколько более бурной, чем он предполагал.

Часть третья, глава восьмая

Неожиданное открытие

С учетом новых обстоятельств, придерживаться строгого выполнения обещания, данного Зинич, далее особенного смысла не имело. Курт, освежившись напоследок в душе персонального санузла, покинул палату с твердым намерением присоединится к засаде на Песочного человека.

Конечно, если тот соизволит придти.

Уже спустившись в больничный холл и потянувшись за пластиной смарта, дабы вызвать такси, а потом и уведомить руководство о скором своем прибытии Курт внезапно замер на полушаге.

Холл, где еще недавно развернулись столь бурные события, сейчас оказался отчего-то менее людным чем в тот раз и хорошо просматривался. Следы крови с пола убрали, а стеклянную дверь заменили, и уже ничто, практически, не напоминало о совершившейся здесь трагедии.

Но вот что-то же его отдохнувшие мозги зацепило. Не дало отдохнувшим глазам бегло окинуть помещение.

Курт прошелся по фойе взад вперед, не обращая внимания на то, что явно притягивает к себе взгляды как медсестры приемного покоя, так и охраны, видимо усиленной администрацией в порядке мер реагирования на инцидент. Ему просто стало любопытно. Ни угрозы, ни каких-то препятствий или неправильностей он сходу не обнаружил, несмотря на боевую привычку подмечать, а значит это было нечто не из тех признаков, что подсознание ищет автоматически.

Но что-то было не так. Пришлось снова ходить взад-вперед, осматривая все досконально, Потому как наблюдаемая картина никак не давала ему покоя, но не спешила открывать свою тайну.

И, вот стоило только ему встать в район выхода с запасной лестницы, туда где еще недавно стоял растерянный и испуганный бригадир отделочников, которому спустя несколько секунд предстояло обернуться кровавым чудовищем, как Курт понял — что!

Двери. Стеклянные двери! Несмотря на общий солидный статус больницы, осенняя погода покрыла их пылью и обильно полила своей моросью, оставив дорогу уличному свету, но сделав стекло матовым, практически не просматриваемым насквозь. И на этом фоне выделялась новенькая, свежеустановленная створка, за которой убегали вниз ступени такой печально знакомой куртовой спине лестницы. Вся такая блестящая, светлая и прозрачная как мытое окно.

Мир, послушный воле, воплощенной его артефактом в жизнь, замер. А на Курта обрушился из-за прорванной плотины подсознания полноводный водопад фактов, которые он как баран упорно игнорировал.

И первым из этих фактов было то, что бригадир, вышедший из дверей, ведущих на пешеходную лестницу, расположенную отнюдь не по середине холла, увидеть Песочного человека — Алана, никак не мог. Ни через центральную открытую створку, мало того, что под неудачным углом, так еще и за спинами полиции. А через боковые и за грязной пеленой остальных элементов остекления входной группы больничного холла не мог тем более. Максимум, какие-то тени. А значит что? Значит резкую смену его настроения кроме двух полицейских, являющихся явно случайными в этом деле людьми, мог вызвать только тот, кто уже шагнул в здание. И под такой критерий подходил лишь один человек. Тот же человек, который до этого так неудачно опоздал на работу, когда их решил посетить Алан. Тот же человек, который упустил Песочника и во второй раз, уже тут в больнице, якобы потеряв контроль над силой. И тот человек, который явно знал, в отличие от песочного Алана, что у всех сотрудников есть пропуск, и если надо кого-то похитить, то с пропуском этим следует что-то решить сразу и без вариантов, а иначе найдут.

А еще, на фоне такой бурной реакции бригадира ремонтников, так и оставшегося для Курта, к стыду его, безымянным, на встречу с Замком, возникал вопрос «А в баре ли проводил время глава местной СБ SCID, и чем он занимался на самом деле все утро и ночь? Особенно с учетом его знаний о том, как работает система контроля пропусков?».

И уже вишенкой на торте поверх всей этой красоты шло воспоминание Курта о вчерашнем дне, когда Егор тряс перед лицами недовольных полицейских зажатой в руке восточной фенечкой из черно-белых камней. Тем амулетом, что, по его обоснованному предположению, силу обрел не в аномалии, а в театре, во время ритуала.

И вот, как по воспоминанию вчерашнего дня сообщало ему чутье собственного артефакта, эта самая аномальная сила, энергия искажения, растекалась от кузмунчока. Он ее ощущал. Ощущал, несмотря на то, что держал его негатор, которому мало, не дано по всем известным законам владеть ничем иным кроме своего собственного подавителя, так он еще и Курта импульсом своей силы приложил. Несмотря на, якобы, истощение. Ну, допустим, на Курте не сработало, хорошо. А кузмунчок в его руках удерживаемый в этот момент, почему не перестал фонить, хотя его вспышкой эффекта накрыло?

И еще то, как этот негатор внезапно стушевался, несмотря на свой непростой характер. Как покладисто он принял решение поехать в управление. Поехать куда угодно, лишь бы