Страна игроков - Иван Жагель

Казбек, видимо, понял его настроение.

– Это люди надежные, – шепнул он на ухо Виктору. – В восемь часов вечера ты будешь здесь…

3

Уже около получаса они ехали от Владикавказа на запад. На землю начали опускаться ранние декабрьские сумерки, но слева на фоне светлого неба еще четко просматривались силуэты гор. Тяжелая машина шла плавно, практически не реагируя на неровности дорожного покрытия, и эта монотонность движения слегка укачивала Реброва.

Он сидел на заднем сиденье джипа, пытаясь мысленно составить перечень вопросов, которые ему нужно будет обязательно задать бывшему вице-президенту «Русской нефти». Хотя, конечно, у Георгия Дзгоева наверняка были какие-то свои планы, и разговор он, конечно, построит так, как это надо ему самому.

Спутники Виктора разместились впереди, за руль сел младший. Практически всю дорогу они молчали, лишь изредка перебрасывались короткими фразами на своем языке. Но, видимо, водителю это показалось неудобным. Посматривая на Реброва через закрепленное над передним стеклом зеркало, он спросил:

– В Москве сейчас, наверное, холодно? – и после того, как Виктор подтвердил это кивком, добавил: – У меня там брат живет.

Эти слова вызвали недовольство второго мужчины, который не только по возрасту, но и по положению был, очевидно, здесь старшим. Он что-то резко сказал по-осетински своему товарищу, но почувствовав неловкость, достал пачку сигарет и протянул ее Виктору:

– Закуривайте.

Они раскурили свои сигареты, словно трубку мира, и старший извиняющимся тоном произнес:

– Вам придется завязать глаза. Встреча состоится в доме одного совершенно постороннего человека, но лучше, если вы не будете знать где. Чтобы потом не отвечать на всякие дурацкие вопросы. Меньше знаешь – крепче спишь, – рассмеялся он своей бородатой шутке.

А еще через пару минут он протянул Реброву повязку и тот послушно завязал себе глаза. Вскоре Виктор почувствовал, как джип съехал с асфальта и запрыгал по грунтовой дороге. Скорость резко упала, и иногда водитель вообще чуть ли не останавливался, чтобы мягко переехать какую-то выбоину или кочку.

Вдруг послышался лай собаки, потом еще одной – очевидно, они заехали в селение. Машина сделала резкий поворот и замерла. Водитель открыл дверь и негромко крикнул что-то. В ответ раздался скрип открываемых ворот, джип проехал еще несколько метров и окончательно остановился.

Реброву сказали, что он может снять повязку и выйти из машины. Они находились во дворе какого-то большого двухэтажного дома, окруженного высоким деревянным забором. Уже стало совсем темно и трудно было разглядеть все подробно. К тому же Виктора ослепил яркий фонарь, висевший над входом в дом. Еще одна лампочка горела в углу двора под навесом, где парила недавно освежеванная баранья туша. Там же какой-то мужчина разводил огонь в мангале.

Человек, закрывавший за приехавшими ворота, не назвав себя, поздоровался со всеми и сказал Виктору:

– Проходите в дом.

Реброва провели в большую комнату на первом этаже, в которой имелось все, что в провинции могло считаться символом благополучия. В двух сервантах напоказ были выставлены столовые и чайные сервизы, чуть ли не до пола свисала громадная хрустальная люстра, а еще здесь было по меньшей мере штук десять ковров – они лежали на полу, висели на стенах, покрывали диваны и кресла.

На какое-то время Виктора оставили одного, но ждать пришлось совсем не долго.

4

Вскоре в коридоре раздались энергичные шаги, дверь распахнулась, и в комнату вошел Георгий Дзгоев в сопровождении того, кто закрывал за джипом ворота. Дзгоев подошел к Реброву, поздоровался за руку и, видимо, продолжая начатый еще за дверью разговор, сказал своему спутнику:

– Минут через пятнадцать можно начинать готовить шашлык, – потом спросил у Виктора: – Полчаса нам хватит для беседы? Впрочем, если что, продолжим за ужином.

Ребров слегка смутился:

– Так это ради меня зарезали барана?

– Кавказское гостеприимство! – пародируя местный акцент, произнес Дзгоев, садясь на диван напротив Виктора, и уже нормальным голосом добавил: – Я подумал, не дело побеседовать где-то в темном углу и разбежаться. Лучше устроить дружеский ужин. Кстати, этот баран мне обошелся раз в десять дешевле, чем если бы я пригласил вас в Москве пообедать где-нибудь в «Балчуге» или в «Национале».

Несколько секунд они внимательно рассматривали друг друга. Ребров встречался с Дзгоевым всего один раз, да и разговор был коротким, но он хорошо запомнил этого щеголеватого человека примерно одних с ним лет. И сейчас бывший вице-президент «Русской нефти» выглядел отлично: модная и совсем недавно сделанная стрижка, дорогой темный костюм. Единственной неряшливой деталью оказались забрызганные грязью носки туфель.

Перехватив взгляд Реброва, Дзгоев хмыкнул:

– Не столица. Бороться с грязной обувью здесь совершенно невозможно. Тем более зимой.

– Вы помните нашу встречу в Москве? – спросил Виктор, чтобы перевести разговор на другую тему.

– Честно говоря, нет, – признался Дзгоев. – Тогда я на вас даже внимания не обратил. Мало ли журналистов приходило в нашу компанию. По-моему, я вас отправил к какому-то другому сотруднику. Да? Только позднее, когда появилась эта статья в «Народной трибуне», буквально перед смертью Лукина, я запомнил вашу фамилию.

– Вы тоже считаете, что Лукин застрелился из-за нее?

Дзгоев аккуратно разгладил складку на брюках, помолчал немного, словно раздумывая, начинать все же серьезный разговор или нет, а потом, вздохнув, сказал:

– Ну, конечно, статья здесь ни при чем. Лукина, да и Медведева просто убрали. И кто это сделал – знают все… Знают даже в нашей родной милиции.

– Так кто же это сделал?

Виктор затаил дыхание. Наконец-таки он должен был узнать то, что так долго мучило его.

– Кроль и Шелест… Ну, точнее, боевики Кроля. Вся его служба охраны это сплошные головорезы. Но там у него есть еще человек десять, так те вообще отморозки – могут или сами убить, или провернуть любое подобное дельце через подставных лиц… Они просто маньяки, которые упиваются своей силой…

– Простите, – перебил Ребров. – Я могу включить диктофон?

– Конечно, нет, – криво усмехнулся Дзгоев, словно Ребров сказал какую-то бестактность.

– Почему?

– Потому, что я хочу жить.

– А какая разница: запишу я ваши слова или нет? Все равно, насколько я понимаю, они за вами охотятся, – искренне не понял раздражения собеседника Виктор.

– Разница большая, – сухо пояснил Дзгоев. – Меня не находят только потому, что пока я недоступен для прокуратуры. Как только я стану давать показания, меня найдут и здесь.

– Хорошо, – миролюбиво поднял руки Ребров. – Обойдемся без диктофона. Но почему все-таки стали убивать всех руководителей компании?

Дзгоев еще немного недовольно подулся, прежде чем продолжил:

– Потому, что Лукин стал воровать. Воровать по-крупному. Речь идет о десятках миллионов долларов. – Виктор вспомнил, что то же самое ему говорил покойный Медведев. – Хотя каждый участник этой истории считал, что прав именно он… В общем, когда реформы только начинались, Лукин, возглавлявший тогда государственное внешнеторговое объединение, через каких-то общих знакомых вышел на Шелеста и предложил ему создать частную компанию, которая занималась бы в том числе экспортом нефти. Не знаю, на каких условиях им удалось договориться, однако Лукин всегда считал, что он в компании хозяин, а все остальные – нахлебники. Впрочем, без Шелеста у него, конечно, ничего бы не получилось… Кто сбрасывал компании контракты, кто прикрывал?! И когда Шелест пообтесался в правительстве, он перестал терпеть вольности Лукина. Он уже к тому времени создал под себя банк, пригласил на работу Кроля. Тот как раз и раскопал, что деньги в компании уходят налево. Тогда убрали Лукина, стали косить и других знающих людей… Сейчас я думаю, что лавочку в любом случае собирались прикрывать. Слишком много за ней числилось…

– Не верится, чтобы Шелест – человек из академических кругов – был таким кровожадным. Что-то здесь не стыкуется, – сказал Ребров, вспомнив Анну Игнатьеву.

– Там, конечно, всем заправляет Кроль. Но вы ошибаетесь, если думаете, что он мог бы так действовать без молчаливого согласия Шелеста. А возможно, Шелест уже сам боится начальника службы безопасности своего банка, вышедшего из-под всякого контроля.

– А вы-то как попали в компанию?

– Меня пригласил Лукин, когда отношения с Кролем и Шелестом обострились. Он думал, что я смогу его защитить.

– Вы что, очень влиятельный человек? Или тоже связаны с какими-то бандитами? – Ребров провоцировал Дзгоева на бурное выражение чувств.

Но тот остался совершенно спокоен: