Броненосец «Слава». Непобежденный герой Моонзунда - Сергей Виноградов

Закончив в мае ремонт по всем частям, линкор вступил в кампанию. На нём заменили стволы 12″ орудий, угол их возвышения довели до 25° (это увеличило дальнобойность до 115 кб), для чего на станках заменили подъёмные сектора на новые, с увеличенной длиной дуги; в крыше 12″ башен выполнили вырезы для возможности подъёма орудий на увеличенный угол; у 12″ и 6″ башен заменили прежние крупные броневые колпаки башенных наводчиков на мелкие только по размерам прицелов (командирские остались прежними); в надстройке спардека у концевых 6″ башен сделали срезы, позволявшие увеличить углы наведения башен за траверз до 60°. Порты снятых 75-мм орудий на средней палубе были заделаны броневыми листами. Из 6 75-мм/50 «перевёрнутых» зенитных орудий ОСЗ два теперь располагались на крыше 12″ башен и по два — на крыльях носового и кормового мостиков.

Перед кампанией 1917 г. на смену покинувшим линкор старым, боевым матросам прежних призывов в команду влилось молодое пополнение, ещё не «нюхавшее пороху», но уже серьёзно поражённое духом революционного брожения. По словам К. И. Мазуренко, «к июлю месяцу часть команды „Славы“, преимущественно полуинтеллигенты из вновь назначенных на корабль молодых матросов, была уже в большей мере развращена большевистской пропагандой и, проявляя активность и настойчивость по директивам партийных руководителей, оказывала сильное давление на большинство. Благоразумные, сохранившие полностью сознание долга матросы, которые в первые месяцы после переворота проявляли, в помощь офицерам, благоприятное воздействие на команду, скоро возненавидели политику и совершенно отстранились от неё, когда убедились в том, что нет никаких сил бороться с крайне лево настроенными демагогами; они перестали посещать судовые собрания и предпочитали съезжать на берег или занимались вне корабля рыбной ловлей, когда к тому представлялась возможность». В судовом комитете росло влияние большевиков — в марте их насчитывалось на линкоре 52 человека, в июне 73, а в сентябре уже 143. Помимо них, на корабле имелись также гораздо меньшие численно фракции эсеров и анархистов. Председателем судового комитета стал большевик унтер-офицер гальванер Н. Н. Зуев.

Новый броневой колпак наводчика 6-дм башни «Славы» уменьшенного размера (копия подлинного чертежа)

Следует отметить, что исследование деятельности «Славы» и происходившего на борту линкора в 1917 г. серьёзно затрудняется невозможностью изучения вахтенных журналов корабля за этот год, за практически полным их отсутствием. Это и неудивительно. Линкор, как и весь флот, прошёл через несимпатичный период революционного брожения, митинговщины, неразберихи и упадка службы, что неминуемо должно было отразиться на страницах главного документа корабля. Вся неприглядность периода «владычества комитетов» с её анархией, бездельем, пустыми и напыщенными резолюциями бесконечных собраний не могла не вызывать объяснимого стремления со стороны властей в советскую эпоху к тому, чтобы оградить познание любого исследователя от изучения вахтенных журналов, бесстрастно обнажающих повседневную действительность. Это предположение подтверждается отсутствием в фондах РГАВМФ и журналов собратьев «Славы» по 2-й бригаде — «Андрея Первозванного», «Республики» и «Гражданина». Как подтверждение можно рассматривать и единственное исключение — наличие (в фильмокопии) вахтенного журнала «Славы» за период с 13 сентября по 4 октября 1917 г., оставляющего исследователю действий линкора в Моонзундской операции хоть что-то.

В начале июня «Слава» получила предписание штаба флота вновь готовиться к походу в Моонзунд на усиление корабельной группировки сил Рижского залива. Команда линкора восприняла эту новость крайне болезненно, обосновывая свои протесты предшествующей двухлетней вахтой корабля на передовой. В то же самое время оба её «собрата» по бригаде («Андрей Первозванный» и «Республика» — бывший «Павел») до сих пор ещё не принимали участия в боях, в то время как их команды «занимались лишь политикой, агитировали против войны и призывали брататься с немцами».

13 июня на митинге матросы вынесли резолюцию: «Весь личный состав… линейного корабля „Слава“ признаёт назначение нашего славного корабля с нами вместе в Рижский залив несправедливым ввиду того, что „Слава“ и вся команда защищала Рижские воды 16 месяцев, о чём знает не только Балтийский флот, а вся Свободная Россия, и теперь находит справедливым, чтобы пошли в Рижский залив исполнять святой долг перед Свободной Родиной один из кораблей „Республика“ или „Андрей Первозванный“, так как они тоже смогут пройти по каналу. К тому же вся команда „Славы“ никогда не отказывается, хотя бы в любой момент пришло назначение, идти в бой, который и выполнит, насколько хватит сил и насколько способна боевая мощь нашего славного корабля, но лишь только вне Рижского залива… А также вся команда „Славы“ готова идти в Рижский залив, но лишь тогда, когда будет там защищать один из выше названных кораблей, и если ему будет нужна боевая помощь, тогда наш доблестный корабль пойдёт и проявит свою боеспособность, как уже и проявлял во время 16-месячного защищения Рижского побережья, хотя и считают наш корабль вооружённым слабее других и ввиду этого посылают нас вторично в Рижский залив. Нет, мы не допустим этого, чтобы мы и наш корабль был слабее других; мы уверены, что и здесь сумеем проявить доблесть нашего корабля, и будем стоять, а если будет нужно, то и помрём за свободу России» (столь пространная цитата приведена в качестве образчика бумаготворчества судовых комитетов «романтического» периода революции). [257]

Центральный комитет Балтийского флота (ЦКБФ), следует отдать ему должное, занял по отношению к резолюции команды линкора резко отрицательную позицию. Вопрос слушался 23 июня 1917 г. Поскольку в состав КЦБФ входил и представитель «Славы» — комендор А. И. Тупиков, дебаты получились весьма эмоциональными. Заслушав делегатов линкора, ЦКБФ «после продолжительных прений» вынес резолюцию о том, что «данный вопрос есть чисто оперативный и, как таковой, согласно уставу ЦКБФ… является единоличной сферой деятельности командующего флотом, а потому предлагает линейному кораблю „Слава“ выполнить данное ему назначение». При этом члены ЦКБФ увещевали «неосторожных товарищей не обсуждать вопрос о посылке „Славы“ на улицах, т. к. эти сведения могли дойти до врага». [258]

Перед отбытием линкора в Рижский залив его резко полевевшая за последние дни команда сумела отличиться, поддержав резолюцию дредноута «Петропавловск» с требованием немедленно прекратить начатое 18 июня Временным правительством на сухопутном фронте наступление и окончить войну. Это вызвало резкое раздражение властей, которым своенравие матросской вольницы было уже поперёк горла. Оба линкора с примкнувшим к ним «Республикой» (наиболее большевизированным) были заклеймены А. Ф. Керенским как «враги Родины и революции», и от них потребовали немедленно отозвать свои «изменнические» резолюции, в противном случае грозили объявить «вне закона». К делу вновь подключился ЦКБФ, конфликт удалось замять.

Весь июнь на «Славе» бурлили митинги — идти или не идти в Моонзунд. Потребовались многодневные увещевания офицеров в необходимости следования приказам, разъяснения того, что более крупные «Андрей» и «Республика» до сих пор не в состоянии пройти Моонзундским каналом. И только после заявления капитана 1 ранга В. Г. Антонова о его твёрдом намерении покинуть корабль, запятнавший себя государственной изменой в виде невыполнения боевого приказа, команда, вразумлённая твёрдой позицией выбранного ею же командира и настояниями ЦКБФ, наконец приняла 24 июня резолюцию о выступлении в Рижский залив и заявила командиру «Славы» о том, что «с ним она готова идти куда угодно».

«Слава» в Лапвике, июль 1917 г. На заднем плане стоит линкор «Андрей Первозванный»

Текст этот, где матросы перемежали революционный пафос банальными попытками выторговать по случаю у командования всё, что только можно, также заслуживает внимания в качестве иллюстрации ментальности тогдашней матросской массы: «Мы, вся команда линейного корабля „Слава“, хотя и считаем назначение нас в Рижский залив несправедливым, но, считаясь с положением настоящего момента, мы идём исполнять наш святой долг перед Свободной Родиной и повинуемся воле Центрального Комитета [т. е. ЦКБФ. — Авт. ] и Командующего флотом Балтийского моря, а также и своих товарищей, которые, видя несправедливое решение, подтверждают, что должна идти в Рижский залив „Слава“, и не отдают себе отчёта, что они идут против совести и даже насильствуют. Но мы, исполняя Ваше постановление, также в свою очередь требуем: