Если сорвать маску... - Фёдор Сергеев

23 августа Макджордж Банди выпустил меморандум № 181 Совета национальной безопасности, в котором от имени президента предлагалось «как можно быстрее приступить к выполнению плана «В». 30 августа специальная расширенная группа затребовала от ЦРУ перечень возможных объектов диверсий на Кубе, с тем чтобы «установить рамки, в которых управление сможет действовать по собственному усмотрению».

Таким образом, к осени 1962 г. американский внешнеполитический курс в отношении Кубы приобрел откровенно агрессивный характер. Уроки поражения в заливе Кочинос многие реакционеры США постарались забыть. Согласно постановлению конгресса правительство Соединенных Штатов брало на себя обязательство «любыми средствами, какие бы ни потребовались, вплоть до применения оружия», бороться против революционной Кубы. Над островом то и дело появлялись американские разведывательные самолеты У-2, полеты которых, санкционированные на высшем уровне, уже тогда доказывали, что ЦРУ и Пентагон накапливают информацию для возможной наступательной акции против кубинского народа.

На заседании специальной расширенной группы 4 октября 1962 г. министр юстиции США довел до сведения ее членов, что президент заинтересован в успешном проведении операции «Мангуста» и считает, что следует увеличить число диверсионных операций. 14 октября 1962 г. специальная расширенная группа приняла решение приложить максимум усилий для выработки «новых» и «оригинальных подходов» в деле свержения кубинского правительства.

Карибский кризис, вызванный агрессивной политикой США, когда возникла непосредственная угроза вооруженного нападения на Кубу, стал, как известно, самым опасным международным кризисом после второй мировой войны. Энергичные меры со стороны Советского Союза и других социалистических стран сыграли большую роль в его ликвидации. Но и после карибского кризиса американские правящие круги не оставили своих намерений расправиться со свободной Кубой. Однако, вынужденные считаться с общей обстановкой в мире и реальным положением вещей, они приостановили реализацию программы «Мангуста». Приостановили, как покажут дальнейшие события, временно, чтобы лучше приспособить свои действия к новым условиям.

Теперь в госдепартаменте вместо специальной расширенной группы был создан межведомственный «кубинский координационный комитет» для разработки проектов тайных операций. Рассмотрением планов их осуществления занялась группа под председательством помощника президента по национальной безопасности М. Банди. Все вопросы антикубинской политики решались теперь постоянной группой СНБ в составе Р. Кеннеди, Р. Макнамары, Дж. Маккоуна, М. Банди, Т. Соренсена.

Главное содержание антикубинской политики и предмет обсуждения в рамках этой постоянной группы составляли следующие четыре аспекта: потенциальные варианты политической линии США в отношении Кубы; возможное развитие событий в случае смерти Фиделя Кастро; программа скрытых действий и, наконец, как это ни парадоксально звучит, дипломатические усилия по зондированию возможностей восстановления отношений с кубинским правительством.

Первые три аспекта рассматривались постоянной группой весной и в начале лета 1963 г., четвертый — осенью того же года.

Осознавая все большее сужение возможностей США для свержения правительства Кастро, группа видела выход в создании различных трудностей на пути осуществления программы социально-экономических преобразований в стране. За увеличение экономических трудностей, а также за расширение масштабов диверсионной деятельности на Кубе ратовал, в частности, на заседании специальной группы 28 мая 1963 г. Джон Маккоун. Министр обороны Макнамара считал, что диверсии не могут сыграть решающей роли, и поэтому основной упор сделал на экономические санкции.

19 июня 1963 г. после обсуждения в специальной группе американской политики в отношении Кубы Белый дом одобрил программу диверсионной деятельности в основных секторах кубинской экономики. В отличие от операции «Мангуста», главной целью которой было в конечном счете спровоцировать внутренний мятеж на Кубе, план 1963 г. ставил более ограниченную задачу: «насаждать в народе дух недовольства и сопротивления, что способствовало бы развитию дезертирства и возникновению других побочных последствий внутренних волнений».

В октябре 1963 г. группа одобрила проведение более 20 диверсионных акций на период с ноября 1963 по январь 1964 г.; объектами некоторых из них являлись электростанции, нефтеперегонный и сахарный заводы.

Новая волна террористических акций

Однако события на Кубе в те годы развертывались далеко не так, как хотелось бы вдохновителям и организаторам антикубинской политики. Механизм подрывных действий американского империализма, пожиравший массу сил и материальных средств, все чаще и чаще давал сбои. Это объяснялось несколькими причинами. Попытки ЦРУ и его агентуры проникнуть в страну с враждебными намерениями наталкивались на нерушимое морально-политическое единство кубинского народа. Прямое участие США в непрекращающихся вооруженных вылазках кубинских эмигрантов, террористическая и диверсионная деятельность контрреволюционных элементов, обученных, оснащенных и руководимых ЦРУ, вызывали нежелательный резонанс не только во всем мире, но и в самой Америке. К тому же Соединенные Штаты глубоко увязли в новой авантюре — вьетнамской войне — и не могли пока думать о вторжении на Кубу. Некоторые представители американской администрации ощущали бесперспективность продолжения вооруженных акций. Так, один из инициаторов антикубинской кампании, Дин Раск, в то время государственный секретарь США, на заседании специальной группы в апреле 1964 г. высказался против таких акций, поскольку «они были малоэффективными, а главное, наделали много шума». Президент Джонсон вынужден был принять решение прекратить контролируемые ЦРУ диверсионные «рейды» кубинских эмигрантов, привлекавшие внимание международной общественности, участие в которых США ни для кого уже не было секретом.

Тем не менее тайные операции против Кубы продолжались, хотя и не в прежних масштабах. По свидетельству бывших сотрудников разведки США В. Маркетти и Д. Маркса, «ЦРУ, не торопившееся признать свое фиаско в кубинской операции, не прекращало контактов с группами кубинских эмигрантов...», с контрреволюционными кубинскими организациями «Командос-L», «Альфа-66» и другими, снабжая агентов всем, начиная с паспортов и кончая взрывными устройствами. Управление, как они утверждают, не расторгло контракты со многими ветеранами операции в заливе Кочинос, выплачивая им регулярное жалованье более десяти лет после провала вторжения.

ЦРУ в эти и последующие годы не прекращало поиска новых, более эффективных способов свержения Революционного правительства Кубы, т. е. менялась тактика действий, а цели оставались прежними: ничем не брезгуя и ни перед чем не останавливаясь, лишить героический кубинский народ его революционных завоеваний.

В середине 1964 г. тесно связанная с ЦРУ контрреволюционная организация «Движение национального освобождения» готовила план покушения на премьер-министра Республики Куба. Осуществить его намечалось в сентябре, во время первенства мира по бейсболу на стадионе «Латиноамерикано». Более года член террористической группы Освальдо Фигероа фиксировал каждое посещение стадиона Фиделем Кастро, отмечал места, на которых он сидел, где входил и выходил и т. д. Реализацию плана поручили группе из девяти человек. Органам государственной безопасности Кубы удалось пресечь эти преступные замыслы, все участники группы были арестованы; при аресте у них изъяли большое количество оружия. В ходе расследования выяснилось, что группа поддерживала контакт с ЦРУ через его агентов Альберто и Романа Грау Сьерра.

В начале 1965 г. ЦРУ попыталось перегруппировать разобщенные контрреволюционные организации, объединив их в так называемую «Унидад ресистенсиа» и ориентировав их действия на подготовку и осуществление новых террористических акций. Органы государственной безопасности Кубы сумели раскрыть преступные замыслы членов этой организации. Начиная с 20 января они должны были осуществить серию покушений на лидеров революции. В частности, вновь предусматривалось убийство Фиделя Кастро. Сделать это было поручено группе, которой руководил Энрике Абреу Вилай (известный под кличкой Генри). После ареста все ее члены признали свое участие в заговоре и связь с ЦРУ. У них были изъяты автомат, пистолеты, винтовка с оптическим прицелом, 13 коробок с патронами и фиктивные документы.

Покушение на Фиделя Кастро замышлял и Марио Салабарриа Агилар, который одно время до революции был начальником полиции и главой бюро по расследованию антиправительственной деятельности. В мае 1965 г. стало известно, что Салабарриа пытался приобрести у одной телефонной компании грузовик, за который был готов уплатить большие деньги. Его план, как выяснилось в ходе расследования, заключался в том, чтобы установить на грузовике крупнокалиберный пулемет и при первой возможности совершить покушение на Ф. Кастро. Марио Салабарриа поддерживал связь с ЦРУ через руководителя одной из контрреволюционных групп. Управление снабдило его пистолетом с глушителем и другим оружием, ультракоротковолновой портативной рацией и крупной суммой денег.