Уцелевшие - Майк Гелприн

– Сие тоже резонно, – сказал граф. – С одной поправкой, с вашего позволения. То, что мы не владеем нужной ему информацией, знаем только мы, но не он. У меня есть еще несколько слов на эту тему, но я хотел бы выслушать всех, прежде чем высказываться. Засим ваша очередь, Ефим, прошу вас.

– Я все-таки не понимаю одного, – задумчиво проговорил Голдин. – Допустим, он найдет эту свою самку. И что дальше? В ЗАГС, сочетаться законным браком, он ведь ее не поведет. Другими словами, куда они денутся и что будут делать после того, как встретятся? Если встретятся, я имею в виду.

– Они тогда делать дети, – сказала Натали. – Новые йолны.

– И как же они будут их делать? – спросил Голдин саркастически. – Почковаться начнут, может быть?

– Не понимать, – пожала плечами девушка. – Что есть почковаться?

– Размножаться вегетативным делением, – пояснил граф. – Коллега шутит. Или скорее иронизирует.

– О, вот что! Нет, не почковаться. Они делать дети так, как мы, – Натали щелкнула пальцами, подбирая слово. – Они, как это есть по-русски, трахаться, вот.

– Есть более выразительное слово, – сказал Сильвестрыч. – И по отношению к этим тварям вполне уместное.

– Мы опустим это слово, – граф нахмурился. – Признаться, коллега Голдин не одинок, я тоже не понимаю. Они зачинают ребенка, который развивается в оболочке женской особи, м-м… пусть будет йолны. Однако вместо человеческого дитя рождается йолн, не так ли? В каком же виде он рождается? Как нечто аморфное, и родители обеспечивают его первой оболочкой, то бишь телом подходящего человеческого младенца, так получается? Если так, то потом он должен по мере роста менять оболочки, захватывая тела детей. Засим он становится потенциальным убийцей сразу, как только рождается?

– Нет, это есть не так, – Натали отрицательно покачала головой и перешла на французский: – Мы считаем, что йолн рождается, как обычный человеческий младенец и внешне неотличим от него. А затем он должен пройти определенные стадии в развитии, прежде чем станет способным убивать. Попросту говоря, для этого он должен сначала повзрослеть.

– Вот как, – протянул граф. – Н-да, поневоле задумаешься о тяготах их существования. Ладно, господа, утро, с позволения сказать, вечера мудренее. Завтра прошу всех ко мне, а пока позвольте высказать кое-какие соображения. Так вот, – Муравьев поднялся и привычно принялся мерить шагами помещение. – Мне кажется, убивать он никого здесь не станет. А, напротив, затаится поблизости и будет выжидать. Надеюсь, нам всем понятно, чего именно он будет ждать.

– Да уж куда понятней, – криво усмехнулся Косарь. – Пока не появится его шлюха.

– Именно, – подтвердил граф. – Именно так, будет ждать, пока не появится мадам йолна. И вот тогда, господа, начнется самое интересное.

Антон гнал машину по ночному городу. Накрапывал мелкий противный дождь, но Самарин не обращал внимания на то и дело залетающие в приоткрытое водительское окно капли. Недавно он высадил Косаря, до него – Голдина, но возвращаться домой не стал. Нужно было привести в порядок мысли, которые упорно норовили спутаться, смешаться и устроить в голове кавардак.

То, что Антон сегодня узнал, пошатнуло сложившуюся было систему. Отвратительные нелюди, убийцы, которым надо было мстить и которых следовало истреблять, обрели вдруг некие новые черты. Слова Натали о том, что во многих отношениях йолны выше и благороднее людей, не шли у Антона из головы. «Они не предают, не изменяют, не подставляют своих, – твердил он про себя. – Готовы жертвовать собой ради сородича, причем любого сородича, даже не близкого родственника. И в то же время они безжалостно убивают людей. Так же, как люди убивают животных, – ради пищи, одежды, иногда для удовольствия. Получается, что йолны относятся к людям, как человечество – к домашнему скоту. Разве что йолны людей на убой не откармливают. А может быть, раньше и откармливали. Так или иначе, сегодня нам всем дали понять, как мало мы о них знаем».

В уме неожиданно сложился образ: загон, огороженный опутанным колючей проволокой забором, люди, ползающие на четвереньках и озабоченно жующие траву, и йолны, помахивающие хлыстиками и следящие, чтобы никто, не дай бог, не сбежал. Антона передернуло от отвращения. Он сбавил скорость, проанализировал свои чувства и понял, что отвращение вызвали вовсе не пастухи-йолны, а играющие при них роль скота люди. Самарин стиснул зубы.

«Надо поговорить с Натали, – пришла новая мысль. – Ведь она знает о существующем положении вещей давно и подобную картину наверняка рисовала себе неоднократно».

Антон притормозил «Пежо», притерся к тротуару и заглушил мотор. Натали, подумал он, вот что самое важное. То, что он узнал сегодня про йолнов, ерунда по сравнению с тем, что он встретил Натали. Вот так, коротко и ясно.

«Не строй иллюзий, – пробудился вдруг к жизни давно не дававший о себе знать внутренний голос. – Ты знаком с ней всего один день. Тебе кажется, что ты понравился ей. Ты сделал этот вывод, исходя из того, что она сказала в машине, когда ехали к графу из аэропорта? Забудь. Это могло быть чем угодно: начиная от минутного каприза вплоть до привычки давать авансы всем мужчинам без разбора».

«Заткнись, – велел внутреннему голосу Антон. – К чертям рассудочность, ты что, не видишь, я влюбился! Как мальчишка, с первого взгляда. И что, теперь обязательно надо проявлять дурацкий скепсис, занудствовать и читать мораль?»

«Вижу, что влюбился, – согласилось второе «я», – а как ты считаешь, почему?»

«Да нипочему. Когда люди влюбляются, они влюбляются. Без всяких видимых причин. Вот и я влюбился в Олю, и…»

Антон оборвал мысленную фразу на середине. Он понял почему. Понял настолько ясно, что все сомнения рассеялись, едва возникнув. Он подумал, что понял это в первые же минуты, только до сих пор не мог внятно сформулировать. Натали напомнила ему Ольгу. Да нет, не напомнила, она была похожа на Ольгу. Сейчас Антон явственно это осознал. Похожа и фигурой, и походкой, и голосом, и выражением глаз. Даже улыбка у нее была Ольгина.

Кровь бросилась Антону в лицо. Он заглушил двигатель, распахнул дверцу и выбрался из машины наружу, под дождь, запрокинул голову, подставил дождю лицо и попытался собраться с мыслями. Простоял так пару минут, не обращая внимания на проносящиеся мимо редкие ночные автомобили. Наконец, когда способность рассуждать вернулась, Антон встряхнулся, отпер водительскую дверцу и уселся за руль. Закурил, сделал несколько жадных затяжек, и ударивший в голову сигаретный дым помог сосредоточиться. Самарин откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза. Фактически он ничего не знает о Натали. Возможно, она замужем. Хотя нет, не похоже. Косарь называл ее мадемуазель, а не мадам. И граф тоже. Правда, возможно, они не в курсе, и в Париже Натали ждут любящий муж и пятеро детей.