Черный Ангел - Вячеслав Шалыгин

– Повезло.

– Да? – Начальник черных смерил сталкера холодным взглядом. – Везет, это когда петух яйцо снесет. А когда засевшему в секрете наемнику дырявят башку, вот так, почти вслепую, это не везение, это класс.

– Ну, спасибочки на добром слове, только я впервые так отличился, истинный крест!

– Уверен?

– А чего мне на себя чужую шкуру примерять? Я ж не снайпер, просто хожу давно.

– Вольный?

– Ну. Был. Теперь голодно стало, хочу наняться. Только не решил пока к кому.

– Так уж и не решил? – «Ангел» кивком указал на труп. – Не к наемникам, точно. К кому тогда? В «Монолит»?

– Почему сразу в «Монолит»? – удивился Андрей.

– Сильная группировка, хорошие стрелки. Разве нет? Они бы твой снайперский опыт оценили.

– Нет у меня никакого опыта! – слегка раздраженно заявил Андрей. – Случайно попал, говорю же!

– Ладно, допустим. Здесь как оказался?

– С дороги свернул, хотел обойти… вас. Ну, а тут такое дело… вижу, шевельнулся кто-то под дерном, а вы не реагируете. Ну и вот… попал.

– Сначала обойти нас решил, потом помочь вздумал, как-то странно звучит.

– Как было, так и говорю. Мог бы придумать глаже, не вопрос, но теперь поздно сочинять.

– Соображаешь. Что, получается, решил больше не искать от добра добра и к нам попроситься?

– Судьба, видать. Возьмете?

– Возьмем? – Начальник обернулся к одному из застывших позади бойцов.

– Стрелять умеет. – Воин пожал плечами. – Ходит не топает. По мне так сгодится. Вам решать.

– Жора, разряди «калаш» и верни новобранцу, – распорядился начальник. – И присматривай за ним до лагеря.

– Не доверяете? – делано обиделся Андрей.

– Наемника ты уделал, молодец. – Командир посмотрел Луневу прямо в глаза. – Но этого мало, чтобы поверить тебе до конца. Синих убивать опасно, но не воспрещается. А вот когда ты гоблина замочишь, желательно офицера, мое тебе будет и доверие, и почтение.

Андрей пожал плечами.

– Не вопрос. Давайте. Где?

– Успеешь, – командир усмехнулся. – Сейчас вернемся в одно местечко, там и покажешь, какой ты орел.

– А контракт когда подпишем?

– Нет, ну ты не борзей, да?! Когда в лагерь вернемся, тогда и подпишем. А пока докажи, что тебя вообще стоит туда вести. Еще вопросы?

– Пожрать найдется?

– Жора, – начальник поманил бойца, взявшего Андрея в плен. – Дай ему галет. Но сначала в ухо.

Лунев мог бы среагировать и зарыть Жору в грунт по самую макушку еще до того, как тот замахнулся, но придуманная роль не позволяла Андрею таких вольностей. Андрей стоически вытерпел боль в правом ухе, плавно перешедшую в звон, а затем в монотонный гул, смачно выматерился, взял у Жоры пачку армейских галет и принялся нарочно хрустеть на весь лес, демонстрируя, что обижен, но принимает правила внутреннего распорядка «ангелов».

– Что, салага, больно? – Жора усмехнулся и протянул флягу.

– Да ну. – Лунев достал фляжку и запил. – Бьешь, как сучка хвостом.

– А ты хотел в нокауте поваляться? – Боец покрутил пальцем у виска. – С приветом ты, парень. Но ничего, через недельку эту дурь из тебя выбьют. У нас не забалуешь.

– А если забалую?

– Контракт увидишь, серьезным станешь, как профессор. – Воин ухмыльнулся. – С такими бабками не шутят, салага. Даже отморозки вроде тебя.

– Вернешь «калаш», первая пуля твоя. За ухо и отморозка.

– Страшно до поноса, – Жора бросил Луневу автомат. – Только целься получше. Мучиться не люблю.

– Строиться в колонну, – негромко приказал заместитель командира, жестом указывая, где предполагается голова колонны. – Дух, ко мне.

– Тебя зовут, салага, – подсказал Жора.

– Что-то я не понял, – Андрей повертел головой. – Командир сказал, вернемся. Вы пришли оттуда, с юга, а строимся, будто в центр собрались.

– Ну, значит, планы изменились, в лагерь пойдем, – Жора подтолкнул новобранца. – Шагай! Тебе же лучше. Быстрее на довольствие встанешь. Или что, не настрелялся?

– Да мне по барабану.

– Тем более. А пострелять еще успеешь. Не переживай. Настреляешься до тошноты, салага, уж поверь…

…Лунев хорошо знал, как это выглядит со стороны. Причем с трех ракурсов. Он пока не забыл свое сидение в кустах и наблюдение за вереницами возвращающихся в лагерь бойцов, носильщиков и новобранцев. Единственное, чем отличалась нынешняя ситуация от подсмотренной Андреем накануне, – идти налегке не получилось даже у дозорных. Что уж говорить о пополнении. Как только «завербовавшая» Лунева группа вышла на дорогу к мосту, впереди показались сгорбленные под тяжестью ящиков и тюков спины носильщиков. Опытные в таких делах дозорные мгновенно сбросили скорость, но отвертеться им не удалось. «Караван» тоже слегка притормозил, дождался, когда боевая группа с ним поравняется, и щедро поделился с дозорными поклажей. Бойцы пытались возражать, но старший конвоя, по местным меркам – офицер, переговорил с командиром дозора, а тот был неумолим. Естественно, больше всего груза раздосадованные бойцы спихнули на Андрея. Судя по размерам и весу перевязанных веревками коробок, они были набиты свинцовыми чушками. Как минимум, цинками с патронами. Но делать было нечего, и Лунев покорно взвалил на горб доставшийся ему груз.

– Хоть бы тачки приспособили, – проворчал один из дозорных, тоже взваливая на плечо мешок, правда, вдвое меньшего размера и веса, чем у Лунева. – Там, вокруг станции, их горы! Еще со времен аварии валяются.

– И «звенят», как бубенцы, – сказал другой ангел. – В них ликвидаторы радиоактивный грунт вывозили. Сам потом будешь не рад, что жизнь себе облегчил.

– Пацаны говорили, в Янове несколько «уазиков» удалось завести. Все почти чистые.

– Почти чистые? – переспросил топавший рядом с Андреем «надзиратель» Жора. – Сел за баранку и считай себя почти мертвым, да?

– Если на короткие расстояния, можно запросто ездить. От станции до лагеря как раз нормально. А что? Как ликвидаторы делали, не слыхал, что ли? Один туда едет, другой оттуда. Вертолетчики, например, груз сбросили, на базу вернулись, а там уже новый экипаж ждет. А этот идет в столовую водку пить.

– Их после таких поездок не в столовую отправляли, а на Большую землю вывозили и лечили по полгода.

– Ну да! В какие времена это было, вспомни! Тогда из людей все до капли выжимали. Когда уже дольше тянуть нельзя, тогда и отправляли. Кого в госпиталь, а кого прямиком на погост.

– Пусть так. Это давние дела и не наши. А нам, здесь и сейчас, лишняя радиация ни к чему. Нас вообще не вывезут никуда, если загибаться начнем. Здесь и закопают. Так что терпи, браток, лучше тяжести на горбу потаскать, чем налегке ласты склеить. Эй, салага, верно говорю?

– Верно, морячок, – буркнул Андрей.

– Нет, ну что за наглый пацан попался! – «Ангел» усмехнулся. – Сколько смотрю, столько удивляюсь, до чего нынче молодежь борзая пошла. Давно в Зоне?

– С рождения, – пытаясь не сбить дыхание, на одном выдохе ответил Лунев.

– А к нам чего подался, не фартит?

– Я же при тебе… начальнику говорил. Душно стало… с хабаром.

– Это да, – Жора опять усмехнулся. – Скоро сталкеры вообще по миру пойдут. Или все к нам ломанутся. Ты вовремя сообразил, молодец. Пока вся Зона к нам на поклон не приползла, хороший контракт можешь урвать. Цикла через два народ за копейки наниматься будет.

– Вот тогда-то и «уазики» в ход пойдут, – заметил второй черный.

– Вот ты, Василий, неугомонный! – «Морячок» перебросил мешок на другое плечо. – Тогда не «уазиками», тогда вагонами будем товар возить. Ветку в лагерь проведем, прямо от Янова, и вся любовь.

– Ветку нельзя, – возразил Василий. – Призрак может нагрянуть. Не в курсе, что ли?

– Сказки, – отмахнулся Жора. – Сколько вдоль железки ходил, ни разу его не видел.

– Что за призрак? – стянув маску, чтобы утереть трудовой пот, спросил Андрей.

– Сказка, говорю же!

– Ничего не сказка! – оживился Василий. – Реальный поезд-призрак.

– Реальный призрак? – Лунев ухмыльнулся.

– Вот-вот, – поддержал Андрея «морячок». – Сам-то понял, Вася, что сказал?

– Я его видел! Летом, когда в частном порядке бродил. Мы с Корейцем в Припять топали, но сильно к западу взяли, пришлось вдоль железки на маршрут возвращаться. Идем себе, впереди уже Янов виднеется, кругом ни души, солнышко пару раз выглянуло. Короче, кайф. Только мимо переезда напротив гаражей прошли, сзади гудок. Оборачиваемся – несется локомотив, ну, чисто литерный, только с тремя товарными вагонами. С такой скоростью, наверное, даже по монорельсам не летают. Ну, мы в стороны, я на землю брякнулся, а Кореец на ногах остался. Поезд мимо просвистел, я поднимаюсь и к напарнику, а он стоит молча и в одну точку смотрит. Я его за плечо взял, чтоб потормошить, а он вдруг раз и потек. Будто свечка оплыл. Одна лужа осталась, да и та скоро в насыпь впиталась. Такая вот фигня приключилась.

– Заливай нам баки, заливай, – Жора коротко рассмеялся. – Грохнул напарника по пьяной лавочке, а потом решил все на аномалию списать. Знаю я, как это делается. Свечкой он стал, лужей! Признайся лучше, что сомам в канале труп скормил, потому и не осталось от Корейца ничего.