Чужеземец 3. Последняя битва - Роман Соловьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– От моего легиона осталось меньше тысячи воинов. Я прошу не убивать моих людей, а дать им возможность выбора. Возможно, кто-то из них станет под ваши флаги. Они хорошие солдаты, но Бог Войны сегодня на вашей стороне…
Моргус медленно слез с коня и кивнул ординарцу:
– Дарго, я хочу, чтобы это сделал ты.
Молодой воин кивнул и быстро спустился с лошади.
Генерал отвернулся лицом в сторону имперского легиона и поклонившись солдатам, встал на колени.
– Давай, Дарго! – генерал чуть вытянул шею.
Ординарец снял с пояса кинжал, подошел сзади и быстро перерезал горло генералу. Моргус рухнул лицом на песок.
В ту же секунду издалека послышался яростный крик имперцев.
Сергею сначала показалось, что воины Моргуса бросятся вперед, но никто из них ни сделал ни шагу. Только два всадника отделились и поскакали к ним.
– Позвольте нам забрать тело генерала,– тихо произнес ординарец.
– Забирайте. И еще. Поговори с воинами,– нахмурился Сергей.– Тех, кто согласится встать под наши знамена – я приму. Те, кто хочет уйти – пусть уходят, их никто не будет преследовать. Но прежде – пусть оставят все оружие. Если мне по пути на столицу будут попадаться вооруженные отряды – они будут беспощадно уничтожаться.
Подъехавшие воины завернули останки генерала в темный саван и бережно понесли в свой лагерь.
Тир и Сергей вернулись назад.
– Тир, – осторожно спросил Сергей,– если кто-то из имперцев согласится вступить в наши ряды, не стоит ли ждать от них какой-нибудь подлости?
– Они понимают, что война уже закончена. Таллосу конец. Столицу защищает не больше полусотни стражников. Если имперские солдаты дадут клятву служить тебе, можешь смело на них рассчитывать. К тому же и ты, и командор Данос – бывшие имперские полководцы, а Таллоса из имперской армии больше половины солдат ненавидит, это я точно знаю. Пару сотен воинов точно присоединиться к нам.
Тир ошибся. Армии Ополченцев присягнули пятьсот имперцев. Остальные солдаты сложили оружие и ушли в степи, став навсегда изгоями.
Глава 16
Рей
На улице уже смеркалось. Гена Горюнов открыл уже четвертую бутылку пива, тупо уставившись на экран телевизора.
Непонятно, почему этого бешенного психа до сих пор не поймали, и как он вообще один смог завалить Никитина и всех охранников?
Гена залпом выпил содержимое бутылки и решил, что нужно все же что-то покрепче, нервы сегодня совершенно ни к черту.
Нет, конечно в город этот псих-вояка точно не посмеет сунуться, скоро этого ублюдка загонят как зайца на охоте.
Дверной звонок прозвенел пронзительно, будто окатил с головы до ног ледяной водой. Гена осторожно подошел к двери и выглянул в глазок: на пороге стояли два крепких собровца.
Наконец-то полицейские догадались прислать охрану!
Он быстро открыл замок и впустил собровцев.
– Геннадий Горюнов? – улыбнулся один из бойцов. Когда Гена дружелюбно кивнул, он сразу получил оглушительный удар в челюсть и свалился на пол, увлекая за собой металлическую вешалку.
Гена попытался привстать, но собровец ударил его еще раз, а затем, развернув спиной, крепко связал руки и потащил в комнату, легко приподняв, как нашкодившего щенка.
– Кто вы такие? – прошамкал разбитыми губами Горюнов.
Второй собровец быстро, как тень, метнулся по квартире, а второй, который избил его, навис суровой темной тучей:
– Ты убил старика в Камышанке?
И тут до Гены дошло. Это тот самый контуженный старлей, на которого они хотели свалить убийство. Таджик однажды показывал этого вояку издалека. Значит старлей расправился с Никитиным и его охраной, а теперь пришел за ним…
– Мне приказали…– сухо ответил Гена.– Ты же сам военный и все понимаешь…
Рэй усмехнулся:
– Ты подлый убийца, без чести и совести. Мужчина должен всегда отвечать за свои поступки и сегодня ты ответишь за это преступление.
Он медленно достал из-за пояса боевой нож.
– Я готов сделать чистосердечное признание…– Гена сглотнул комок в горле.
Второй собровец вытащил из кармана диктофон.
– Рассказывай все и подробнее.
Когда Гена закончил рассказ и отвернулся к окну, он увидел, что на улице совсем стемнело. Горюнов с опаской посмотрел на пылающие злобой глаза парня, который жестоко избил его, и догадался, что старлей все решил. Он не подарит ему жизнь.
– Я рассказал все. Да, это я убил старика. И готов понести за это заслуженное наказание. В рамках Закона Российской Федерации…
Гена с мольбой посмотрел на второго гостя, который казался более благоразумным. Собровец выключил диктофон и убрал в карман.
– Наказание может быть только одно – кровь за кровь,– грозный старлей снова вытащил нож.
– Рэй, не нужно…– нахмурился Егор.
Но Рэй уже никого не слышал, он быстро подошел к охраннику, взял одной рукой за волосы и приподняв голову, второй рукой с ножом быстро перерезал горло от уха до уха. Кровь хлынула на желтый линолеум и охранник, выпучив глаза, тут же рухнул на пол.
Егор вздохнул и покачал головой.
– Если бы у вас в стране был справедливый и скорый суд – было куда больше порядка,– Рэй вытер лезвие ножа об штанину и с презрением посмотрел на мертвого охранника.
– Валим отсюда…– нахмурился Егор.
Когда они вышли из подъезда, Рэй тихо сказал:
– Егор. Поверь, я не мог поступить по другому. Иначе просто не смог бы спокойно жить, зная о безнаказанности преступника.
– Тебе бы в нашей Генпрокуратуре работать, – усмехнулся Шилов.
– Послушай, Егор, теперь меня больше ничего не держит в Срединном Мире. Ты можешь отвезти меня в Зареченск к Виктору Ивановичу?
Шилов кивнул, но только они подошли к машине, как в арку въехал полицейский уазик.
– Быстрее в машину! – скомандовал Егор.
Уазик неожиданно развернулся, преграждая выезд со двора.
– Уроды…– процедил сквозь зубы Егор. Он сдал назад и направил машину в противоположную сторону, с другой стороны двора оказалась вторая арка. Они выскочили на проспект и вскоре выехали из города.
На посту ГИБДД машину снова попытались остановить, но Егор только прибавил скорость, придавив почти до упора педаль газа. За ними никто не погнался, но
