Слишком много сюрпризов - Дженис Хадсон

– Я люблю тебя, Лилиан, – повторял Трейс в перерывах между поцелуями. – Ты ведь знала это?

– Да, – Лилиан боролась с подступившими вдруг слезами.

В голосе ее послышалась неуверенность, от которой у Трейса вдруг болезненно сжалось сердце.

– Это правда, – чуть отстранившись, он нежно взял в ладони ее лицо. – Ты должна верить мне. Ты должна любить меня, как я люблю тебя.

– Я люблю тебя.

Трейс крепче сжал ее щеки.

– Любишь?

– Люблю.

– И ты готова повторить это перед священником?

Внутри у Лилиан все вдруг застыло. Все, кроме сердца.

– Я хочу, чтобы ты доказала свою любовь, Лилиан. Выходи за меня замуж.

О, Господи, Господи. У Лилиан вдруг пересохло во рту.

– Так ты хочешь… жениться на мне? Ты… серьезно? – никогда еще голос ее не был таким испуганным.

– Это так же серьезно, как инфаркт.

Лилиан прочла вдруг в его глазах… тревогу? Неуверенность? Господи, да неужели он мог хоть на минуту усомниться… Ну, конечно. Может быть, он сомневался не в ней, а в себе. В любом случае, Лилиан не хотела, чтобы между ними оставались какие-то сомнения.

– Ты уверен, что тебе этого хочется? – медленно произнесла она. – Ведь я по-прежнему на три года старше тебя.

– Это просто замечательно. Ты начнешь получать скидки для пенсионеров на три года раньше меня, и мы сэкономим кучу денег, ужиная в ресторанах.

Глаза Лилиан сузились.

– Скидки для пенсионеров?

Что ж, он поплатится за эти слова.

– Так ответьте же на мой вопрос, мисс учительница. Вы выйдете за меня замуж?

– Когда?

– Лилиан, – с угрозой в голосе произнес Трейс.

– Да.

– Что – да?

– Ты сказал «Лилиан», а я сказала «да». Так что ты хотел?

Трейс понимал, что его дразнят в отместку за скидки для пенсионеров. В ответ он глуповато улыбнулся.

– Что ж, в эту игру можно играть и вдвоем.

Лилиан заморгала, изображая наивное непонимание.

– А мы разве играем во что-то?

Трейс закинул руку за спину и быстро нашел то, что искал.

– О, да, мисс учительница. – И не успели с губ Лилиан сорваться слова протеста, как Трейс быстро пристегнул наручники к ее правой и своей левой руке.

– Мы играем в захват заложника. Ты не уйдешь отсюда, пока я не получу от тебя ответ.

Лилиан посмотрела на блестящий серебристый браслет у себя на запястье.

– А другие мужчины предлагают всего-навсего обручальное кольцо.

– У меня не было времени, понимаешь? Последние три дня я провел, отвечая на вопросы. А отчетов написал столько, что они не поместились бы даже в Библиотеке Конгресса. Черт побери, Лилиан, так ты выйдешь за меня замуж или нет?

Лилиан медленно подняла ресницы и посмотрела ему в глаза.

– Это зависит кое от чего, мистер коп.

– От чего же? – Трейс заметно нервничал.

Лилиан медленно облизала губы.

– Это зависит от того, находится ли ключ от наручников там же, где и раньше.

– Ну что ж. – Да, в эту игру действительно играют двое. Но лежащая рядом женщина никуда от него не денется – и ключи здесь ни при чем. – Это тоже зависит кое от чего.

– От чего же?

– От того, буду ли я на этот раз спать, когда ты попытаешься его достать.

Лилиан вспомнила, как реагировало тело Трейса на ее попытку достать ключ. Вот и сейчас он испытывал то же возбуждение, которое передавалось ей, и на смену игривому настроению снова приходило желание. Подвинувшись поближе к Трейсу, Лилиан прошептала:

– Если на этот раз ты заснешь хотя бы на секунду, я буду очень разочарована.

За первым поцелуем последовал второй, а третий был полон такой отчаянной нежности, что на глазах Лилиан выступили слезы.

– Попроси меня еще раз, Трейс, – прошептала она. – Пожалуйста.

Трейсу тоже расхотелось играть в кошки-мышки.

– Лилиан Робертс, – серьезно произнес он. – Ты выйдешь за меня замуж?

– Да, – ответила Лилиан, глядя на него сияющими глазами.

– Слава Богу. – Трейс крепко прижал ее к груди.

– Я люблю тебя, Трейс Янгблад. Я люблю тебя.

Эпилог

– По-моему, – произнесла Лилиан с непроницаемым лицом, – здесь необходим профессиональный взломщик.

Сидящий рядом Трейс внимательно изучал лежащий на тарелке десерт, который представлял собой шарик мороженого величиной с апельсин, покрытый твердой шоколадной оболочкой.

– А по-моему, – сказала Барбара Говард, редактор Лилиан, – лучше всего подошла бы пила. Осторожно! – воскликнула она, увидев, что Лилиан, отбросив приличия, собирается ткнуть в шар вилкой. – Оно может брызнуть.

Но вместо того, чтобы проткнуть шоколадную скорлупу, вилка Лилиан, соскочив, ударилась о ее бокал, который опрокинулся на белую льняную скатерть.

– Неплохой удар, мадам учительница, – усмехнулся Трейс.

– Попробовали бы сами, мистер коп.

Трейс положил под столом руку на колено жены. Он понимал, что Лилиан нервничает, и не мог винить ее за это. Ему и самому было чуть-чуть не по себе.

Трейс окинул взглядом огромный зал «Нью-Йорк Шератон центр». Здесь царило волнение и напряжение. Все говорили чуть громче, чем обычно, и не только потому что пытались перекричать оркестр. Просто они присутствовали на банкете по поводу присуждения «Эдгара», ежегодной премии американских авторов криминального жанра.

За столом рядом с Трейсом и Лилиан сидели два редактора, агент Лилиан и двое авторов из того же издательства. Но все они собрались по поводу последней книги Лилиан «Слишком много сюрпризов». Причем двое остальных писателей пришли сюда, демонстрируя верность издательству и потому что им понравилась книга. Никто из них не знал Лилиан. Она представилась как Лилиан Янгблад, и даже теперь, после трех лет брака, это наполнило Трейса чувством нежности и благодарности судьбе за то, что эта чудесная женщина принадлежит ему.

– Пошли, – Трейс положил вилку рядом с непробиваемым десертом и взял Лилиан за руку. – Потанцуй со мной.

Радуясь возможности ускользнуть из-за стола, Лилиан покорно последовала за Трейсом. Он привлек ее к себе и прошептал на ухо:

– Все идет прекрасно, дорогая.

– Я вся дрожу от страха.

– Нет, вовсе нет.

– Можешь мне поверить, я боюсь.

– Хм. Ты нервничаешь немного, это вполне понятно. Но за весь вечер ты еще ни разу не пошутила.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – взмолилась Лилиан.

– Хорошо. Когда ты сделала вид, что пошла в туалет, ты ведь на самом деле звонила матери?

Лилиан виновато улыбнулась.

– А как ты догадался?

Трейс снисходительно посмотрел на жену.

– Потому что ты не звонила ей уже двенадцать часов. Как там дела?

– Если верить моей матери, Даррен Харпер Янгблад – самый умный и красивый двухлетний ребенок, когда-либо появлявшийся на свет.