Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - Александр Артёмов

221. ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

Есть в наших днях такая точность,Что мальчики иных веков,Наверно, будут плакать ночьюО времени большевиков.И будут жаловаться милым,Что не родились в те года,Когда звенела и дымилась,На берег рухнувши, вода.Они нас выдумают снова —Сажень косая, твердый шаг —И верную найдут основу,Но не сумеют так дышать,Как мы дышали, как дружили,Как жили мы, как впопыхахПлохие песни мы сложилиО поразительных делах.Мы были всякими, любыми,Не очень умными подчас.Мы наших девушек любили,Ревнуя, мучась, горячась.Мы были всякими. Но, мучась,Мы понимали: в наши дниНам выпала такая участь,Что пусть завидуют они.Они нас выдумают мудрых,Мы будем строги и прямы,Они прикрасят и припудрят,И всё-таки                  пробьемся мы!Но людям Родины единой,Едва ли им дано понять,Какая иногда рутинаВела нас жить и умирать.И пусть я покажусь им узкимИ их всесветность оскорблю,Я — патриот. Я воздух русский,Я землю русскую люблю,Я верю, что нигде на светеВторой такой не отыскать,Чтоб так пахнуло на рассвете,Чтоб дымный ветер на песках…И где еще найдешь такиеБерезы, как в моем краю!Я б сдох как пес от ностальгииВ любом кокосовом раю.Но мы еще дойдем до Ганга,Но мы еще умрем в боях,Чтоб от Японии до АнглииСияла Родина моя.

222. ПИСЬМО

Жоре Лепскому

Вот и мы дожили,Вот и мы получаем весточкиВ изжеванных конвертах с треугольными штемпелями,Где сквозь запах армейской кожи,Сквозь бестолочьСлышно самое то,То самое,—Как гудок за полями.Вот и ты —                 товарищ красноармеец музвзвода,Воду пьешь по утрам из заболоченных речек.А поля между нами,А леса между нами и воды.Человек ты мой,Человек ты мой,Дорогой ты мой человече!А поля между нами,А леса между нами.(Россия!Разметалась, раскинуласьПо лежбищам, по урочищам.Что мне звать тебя?Разве голосом ее осилишь,Если в ней, словно в памяти, словно в юности:Попадешь — не воротишься.)А зима между нами.(Зима ты моя,Словно матовая,Словно ро́сшитая,На большак, большая, хрома ты,На проселочную горбата,А снега по тебе, громада,Сине-синие, запорошенные.)Я и писем писать тебе не научен.А твои читаю,Особенно те, что для женщины.Есть такое в них самое,Что ни выдумать, ни намучить,Словно что-то поверено,Потом потеряно,Потом обещано.(…А вы всё трагической героиней,А снитесь — девочкой-неспокойкой.А трубач — та́ри-та́ри-та́ — трубит:                                                      «по койкам!»А ветра сухие на Западной Украине.)Я вот тоже любил одну, сероглазницу,Слишком взрослую, может быть слишком строгую.А уеду и вспомню такой проказницей,Непутевой такой, такой недотрогою.Мы пройдем через это.Как окурки, мы затопчем это,Мы, лобастые мальчики невиданной революции.В десять лет мечтатели,В четырнадцать — поэты и урки,В двадцать пять — внесенные в смертные реляции.Мое поколение —                               это зубы сожми и работай,Мое поколение —                              это пулю прими и рухни.Если соли не хватит —                                          хлеб намочи по́том,Если марли не хватит —                                           портянкой замотай тухлой.Ты же сам понимаешь, я не умею бить в литавры,Мы же вместе мечтали, что пыль, что ковыль,                                                                                   что криница.Мы с тобою вместе мечтали пошляться по Таврии(Ну, по Крыму по-русски),А шляемся по заграницам.И когда мне скомандует пуля «не торопиться»И последний выдох на снегу воронку выжжет(Ты должен выжить, я хочу, чтобы ты выжил),Ты прости мне тогда, что я не писал тебе писем.А за нами женщины наши,И годы наши босые,И стихи наши,И юность,И январские рассветы.А леса за нами,А поля за нами —Россия!И наверно, земшарная Республика Советов!Вот и не вышло письма.Не вышло письма,Какое там!Но я напишу,Повинен.Ведь я понимаю,Трубач «та́ри-та́ри-та́» трубит: «по койкам!»И ветра сухие на Западной Украине.

223. «Нам лечь, где лечь…»

Нам лечь, где лечь,И там не встать, где лечь.………………………………И, задохнувшись «Интернационалом»,Упасть лицом на высохшие травы.И уж не встать, и не попасть в анналы,И даже близким славы не сыскать.

БОРИС КОСТРОВ

Борис Алексеевич Костров родился в 1912 году в семье конторского служащего Путиловского завода. Еще учась в средней школе, начал писать стихи, которые читал на школьных вечерах.

Закончив учение, поступил на фабрику им. Володарского. Вскоре комсомольская организация направила его на работу в один из совхозов Ленинградской области.

В 1933 году Борис Костров возвращается в Ленинград. Его первые стихи публикуются в журналах «Резец» и «Звезда». Однако молодой поэт решает продолжить учебу. Он поступает в Рабочий литературный университет, окончив который, уезжает в Островский район, где работает в редакции газеты «За колхоз».

Вернувшись в 1937 году в Ленинград, Борис Костров печатается в периодических изданиях, а в 1941 году выпускает первую книгу лирических стихов — «Заказник».

24 июня 1941 года Борис Костров добровольно пошел в армию. Принимал участие в боях под Ленинградом, воевал в Карелии, на Калининском фронте, был трижды ранен. В 1943 году его направили в танковое училище. Окончив училище, в звании младшего лейтенанта вернулся на фронт вместе с полученной на заводе самоходной артиллерийской установкой.

11 марта 1945 года командир самоходки офицер-коммунист Борис Алексеевич Костров был тяжело ранен при штурме Крейцбурга в Восточной Пруссии и через три дня умер. Похоронен с воинскими почестями на центральной площади города.

224. БЕССОННИЦА

Ветер ветку ивы клонит,Ни тумана,Ни росы.Частокол ломая, кониПробираются в овсы.

Чуть осока шевелится,Берег, омель, невода.Не читается,Не спитсяИ не тянет никуда.

На столе коврига хлеба,Соль да кринка молока.В эту горницу тебе быЗалететь издалека.

Я бы скатертью льняноюЗастелил сосновый стол…Баяниста бы с женоюВ полночь темную привел.

Мы бы спели и сплясали,Подружились бы с тобой.Люди добрые сказали б:«Свадьба здесь —                           не за горой».Только это — небылица,

Далека ты, как звезда,Не читается,Не спитсяИ не тянет никуда.

225. В ЛЕСУ

А. Решетову

Лесные озера, долины.Бугры и сосняк без конца.К берлогам и норам зверинымТропинки ведут от крыльца.

Бери патронташ и двустволку,Потертую сумку и нож,Не встретишь поджарого волка —Лису золотую убьешь.

А если, усталый немного,Почувствуешь жажду в груди,На дно комариного логаК ручью по обрыву сойди.

И слушай, как щелкают птицы,Напейся воды ледяной,И девушку вспомнив,                                      лисицуПогладь осторожно рукой.

226. ЗАКАЗНИК