Искусство Сновидения - Карлос Кастанеда

как развитие энергетического тела и перемещение в нем. Поэтому ты должен научиться определять, действительно ли ты видишь себя спящим. Твои новые необычайные исследования всецело зависят от твоей способности на самом деле видеть себя спящим.

После длительных размышлений и сомнений я поверил в то, что придумал хороший способ. Идея этого надежного средства узнать, сплю я или нет, пришла ко мне, когда я вспомнил свою разорванную футболку. Я начал с предположения, что если я действительно вижу себя спящим, то я должен заметить, что на мне та же одежда, в которой я уснул. Одежду я решил полностью менять каждые четыре дня. Я был уверен, что у меня не возникнет трудностей с тем, чтобы в сновидении помнить, во что я был одет, когда ложился в постель. Навыки, которые я приобрел в процессе своей практики, убеждали меня, что я способен сохранять в уме такие вещи и вспоминать их во сне.

Я приложил все усилия, чтобы следовать этому способу проверки, но результаты оказались не столь успешными, как я предполагал. Мне не хватало контроля над своим вниманием сновидения, и я не мог достаточно ясно помнить детали моей ночной одежды. И все же что-то другое несомненно работало; каким-то образом я всегда знал, был ли мой сон обычным сном или нет. Уникальной особенностью этих снов, которые не были просто обычными снами, было то, что мое сознание наблюдало мое спящее тело.

Примечательной чертой этих снов была моя комната. Она никогда не была похожа на мою комнату в обычном мире, но напоминала огромный пустой зал с кроватью в одном углу. Я, как правило, парил на некотором расстоянии сбоку от кровати, где лежало мое тело. В тот момент, когда я приближался к нему, сила, напоминавшая ветер, постоянно заставляла меня зависать над ним, как колибри. Иногда комната исчезала; пропадая по частям до тех пор, пока не оставалось только мое тело и кровать. Иногда я переживал полную потерю способности прилагать волевые усилия. Тогда казалось, что мое внимание сновидения работает независимо от меня. Оно либо оказывалось полностью поглощенным первой попавшейся вещью в комнате, либо было не в состоянии решить, что делать. В последнем случае я ощущал, что беспомощно плаваю, переводя внимание от вещи к вещи.

Голос эмиссара сновидений объяснил мне однажды, что все элементы тех снов, которые не являются обычными снами, на самом деле являются энергетическими образованиями, отличными от известных нам предметов в привычном мире. Голос эмиссара указал, например, что стены были жидкими. Затем он предложил мне проскочить сквозь одну из них.

Не раздумывая дважды, я нырнул в стену, как будто нырял в глубокое озеро. Мне не показалось, что стена напоминает воду, и то, что я ощущал, не было похоже на физическое ощущение погружающегося в воду тела. Это скорее напоминало знание о том, что я ныряю, и видимость прохождения сквозь жидкую среду. Я входил головой вперед во что-то, что расступалось передо мной, как вода, по мере того как я продолжал двигаться вглубь.

Ощущение, что я ныряю головой вперед, было таким реальным, что я начал гадать, как глубоко или как далеко я могу нырнуть. С моей точки зрения, это переживание продолжалось целую вечность. Я видел облака и скалоподобные образования материи, разбросанные в толще водянистой субстанции. Там попадались сияющие геометрические объекты, напоминающие кристаллы, и шарики ярчайших оттенков всех цветов, которые я когда-либо видел. Были также зоны ослепительного света и области кромешной тьмы. Все проходило мимо меня, медленно или на большой скорости. Мне казалось, что я вижу космос. В тот момент, когда я подумал об этом, моя скорость возросла так сильно, что все слилось, и внезапно я обнаружил, что проснулся и лежу, упираясь носом в стену своей комнаты.

Какой-то скрытый страх вынудил меня проконсультироваться с доном Хуаном. Он слушал меня, цепляясь к каждому слову.

– Теперь ты должен сделать какой-то решительный маневр, – сказал он. – Эмиссар сновидений больше не должен вмешиваться в твою практику. Или, лучше сказать, ты ни при каких условиях не должен позволять ему делать это.

– Как мне остановить его?

– Сделай простой, но крутой маневр. Войдя в сновидение, громко заяви, что ты не желаешь больше встречать эмиссара сновидений.

– Значит ли это, дон Хуан, что я никогда больше не увижу его снова?

– Конечно. Ты избавишься от него навсегда.

– Но целесообразно ли избавляться от него навсегда?

– Со всей определенностью говорю, что сейчас это целесообразно.

Этими словами дон Хуан вселил в меня очень болезненное сомнение. Я не хотел прекращать свои отношения с эмиссаром, но в то же время мне нужно было следовать совету дона Хуана. Он заметил мои колебания.

– Я знаю, что это очень сложная задача, – согласился он. – Но, если ты не сделаешь этого, неорганические существа будут всегда держать тебя на поводу. Если хочешь избежать этого – сделай то, что я сказал, и сделай это сейчас же.

Когда в течение своего следующего сновидения я приготовился выразить свое намерение, голос эмиссара прервал меня. Он сказал:

– Если ты воздержишься от своего требования, я обещаю тебе никогда не вмешиваться в твою практику сновидений и разговаривать с тобой только тогда, когда ты будешь обращаться ко мне с вопросами.

Я сразу же принял это предложение и искренне чувствовал, что это хороший договор. Я даже почувствовал облегчение от того, что все обернулось таким образом. Однако я боялся, что дону Хуану это не понравится.

– Это был хороший маневр, – заметил он и засмеялся. – Ты был искренним; ты действительно собирался выразить свое требование. Быть искренним – вот все, что от тебя требовалось. По существу, у тебя не было никакой необходимости устранять эмиссара навсегда. От тебя требовалось только пожелать поставить его на место, чтобы он предложил удобный для тебя выход из сложившейся ситуации. Я уверен, что эмиссар не будет больше соваться не в свое дело.

Он был прав. Я продолжал свою практику сновидения без вмешательства со стороны эмиссара. Замечательным следствием этого было то, что я начал видеть сны, в которых комната, в которой я спал, была такой, как в обычном мире, с одним лишь отличием: во сне она всегда была так перекошена и искажена, что выглядела как огромное полотно кубиста. Тупые и острые углы заменяли обычные прямые там, где пересекались стены, потолок и пол. В моей кривобокой комнате каждая реальная деталь интерьера, – например, изощренный узор линий на паркете, выцветшие пятна на покрашенной стене или отпечатки грязных пальцев на краю двери –