ТАЙНА КАТЫНИ - Владислав Швед

Однако в действительности это не так. Существует доказательства, которые невозможно опровергнуть. Ими являются пулевые каналы в черепах казненных. И немецкие эксперты в 1943 г., и российская комиссия судебно-медицинских экспертов, работавшая в 1991 г. в присутствии представителей польских правоохранительных органов, констатировали, что смерть польских военнопленных «наступила от огнестрельных повреждений - выстрелов в затылок и верхний отдел задней поверхности шеи» (Катынский синдром. С. 328).

Еще более наглядно процесс расстрела польских офицеров описал в отчете (1943 г.) немецкий профессор медицины доктора Бутц: «..можно заключить, что жертвам стреляли в затылок в стоячем положении, с нормальным положением головы, слегка лишь наклоненной. Два других палача, с двух сторон, поддерживали расстреливаемых под мышки» (Мацкевич. Катынь. Приложение № 15). То есть направление смертельных выстрелов могло быть только наискось снизу вверх.

Как видим, все было дьявольски просто и предельно дешево. Без заборов, лавок и т.п. К сожалению, даже на умудренного жизнью польского режиссера катынская тема подействовала как дурман. Он утратил возможность критически оценивать ситуацию. И дело не в технологии расстрела. Она лишь эпизод катыиской трагедии. Дело в польском подходе к катынской теме.

Правда, в фильме сцену расстрела поляков в Козьих Горах Вайда представил «по Бутцу». Однако, вопреки утвержденному сценарию Анджея Мулярчика, все же не смог во время съемок удержаться от «режиссерской находки» - потребовал, чтобы актер, играющий «НКВДешника с веревкой», не стоял спокойно у дверей тюремного автобуса, дожидаясь очередной жертвы, а выскакивал из-за машины и злодейски накидывал сзади веревочную петлю на шею ничего не подозревающим польским офицерам, по одиночке выводимым из автобуса на расстрел.

С целью усиления психологического воздействия на зрителей А. Вайда в максимальной степени постарался придать своему фильму излишне натуралистический и псевдодокументальный характер. Для сцен расстрелов специалистами были изготовлены десятки одетых в польскую офицерскую форму манекенов с изуродованными выстрелами в затылок головами и залитыми кровью лицами. На съемках «расстрельных» эпизодов ассистенты обильно поливали искусственной бутафорской кровью актеров и каскадеров, изображавших расстрелянных. По режиссерскому замыслу, в изображавшую польских военнопленных массовку специально подбирали статных мужчин с усами по моде конца 1930-х годов.

Зная талант выдающегося польского режиссера, можно не сомневаться, что большинство посмотревших фильм «Post Mortem. Катынская повесть», будут оценивать его как «истину в последней инстанции», а кадры из этой кинокартины через некоторое время станут использоваться в качестве видеоряда для иллюстрации различных сообщений на катынскую тему (аналогично тому, как в СССР использовались кадры штурма Зимнего дворца из художественного фильма «Октябрь»).

После этого можно написать сотни статей и книг, издать многотомные сборники катынских документов, но изменить созданное А. Вайдой у миллионов зрителей искаженное впечатление о «катынской трагедии» вряд ли удастся. Вероятно, на это и рассчитывали польские власти, финансируя и форсируя создание фильма о Катыни.

Известно, что гений писателя и режиссера может придуманную историю сделать «правдивее», чем реальная жизнь. Подобное в конце 1940-х годов произошло с романом Александра Фадеева и одноименным кинофильмом Сергея Герасимова «Молодая гвардия». В силу различных обстоятельств ряд событий, изложенных Фадеевым в романе, не соответствовал исторической правде. Однако фильм, снятый Герасимовым на основе романа Фадеева, много лет формировал отношение миллионов советских людей к событиям в Краснодоне. Реальность ушла на второй план, ее заменила «киноправда», которую даже следователи МГБ-КГБ восприняли как истину.

Перспективы Катынского дела

Оценивать современную ситуацию с Катынским делом следует с позиций усиливающего в последнее время противостояния Запада и России. Западные и, прежде всего, американские политики пытаются вновь сделать Польшу острием того клина, который должен бить по болезненным для России точкам. В свое время Запад этот метод успешно использовал в борьбе с Советским Союзом.

Известно, что Катынское дело является одной из таких болезненных точек. В этом плане вызывает озабоченность самоуспокоенность российских юристов и должностных лиц, базирующаяся на ложном мнении, что тема Катыни закрыта с юридической и политической точки зрения. Однако Катынское дело давно приобрело международный политический характер и не может быть закрыто в одностороннем порядке.

Вот что по этому поводу заявил председатель исполкома Конгресса интеллигенции России, бывший руководитель администрации Президента РФ С. Филатов: «Катынь есть и будет, видимо, еще очень долго театром острейшей политической борьбы. Тему Катыни не замолчать и не «закрыть»» (Филатов. «Кольцо »А", № 34, 2005 г.). По данному поводу неоднократно аналогично высказывался Президент Польши Л. Качиньский.

Процесс принуждения России к покаянию за Катынь поляки стремятся превратить во второй «Нюрнбергский процесс». Надо учитывать, что в недрах политической Европы зреет мысль устроить аналогичный процесс над коммунизмом. Катынское дело, как наиболее информационно раскрученное «международное преступление» большевиков, может послужить исходным моментом для организации такого процесса.

В случае его проведения суд над «преступлениями коммунизма» плавно перетечет в суд над СССР и его историей. О подобных перспективах заявил выступивший на ежегодной Катынской конференции (28.05.2005 г.) проф. Войцех Матерский (Памятных. Новая Польша. № 5, 2005) Он подчеркнул, что за катынское преступление ответственна «вся советская политическая система, партия-государство» . Матерский сожалел, что отсутствует возможность выдвинуть обвинение «в отношении современного российского государства» . Такая возможность полякам может представиться, если Россия не откажется от «страусиной» тактики в российско-польских отношениях.

Понятие «Катынь» в Польше пытаются сделать всеобъемлющим при оценке этих отношений. Все более популярным в польских политических кругах становится мнение профессора В. Марциняка, который, как уже говорилось, предлагает под «Катынью» подразумевать всех погибших в результате репрессий в СССР польских граждан.

Очередное обострение ситуации в катынском вопросе произошло в марте 2006 г., накануне ежегодно отмечаемого в Польше «Дня памяти жертв Катыни». Поводом к международному скандалу послужило то обстоятельство, что за несколько недель до этого Главная военная прокуратуру (ГВП) России отказала вдове погибшего в Катыни поручика «признать того жертвой сталинских репрессий» . Отказ был мотивирован тем, что не найдено никаких юридических доказательств, которые свидетельствовали бы о том, что поляки весной 1940 г. были расстреляны по политическим мотивам. Решение Политбюро ЦК ВКП(б), по мнению ГВП, не является приговором и поэтому его нельзя отменить и, соответственно, реабилитировать жертвы.

Однако польская сторона не согласилась с такой интерпретацией катынского преступления. По данному поводу прозвучали заявления МИД Польши и Института национальной памяти (ИНП), высказал свое недоумение президент Польши Л. Качиньский. У здания российского посольства в Варшаве состоялся пикет с требованием признать жертвы Катыни «жертвами сталинских репрессий».

Известный польский историк и публицист, один из авторов польской «научно-исторической экспертизы» сообщения комиссии Бурденко, Мариан Войцеховский в связи с 66-ой годовщиной катынского преступления написал в «Газете выборчей», что отказ военной прокуратуры России отказаться от реабилитации жертв катынского преступления накануне годовщины этого события стал знаком, что «примирение с поляками не интересует российскую сторону, а недавние дружественные жесты по отношению к Варшаве были только блефом» (Газета выборча, 9 марта 2006 г.).

Российскую позицию 6 марта 2006 г. озвучил в эфире радиостанции «Эхо Москвы» историк Рой Медведев. Он заявил, что расстрел в Катыни «нельзя назвать ни политическими репрессиями, ни геноцидом» . В мире подобное определяется юридическим термином «военное преступление». Р. Медведев также считает, что «реабилитация была, и очень основательная: опубликованы все документы, сохранившиеся в архи-вах, президент Ельцин принес Польше извинения, на месте трагедии установлен памятник» .