Львы города Лемберга - Юрий Валин

- Товарищи командиры, есть гарантия, что этот тип под какую-нибудь амнистию не попадет? - тихо спросила Мезина.

- Да що ему за амнистии? - удивился капитан Марчук. - Приехал эскулап по полной программе.

Визе слегка побледнел, но промолчал.

Не выходило ничего. Женька был уверен, что "кое-кто" разговорить немца способен, но ведь попортится бесценный "язык". Начальство безмерно огорчится, да и вообще... Не наши это методы.

В дверь стукнули, сунулся Торчок:

- Виноватый, товарищ капитан. Тут тако дело... - ефрейтор оглядел офицеров и остановил свой взгляд на Катерине. - Вопросец есть...

Анджей говорил захлебываясь и размахивая руками: "podziemny przebieg" "oni kopali, kopali..."

Город Львов. Цитадель и улицы.

Старший сержант Мезина.

22:45

Кляла себя Катрин. Видят боги, нужно было переключиться. Слишком плотно связано с Теми делами, чтобы следовать здешней логике. Надо было переключиться, потеряла чуткость, дура толстокожая...

Подкоп... элементарная нора в земле. Весной рыли пленные, готовили побег, им помогало подполье кто-то заложил. Подпольная группа была расстреляна, ход ликвидирован под присмотром лагерной полиции. Зарыли, естественно, не все только верхние три-четыре метра. Дальше нора уцелела. Кто знал о подкопе, кто подал идею доктору не столь важно. Вспомнил что-то слышавший, но не знавший деталей, Анджей. Метнулись в город: один адрес пуст, другой человек в городе, воюет, третий... Цепочка мучительно длинная: знающих людей и свидетелей не найти - кто погиб, кто исчез. Женщина из немецкой кухни - слышала о склоне, мальчишка, чистивший офицерам сапоги, передавал пленным записки... Слухи, догадки... Восточный склон, но где именно? Везли мужчину, чудом выкупленного из шталага - на Подвальной "виллис" обстрелял непонятный снайпер, чуть не убил водителя. Город, еще взрывающийся стрельбой, на ратуше красный флаг победы, но еще горят танки, мелькают немцы, скачет по булыжникам "виллис", рискуют люди...

...Снова Цитадель, склон у прорезанного проволочного заграждения... Гильзы... Ночью здесь шныряли, воевали. Догадывалась ведь, дурища... Где-то здесь, но как найти? Вон он дом с "крыивкой" бандер, вот здесь прятался Визе с егерями... Кучи старого кирпича и строительного мусора...

Полузабитую землей трубу, лишь на пару сантиметров торчащую над землей, отыскал один из саперов. Хорошо, что почти всех в Цитадели мобилизовали...

...Спешно работали лопатами опытные мужики, углублялись вдоль ржавой трубы-вентиляции. Земля шла рыхлее, торопил бойцов Белов... Провалился грунт, пустота размером с барсучью нору, дохнуло оттуда смертью...

...Расширили, нащупали ноги в чудовищных опорках, потянули из смрада...

- Жив!

...Дальше пошли лишь трупы. Заползал сапер в противогазе, светил тусклым фонариком, цеплял веревку - вытаскивали то, что было когда-то человеком...

Катрин всматривалась в мертвые лица - черепа, обтянутые бледно-серой кожей. Поздно. Запоминай, леди. Вы делали важные дела, спасали мир и цепочки миров. Остановиться, подумать, догадаться о дюжине жизней было некогда. Просто измученные люди, судя по виду, и под солнцем уже вовсе не жильцы. Отравленные они были, умирающие. Еще неделя жизни, месяц, полгода... Трудно оттуда вернуться, иным и вовсе невозможно. Обречены. Стоило бегать, леди, из-за умирающих, обреченных совсем не тобой?

Запоминай. Детям расскажешь...

...Живого пытались поить водой - глотал слабо, бессмысленно водил глазами. В госпиталь его нужно...

8. Шелудивый лев

Непонятно где.

Петро Грабчак, человек.

...Качался пол, встряхивало - нет, не вагон. Машина, наверное. Темно, под головой что-то мягкое - вещмешок? Петро пытался оглядеться - глаза видели дурно. И в груди что-то квакало. Грабчак кашлянул, почувствовал во рту кислятину медную. Да, вот же история, - вроде бы и дышишь, а нечем.

Про то, как вытаскивали, помнилось смутно - красноармейцы с лопатами, луч фонарика так и выжигал глаза. Поили. Вдоволь поили...

...Снова в груди квакнуло. Петро не знал куда сплюнуть - на кузов неудобно, да и сапоги пассажиров рядом. Склонился человек:

- Жив?

Голос женский, лицо смутное, глаза... Мелькнула дурная мысль об Анни - ох, радость да горесть - хоть жива, но здесь ей быть разве можно?! Не, не она - у этой светлый локон из-под пилотки со звездочкой падает, да и слишком правильное лицо, таких красивых и не бывает. Петро понял что ему подбородок влажной тряпицей вытирают - от уверенной руки порохом тянуло и еще чем-то... тонким, сказочно-дразнящим, нездешним... Так там, у Озера, могло пахнуть...

Бредит Петро Грабчак - совсем плох...

Город Львов. Опять же непонятная улица.

Опергруппа/младший лейтенант Земляков.

2:15

Улицы темные, ориентиров не видно. Машину остановили закрепившиеся на перекрестке бойцы, усиленные расчетом "сорокапятки", потом джип двинулся вниз на смутный свет и звук, чуть не врезался в корму самоходки - отставшая от своих ИСУ-152 пыталась починиться. И снова вперед по затаившимся улицам. Где-то рядом санбат, тянулась длинная тенистая аллея...

- Праворуч, - указывал стволом автомата Анджей, на правах проводника устроившийся на "командирском" месте.

Женька, бормоча ругательства, сдал назад, свернул. Ага, вот и указатель на ограде. Они бы, фокусники, еще повыше прикрутили. Вообще-то, ночная езда без фар многих талантов и навыков требует, кои у товарища переводчика отсутствуют. Пока...

- Ту леве, - руководил Анджей, успевший побывать в санбате.

Часовой с винтовкой подмышкой... грузовик... ступеньки особняка, утопающего в зелени...

- Я разберусь, - Катрин спрыгнула с кузова.

Женька оглянулся на груз - легковестный костяк полусидел, тянул тонкую шею...

- Зовсим мрець, - прошептал Анджей.

Подошел санитар, Катрин помогла извлечь живой трофей из джипа - человек-скелет порывался шевелиться сам, но сил-то имелось как у воробья. Старший сержант ворчала, требовала, чтоб за шею держался. Унесли-увели болезного.

- Анджей, ты за транспортной единицей надзирай, - приказал Женька. - Я до командира пока наведаюсь.

Мальчишка уверенно похлопал по автомату - будьте покойны.

Земляков поднялся в дом, уточнил у сонного санитара где офицеры располагаются и на втором этаже немедленно заблудился - особняк был весьма просторен и малоосвещен...

Трепетал в банке огонек огарка свечи. Майор Коваленко, сидя на койке, беседовал с подпаленным танкистом - тот был обнажен по пояс, плечо и спина в густом слое мази.

- Здравия желаю. Не спите, а то поздновато мы вторглись, - извинился Женька.

Тактичный танкист побрел курить к окну.

- Тяжелых отправили, одни мы, симулянты, бездельничаем, - с досадой объяснил Коваленко. - Ну, излагай...

Женька изложил, опуская всякие незначительные детали, вроде беготни между танками и прочей ерунды.

- Хорошо отработали, - сумрачно признал начальник Отдела. - Спирин не подкачал. И Марчук неплохо себя показал.

- Толковый офицер, сработались, - согласился Женька.

- Ну и хорошо. Что там этот... выкопанный? С психикой все нормально? Транспортировать можно?

- Тут не скажу. По виду - до утра может не дотянуть. Тень одна от человека. Катерина сейчас с ним разбирается.

- Хм, ей-то с вами не прыгать. Пожалуй, пусть выкопанный здесь отлеживается, я за ним присмотрю, пока гонец не прибудет.

Обсудили план дальнейших действий. Коваленко с Безымянным-Копаным оставались в санбате ждать связного с новыми чипами. Начальник Отдела мрачно посоветовал с данным спасательным визитом не тянуть, ибо отчетность не ждет, да и уколы здесь впендюривают особого садизма, будто штрафникам. Не шприцы, а полная хрень.

Появилась товарищ старший сержант, спросила "как нога", поставила винтовку и нагло завалилась на пустую безматрасную койку. Скрипя пружинами, извлекла пачку попирос.

Оперативники переглянулись и Женька осторожно спросил:

- Умер?

- Нет еще, - Катрин лежала с папиросой, но не закуривала. - Врач говорит: три-четыре дня. Или неделя. Парень пока в сознании, можно беседовать.

- Вот черт. А я еще подумал - "везучий какой", - покачал головой Женька.

- Дистрофия? - уточнил майор.

Катрин помолчал, помяла папиросу.

- И дистрофия. А еще у него "дорожки" по рукам, словно черви изъели. И на спине перфорация - пункцию, наверное, гнали. Кровь на анализы высосали, всё из человека высосали... Но главное, легких у него почти нет. Не туберкулез, а... Онкологическое, видимо. Впрочем, доктор не уверен, там исследовать нужно и, понятно, не в санбате...

- У нас специалисты будут. Вытащат. Завтра же эвакуируем, - решил Коваленко.

Катрин села, сунула пострадавшую папиросу обратно в коробку:

- А если неофициально, товарищ майор? Давай я этого человека заберу. У него шанс будет. Там, у нас.

Товарищи офицеры переглянулись и Женька осторожно спросил:

- Откуда шанс в ваших условиях? При всем уважении, с медициной у вас ведь не ахти...