Стигматы Палмера Элдрича - Филип Киндред Дик

он останется всегда, не потому, что она так решила, — для нее просто не существовало действительности, к которой он принадлежал.

«Когда-то я вычеркнул ее, — думал он, — вычеркнул из жизни, прекрасно зная, что делаю; и вот результат, а теперь я, как говорится, вижу, что хлеб, брошенный в воду, возвращается вместе с этой водой, чтобы меня задушить; пропитанный водой хлеб, который застрянет у меня в горле, не давая возможности ни проглотить его, ни выплюнуть. Это именно то, чего я заслужил, — сказал он сам себе. — Это я создал эту ситуацию».

Вернувшись к столу, он снова сел на стул, тупо глядя на ее руки, пока она наливала ему кофе в чашку.

«Когда-то они принадлежали моей жене, — думал он. — И я от них отказался. Мания самоуничтожения, я желал собственной смерти. Это единственное удовлетворительное объяснение. Неужели я был так глуп? Нет, глупость не объясняет столь чудовищного, столь…»

— Как дела, Барни? — спросила Эмили.

— О, превосходно, черт побери. — Голос его дрожал.

— Я слышала, ты живешь с очень симпатичной рыженькой малышкой, — сказала Эмили. Она села на свое место и снова принялась за еду.

— Это уже в прошлом, — сказал Барни. — Все забыто.

— Тогда с кем? — как бы между прочим спросила она.

«Она разговаривает со мной, как будто я ее старый приятель или сосед по дому, — подумал Барни. — Чудовищно! Как она могла… как она могла считать меня кем-то чужим? Этого не может быть. Она притворяется, пытается что-то скрыть».

Вслух он сказал:

— Ты боишься, что если снова свяжешься со мной, то… я снова оттолкну тебя. Обжегшись на молоке, дуешь на воду. Я этого не сделаю, я бы никогда больше этого не сделал.

— Мне очень жаль, что ты так это переживаешь, Барни, — сказала Эмили тем же безразличным тоном. — Ты не консультируешься с психоаналитиком? Кто-то мне говорил, что тебя видели, когда ты тащил переносного психиатра?

— Доктора Смайла, — сказал он, вспоминая, что, вероятно, оставил его в квартире Рони Фьюгейт. — Мне нужна помощь, — сказал он Эмили. — Есть ли какая-нибудь возможность…

Барни замолчал.

«Можно ли изменить прошлое? — подумал он. — По-видимому, нет. Причина и следствие действуют только в одну сторону, а изменения всегда необратимы. Одним словом — что было, то было, и можно спокойно отсюда уходить».

Он встал.

— Кажется, я плохо соображаю, — сказал он ей и Ричарду Хнатту. — Простите меня, я еще не совсем проснулся… я сегодня неважно себя чувствую, с тех пор как встал.

— Почему бы вам не выпить ваш кофе? — предложил Хнатт. — А может, вам налить чего-нибудь покрепче?

Мрачное выражение исчезло с его лица; как и Эмили, он был уже спокоен и безразличен ко всему.

— Не понимаю, — сказал Барни. — Мне велел прийти сюда Палмер Элдрич.

Действительно, велел? Наверняка что-то такое было.

— Я думал, это поможет, — беспомощно сказал он.

Хнатт и Эмили посмотрели друг на друга.

— Элдрич в больнице, где-то… — начала Эмили.

— Что-то пошло не так, — сказал Барни. — Элдрич перестал владеть ситуацией. Лучше я его поищу, он мне все объяснит.

Он почувствовал, как его захлестывает сбивающая с ног, тяжелая, как ртуть, волна паники, она подкатила к его горлу.

— До свидания, — сдавленно пробормотал он и двинулся к спасительной двери.

— Подождите, — послышался за спиной голос Хнатта.

Барни обернулся. Эмили сидела за столом с приклеенной улыбкой и пила кофе, по другую сторону сидел Хнатт, глядя прямо на Барни. У Хнатта была одна искусственная рука, в которой он держал вилку, а когда он подносил к губам кусок яйца, Барни увидел большие, выступающие стальные зубы. Хнатт был седым, изможденным и смотрел мертвыми глазами, которые были намного больше, чем до этого; казалось, что он заполнял всю комнату своим присутствием. Однако это был все еще Хнатт.

«Не понимаю, — сказал Барни и остановился в дверях, не выходя из квартиры и не возвращаясь; он делал то, что предложил ему Хнатт, — ждал. — Не похож ли он на Палмера Элдрича?» — спрашивал он сам себя.

На снимках… да, у него была искусственная рука, стальные зубы и глаза системы Дженсена, но это был не Элдрич.

— Должен вам сказать, — перешел к делу Хнатт, — что Эмили любит вас намного сильнее, чем можно судить по ее словам. Я это знаю, потому что она мне об этом говорила. Много раз. — Он бросил взгляд на Эмили. — У тебя сильно развито чувство долга. Ты считаешь, что должна подавить в себе чувства, которые ты испытываешь к Барни; впрочем, ты делаешь это постоянно. Однако забудь о долге. На этом нельзя построить супружеские отношения, они требуют большей непосредственности. Даже если ты считаешь, что не можешь… — Он сделал неясный жест. — Ну, скажем, оттолкнуть меня… Тем не менее ты должна честно проанализировать свои чувства и не прикрываться щитом самопожертвования. Именно так ты поступила с Барни, ты позволила ему оставить тебя, поскольку думала, что твой долг — не мешать ему делать карьеру. Ты и теперь ведешь себя так же, — закончил он, — и совершаешь ту же ошибку. Не обманывай себя.

И тут — совершенно неожиданно — он улыбнулся Барни, оскалив стальные зубы и подмигнув одним неподвижным глазом, как сигнальной лампочкой.

Теперь это был Палмер Элдрич. Полностью.

Однако Эмили, казалось, этого не замечала, улыбка исчезла с ее лица. Она была сконфужена, раздражена, и возмущение ее росло.

— Ты меня чертовски раздражаешь, — сказала она мужу. — Я сказала, что чувствую, и я не собираюсь притворяться. И я не люблю, когда кто-то мне говорит, что я притворяюсь.

Человек, сидевший напротив, сказал:

— У тебя только одна жизнь. Если ты хочешь прожить ее с Барни вместо меня…

— Не хочу. — Она бросила на него испепеляющий взгляд.

— Я пошел, — сказать Барни, открывая дверь. Надежды не было.

— Подожди. — Палмер Элдрич встал и пошел следом. — Я спущусь с тобой вниз.

Они вдвоем пошли по коридору к лестнице.

— Не отказывайся, — сказал Элдрич. — Помни: ты только первый раз принял чуинг-зет. У тебя еще будет время. С какой-то попытки у тебя получится.

— Что это такое — чуинг-зет? — спросил Барни.

Где-то рядом девичий голос повторял:

— Барни Майерсон. Проснись.

Его потрясли за плечо, он заморгал, щурясь на свету. Рядом с ним на коленях стояла Энн Хоуторн, держа его за руку.

— Ну и как? Я вошла сюда и не могла никого найти, потом я наткнулась на вас — вы сидели в кружок, полностью отключившись. Что